Школяр - Дмитрий Таланов

У него уже зуб на зуб не попадал, и он выговорил еле-еле:

— Если Хальмстем продам… Так что лучше вы, вы богаче.

— У нас папочка жадный, — также стуча зубами, сказала Анна.

По мостику через речку прогрохотала телега. На ней, свесив ноги, сидел профессор Фабрициус. В телеге на сенной подстилке пугающе неподвижно лежал кто-то.

Филь одним духом произнес:

— Он сейчас будет оживлять покойника! Все во Вторую Медицинскую!

Настоявшись на морозе, «следопыты» со всех ног побежали к воротам. В лаборатории, куда доступ школярам был открыт, на столе были разложены книги, призванные изображать напряженное изучение, если Схизматик сунет сюда нос. Что было маловероятно, судя по величине засова, появившегося со стороны Первой лаборатории на разделявшей их двери.

Кому что делать, было обсуждено много раз. Сначала шторы — проверить, что они по-прежнему сдвинуты настолько, чтобы прикрыть стол от взглядов с улицы. Потом достать с макушки шкафа изогнутую зеркальную трубу Лонергана и спрятать её на табурете под столом. Затем рассесться вокруг стола и ждать появления профессора в соседней комнате.

Через пять минут возле лаборатории остановилась телега. Следопыты вжали головы в плечи. Сейчас решалось главное — куда профессор потащит покойника. Если сюда, во Вторую, то все приготовления были напрасны. Он выгонит их и задернет шторы, которые свисали здесь ниже подоконника.

В Первой их подрезала Анна в тот вечер, когда Филь одарил её своей идеей. Сделать это во Второй она не успела: их застукали солдаты и отправили спать. Ножницы, которые Габриэль догадалась взять с собой в Алексу, лежали теперь под шкафом в Первой, ключ от которой Схизматик забрал наутро из конюшни.

В двери Первой заскрежетал ключ, заскрипели петли (во Второй их тщательно смазали).

— Заноси, — раздался голос Схизматика. — Клади здесь.

— Уж помогите мне, профессор, — послышался незнакомый голос, — он мужик крепкий, одному никак!

Сопение и кряхтенье продолжалось недолго, затем дверь Первой захлопнулась. Несколько секунд ушло на то, чтобы бесшумно покинуть стол, и пять любопытных ушей во Второй приникли к стене.

— Спасите его, профессор, уж больно жалко мужика! Эх, как его бык-то боданул, всю грудину разворотил!

Звякнула склянка. Раздался протяжный стон.

— Когда это случилось? — спросил Схизматик.

— Вчера вечером.

— Иди, — сказал Схизматик. — Езжай к воротам, я позову. Но ничего не гарантирую!

В ответ раздались благодарности, и следопыты прыснули к столу. Им стало понятно, что в соседней лаборатории не покойник, и это только добавило волнения: загадка выздоровления Яна должна была вот-вот разрешиться. Когда телега отъехала, они снова приникли к стене.

Схизматик озадаченно покряхтел и уселся на жалобно скрипнувший под ним табурет. Потом встал и задернул шторы. Ян выставил вверх большой палец: всё шло точно по плану. Оставив Габриэль у дырки от выпавшего сучка, четверо остальных на цыпочках покинули лабораторию. Анна несла в руке трубу Лонергана.

Переулок Висельников был пуст. Анна села перед окном в Первую лабораторию на корточки и занялась трубой. Мета встала перед ней так, чтобы загородить её от посторонних глаз. Ян пошел по переулку налево, Филь — направо. Их задача была не допустить приближения солдат, если они появятся здесь. Филь умирал от желания самому заглянуть в трубу, но Ян сказал, чтобы даже не пытался, Анна этого не простит. Подарок есть подарок.

Прошло пять минут, когда Анна с Метой вдруг бросили наблюдать, отошли от окна и замахали руками, подзывая Яна с Филем обратно. Лицо Анны было красное от злости.

— Что такое, что он там делает? — спросил её озадаченный Филь.

— Я не вижу! — прошипела она. — Сначала он смешал что-то из разных склянок, потом заметался, как бешеный бык, его ругань была слышна даже здесь, затем повернулся спиной к окну. Филь, он стоит задницей к окну, а его задница шире, чем у Гарпии! И стоит он прямо перед чем-то, что до этого взгромоздил на стол! Филь, он что-то там делает, а мы не знаем что! А если он высасывает жизнь из этого мужика?

— Он не может это делать, он доктор, — быстро возразила Мета. — Пошли, узнаем у Габриэль, что ей видно!

Анна фыркнула:

— Ты с твоими представлениями о жизни… Ну, пошли!

— Только тихо, — предупредил Ян. — Объясняться жестами, поняли?

Насколько возможно, они бесшумно заскочили обратно во Вторую. Заслышав шорох, Габриэль испуганно обернулась, прижав ладони к груди, потом выдохнула с облегчением.

— Ну что? — спросил её Филь одними губами.

Габриэль развела руками. Филь сунулся к стене и сквозь дырку увидел лампу, стоявшую на дальнем конце стола, а перед ней что-то темное. Больше в дырку ничего не было видно. Его место заняла Анна, затем Мета с Яном. На лицах всех пятерых проступило глубокое разочарование.

За стеной раздался топот, будто кто-то куда-то побежал, и Филь от отчаяния, что не может этого видеть, вперся исподлобья в стену, сжал кулаки и тихо зарычал. Но быстро пришел в себя и заметался взглядом по комнате, крутясь на месте.

Он упрямо верил, что выход найдется. Он знал, что он есть, и ему нужна была подсказка. Тоненький лучик из дырки в стене стегнул его по глазам, и Филь подпрыгнул от радости. Он замахал руками, показывая, что надо плотно задернуть шторы, и прошипел Яну в самое лицо на латыни:

— Темная комната! Camera obscura!

Черные, как уголь, глаза Яна расширились, когда он понял. Он тоже заметался, ища, что нужно, нашел и рывком протянул Филю забытый здесь кем-то лист белой бумаги. Тот забрал лист, схватил недоумевающую Анну за руку, Ян вцепился в Мету с Габриэль, и они оба заставили всех встать спиной к стене.

Дрожащими руками Филь вытянул перед собой расправленную бумагу и принялся ловить фокус. У него ничего не вышло, но Мета уже поняла идею и сжала его руки своими. Вдвоем у них получилось лучше — пусть тусклое, но довольно разборчивое изображение всего, что находилось за стеной, проступило на бумаге в перевернутом виде. Анна пискнула от восторга, Габриэль тихо ахнула.

Филь не поверил своим глазам: стены в Первой лаборатории напротив окна не было. Вместо неё там зияла огромная прямоугольная дыра, из которой в лабораторию несло снегом. Вьюга на той стороне разыгралась не на шутку, и, когда в комнату ввалился Схизматик, он был с ног до головы белый. Обежав стол, профессор склонился над открытым огромным фолиантом, к которому Филь тотчас примерз взглядом. Через секунду он закрыл фолиант, и вместо жуткой дыры в лаборатории вновь появилась стена.