Портреты замечательных людей. Книга первая - Владимир О. Смирнов

выстоять одну службу у нас в храме. Самое трудное – это молиться Богу и ухаживать за престарелыми родителями. Отец тут очень много и активно потрудился, сад посадил своими руками. Мать жила по нескольку недель. На службу приходила раньше всех и уходила позже других. Она умерла за год до отца, оба похоронены в Артёмовске.

– У вас есть духовный отец?

– Конечно. Это один из насельников Данилова монастыря. И так в идеале должно быть у каждого христианина, причем на всех уровнях: и мирянин, и священник, и епископ, и патриарх должны иметь духовника. Святые отцы сравнивают духовника с капитаном корабля и учат, что с опытным капитаном корабль минует рифы и достигнет берега.

– Ваш храм является приходом РПЦ, но службы вы проводите по старому обряду.

– Что касается нас и вообще всех желающих практиковать старые обряды, то для этого есть все канонические основания. Поместный Собор РПЦ в 1971 году признал равночестными и равноспасительными старые и новые обряды. В лоне Церкви есть те, кто стремится к более строгой модели служения, к корням, и нужно предоставить этим людям нишу в нашей церкви, чтобы они не уходили никуда, – так рассуждал покойный патриарх Алексий II.

У нас в храме уже 25 лет службы проводятся по старому обряду. Это было пожелание наших прихожан. Дониконовский богослужебный уклад – это живой голос Средневековья. Россия утеряла соборность в церковном пении, в приходских храмах и монастырях привыкли к партесному, почти оперному, пению, поют «партиями», как в миру. А в знаменном распеве мы слышим хор, который не поёт, а молится, истово и строго.

Что касается перстосложения, то двуперстное крестное знамение выражает ту же самую истину, что и троеперстие, только в другой комбинации пальцев. Но двуперстие является более древним и более глубоким по содержанию.

У нас в храме в основном все крестятся двуперстно, но новичков, когда они приходят, мы не заставляем сразу переходить на старый обряд. При наличии внутреннего догматического единения некоторые разнообразия во внешней обрядовой форме вполне допустимы, такова официальная позиция.

– Как жалко, что к такому разумному и простому решению не пришли в 17 веке, когда произошёл церковный раскол.

– В ряде случаев Церковь, в лице иерархов, причастна к кровавым гонениям на старообрядцев, которые имели место быть, и первое, что приходит на ум, – это необходимость принести покаяние за обиды, которые были в прошлом старообрядцам нанесены.

Русская Зарубежная Церковь показала пример этого. Клятвы, которые были в 17 веке наложены на старый обряд, сняли, и следующим шагом должно стать покаяние. Это моя позиция. А моя главная задача, как я её вижу и чувствую, – это воздействовать на РПЦ в плане её возвращения к старому обряду, к исходным уставам и традициям.

– Возможно ли, что после покаяния произойдёт объединение церквей?

– По-человечески, я думаю, что невозможно, и маловероятно, что это произойдёт. Покаяние не приведёт к объединению, но разрядке в наших отношениях послужит. И я при общении со старообрядцами стараюсь испрашивать у них прощения.

– Много сегодня храмов в РПЦ, где богослужения проводятся по старому обряду?

– Сейчас в Москве три таких храма и примерно 30 приходов по стране.

– Вы член Союза писателей России?

– Меня приняли четыре года назад. Я издал пять книг, это воспоминания, и сейчас на подходе шестой том.

– Кого из писателей вы выделяете в ряду других?

– Из духовных писателей мне импонирует архимандрит Рафаил Карелин, он живет в Грузии, у него очень образный язык, а из светских – это Валентин Распутин и Владимир Крупин.

– Вы привыкли к обращению «батюшка», «отец Кирилл», а по имени, по имени-отечеству вас кто-то называет?

– Александр Сергеевич – это мое гражданское имя, оно, конечно, очень редко фигурирует. Например, когда я бываю в больнице на лечении, вот там обычно обращаются по имени-отчеству, но это редко бывает, и я от этого имени отвык. Правда, отец покойный говорил мне так: «Как я тебя называл Сашкой, так и буду называть, хоть ты меня убей».

– Как вы относитесь к людям, которые не верят в Бога?

– Ну во-первых, с недоумением. Мне кажется, что логика рассуждений должна прямо приводить к признанию Творца. А второе – это сожаление, жалость, что они лишены этого познания.

Богопознание предполагает наличие чистоты сердца. Бог открывается людям, которые живут в простоте, в чистоте, в духовном опыте, а размышления о Боге за чашкой кофе и с сигаретой в руке – это ложный путь.

У верующего человека намного больше стимулов делать добрые дела. Память о посмертном воздаянии, по выражению Иоанна Златоуста, она как узда, которая удерживает человека от греха.

Мы созданы Богом по образу и подобию Его, мы призваны прославлять Творца, благодарить Его, обращаться к Нему с просьбами, а если мы этого не делаем, то проявляем, стало быть, неблагодарность.

– Спасибо за беседу… У меня едва не вырвалось: Александр Сергеевич, да вовремя прикусил язык. Спасибо за беседу, отец Кирилл.

– Спаси Господи.

2017 год

Дорога к жизни

Долго и безуспешно пытался набросать литературно-художественный портрет отца Моисея, он монах и врач по образованию, но, увы, не вышло ничего. Меня не покидало чувство, что я с ним беседую наощупь. Он истончился в плоти, будто растворился в воздухе или стал каплей в океане, и выделить его в отдельную субстанцию было нельзя.

* * *

– Врачи встречаются среди монахов, это не такая редкость, возможно даже, их число растёт. Как вы, отец Моисей, считаете?

– Сегодня около десяти человек в монастыре – это врачи по образованию, некоторые и сейчас работают по специальности. И во все века среди монахов были врачеватели. Из ближних к нам – это святитель Лука (Войно-Ясенецкий), врач, профессор, прошел ссылки, лагеря, создал бесценный труд «Очерки гнойной хирургии». Это настольная книга каждого хирурга.

Он был архиепископом и погребён в Симферополе, в Троицком соборе.

Врачеванием занимались практически все святые, хотя они не имели медицинского образования. Иоанн Кронштадский имел особое дерзновение к Богу, обладал даром выпрашивать у Бога многих людей, которые были обречены.

– Как врачи становятся монахами?

– Пути Господни неисповедимы. Что касается меня, я закончил в 1985 году Днепропетровский медицинский институт, больше десяти лет проработал офтальмологом, делал операции на глазах в центре микрохирургии, оперировал за рубежом. В храм ходил редко, поставить свечку и выйти. Родители не были воцерковленными людьми. Но у нас в семье была глубоко верующая