Во все тяжкие - Станислав Николаевич Минин

— Правда? — всхлипнула у меня на плече мама.

— Правда! — твёрдо ответил я.

А у самого в голове крутились бессмертные строки А.С. Пушкина: «Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад…»

* * *

— Алексей, ни с кем разговаривать не надо, даже здороваться. Просто заходим в здание, идём мимо проходной. Там нас встретят и проводят до лаборатории. — получал я последние инструкции в «девятке» от Владимира.

— Хорошо. — ответил я.

Мы вышли из машины перед хорошо мне знакомым зданием НИИ химического машиностроения в нашем микрорайоне. Надо отметить, что именно сотрудниками этого НИИ был заселён наш дом. То, что мы приехали в лабораторию этого НИИ, подтвердило мои опасения, что сунься сюда со своим синтезом «лекарства», отношения с «конторой» складывались бы совсем по-другому.

На проходной, около турникетов, нас встретил мужчина, подавший знак контролёру, после которого мы беспрепятственно проследовали дальше. Не здороваясь и вообще не «замечая» нас, он направился к дверям лифта, нажал на кнопку, и молча стал ждать. В лифте, демонстративно не обращая на нас внимания, нажал кнопку четвёртого этажа, «позволяя» встать рядом. Выйдя из лифта, мы, следуя за сопровождающим, повернули налево, и, пройдя буквально метров пять, оказались перед опечатанными железными дверьми. Наш сопровождающий, не смотря на пломбировку, открыл своим ключом дверь, распахнул её и пропустил нас внутрь. Зайдя вслед за нами, он включил освещение помещения, и, обращаясь к Владимиру, заявил:

— Лаборатория в полном вашем распоряжении. Если что, я по известному вам телефону.

После чего удалился, плотно закрыв за собой дверь.

— Володя, он на меня в лифте косо посмотрел! — авторитетно заявил я майору, вспоминая героя Квентина Тарантино в ещё не снятом фильме «От заката до рассвета» Роберта Родригеса. — Его точно надо «убрать»! Он, сука, нас точно сдаст, по роже видно, всю малину обломает… — с серьёзным видом заявил я.

— Ты это серьёзно? — не понял моего юмора майор, или сделал вид, что не понял.

— Конечно, он ФСК вызовет, и нам пиzdec! — продолжал я дурачиться. — Если что, я живым сдаваться не собираюсь…

— Очень смешно. — Владимир оставался невозмутимым. — Лучше лабу осмотри, всё в соответствии с твоими требованиями, материалы вон в той коробке.

Осмотр лаборатории не занял много времени. «Да, это совершенно другой уровень! Всё для людей! Не то, что лаба в техникуме, где, по моим ощущениям, преподавателями делалось всё для того, чтобы студенты сами себя не угробили, вместе с этими же преподавателями…» — думал я, распаковывая коробку с материалами.

К одиннадцати часам утра было всё готово. Из Владимира получился очень хороший помощник, гораздо лучше, чем из Ольги Петровны. Было видно, что майор получает реальное удовольствие, возясь с оборудованием и химикатами. Я же, пытаясь хоть как-то сохранить свою «незаменимость» в мелочах, на разных стадиях процесса, буквально выгонял Владимира «покурить». Когда это произошло в первый раз, он уставился на меня с непониманием:

— Не понял…

— Владимир, вам знакомо понятие интеллектуальной собственности? — серьёзно спросил я.

— Знакомо. Какое это имеет отношение к твоей просьбе?

— Самое прямое. Не хочу открывать все карты. Вы получили соответствующие инструкции от полковника? — я специально упомянул звание Матанцева, ФСК — военизированная организация, чинопочитание у сотрудников впитывается на уровне подкорки.

— Получил. Хорошо, я выйду, но буду вынужден доложить об этом Виктору Петровичу. — обиды в его голосе я не чувствовал, только досаду.

— Конечно, я вас прекрасно понимаю.

Когда моя просьба была озвучена в следующий раз, возражений не последовало.

— Владимир, садитесь за стол, берите ручку, бумагу и записывайте. — сказал я своему «лаборанту», после того как мы запечатали полученный порошок в ёмкость и убрались в лаборатории. Своей рукой писать я ничего не собирался.

Владимир уже ничему не удивлялся, сел за стол и приготовился записывать. Продиктовав ему основные моменты технологии применения новой добавки в производстве аккумуляторов, заявил:

— Пусть «погоняют» аккумуляторы в различных режимах, мне тоже результаты испытаний интересны.

— Как и мне. — кивнул головой майор.

Конечно, то, что я сегодня ночью сделал, являлось для меня не «вчерашним», и даже не «позавчерашним» днём. Но я прекрасно понимал, что двигаться надо постепенно… Если только представить себе, что на мировом рынке появляется источник энергии из века так 22-го, к каким последствиям это всё приведет? Нестабильная экономика, завязанная на нефть и газ, какой-нибудь мировой кризис, бряцанье оружием, и, как результат амбиций и расшатанных нервов, «ядерная зима»? Рисковать я был не готов.

— Ну что, мы закончили? — вопросительно смотрел на меня Владимир.

— Да, закончили.

Он устало поднял трубку телефона, набрал трёхзначный номер и сказал:

— Мы всё. — Выслушав ответ, Владимир положил трубку и обратился уже ко мне. — Собираемся, скоро придёт.

Через пять минут в дверь постучали, Владимир открыл её и впустил давешнего мужика. Оглядев цепким взглядом помещение лаборатории, он выключил освещение, и распахнул дверь. Выйдя в коридор, мы подождали, когда он закроет и опечатает дверь, после чего направились к лифту. Благополучно миновав проходную, мы уселись в холодную «девятку» Владимира.

Дома, пообедав, успокоил маму, рассказав, что помогал в лаборатории нашей «крыше», особый акцент сделав на том, что это лаба нашего НИИ, и сие действо проходило под присмотром тамошнего особиста и с участием доверенных сотрудников из числа «яйцеголовых». После чего завалился спать, чтобы перед вечерними клиентами «быть в форме».

* * *

На следующий день, в пятницу, сходил с собакой до дома, встретился там с замерщиком кухни, договорился с ним, что завтра, в первой половине дня, мы приедем в магазин, и окончательно выберем кухню. Заодно проконтролировал бригаду.

Вернувшись домой, позвонил Лене, узнал, как у неё дела, и предложил встретиться на съёмной квартире в субботу вечером, на что получил согласие.

«Что-то в этом месяце я Егора Дмитриевича не напрягаю, а зарплату плачу…» — подумал я о своём личном водителе. Да и не нужен он был мне, с этими новогодними праздниками и редкими поездками на экзамены в академию, когда точно не знаешь на сколько задержишься.

— Егор Дмитриевич, добрый день! — сказал я, услышав в трубке его «Слушаю». — Завтра, часиков в десять сможете за мной заехать?

Услышав согласие, я обрадовал маму, что отцу завтра не придётся идти утром за машиной в гараж, а потом ставить обратно.

Поездка утром в субботу на «девятке» Дмитрича меня позабавила. Было видно, что родителям неудобно, особенно отцу. Вечером в пятницу он даже высказался по этому поводу:

— Сынок, неудобно как-то, может у него планы на