Книга без переплета - Инна Гарина

Михаил Анатольевич сжал губы и решительным движением сбросил со своих плеч руки королевского шута. Доркин от неожиданности едва не опрокинулся на спину.

- Ого! - язвительно сказал у них над головами чатури. - Ягненок показывает когти... редкая порода!

Баламут не удержался от усмешки.

- Скажи ему, кто ты такой, - продолжал чатури. - Пусть поостынет, а то я прямо опасаюсь за твою жизнь, Баламут!

- Ладно, скажу. Только я очень хотел бы узнать сначала, кто он сам такой, этот Овечкин, подбирающий чужие талисманы и сующий нос не в свои дела!

- Он бедный маленький простачок, - ехидным карличьим голоском проговорил чатури, - и влез в эти дела по неведению. Но будь с ним повежливее, Баламут, он сделался ныне доверенным лицом твоей госпожи...

- Что?!

Михаил Анатольевич хмуро посмотрел на птичью клетку и сказал:

- Перестаньте. Это не предмет для шуток.

Затем он перевел полный неодобрения взгляд на Баламута.

- Я не знаю, какое вы имеете отношение к принцессе и по какому праву задаете мне вопросы о ней. Но если вы ей друг - знайте, она в беде! И сейчас совсем беззащитна. А вы бросаетесь тут на меня...

Волнение придало Овечкину сил, и он поднялся на ноги. Доркин тоже вскочил, сжав кулаки.

- Чатури, - глухо позвал он, не сводя с Овечкина глаз. - Этот человек говорит правду?

- Чистую правду, - с удовольствием подтвердил крылатый зануда. - Но как он тебя, а? Не в бровь, а в глаз! Я бы сказал, что из вас двоих он более заслуживает рыцарского звания.

Михаил Анатольевич коротко простонал и отвернулся. Баламут, немного поколебавшись, шагнул к нему и тронул за плечо.

- Извини. Расскажи мне все, - тихо попросил он. - Я - друг принцессы Май... шут и советник ее отца, Баламут Доркин. Можешь мне верить.

- Доркин? - Михаил Анатольевич вздрогнул и повернулся к нему. - Она говорила о вас!

- Ну вот, видишь, - Доркин кое-как совладал с внезапным приливом чувств. - Где она... как ты встретился с нею?

Когда Овечкин закончил свой рассказ, Баламут был просто вне себя. Принцесса находилась совсем рядом, а он ничем не мог помочь! Толку от него, запертого в башне, было не больше, чем от Овечкина, а выйти отсюда не представлялось никакой возможности. Проклятая вещая птица знала, по ее уверениям, все, даже то, что должно было произойти, но попробуй заставь ее говорить! А чего хочет Хорас от принцессы - у Баламута не было никаких сомнений на этот счет. Впору биться головой об стенку... и Доркин, грызя кулаки, впал в угрюмое молчание.

Михаил же Анатольевич при виде отчаяния королевского шута ощутил страшную опустошенность. Он прислонился головой к стене и закрыл глаза. В душу медленно вползала глухая тоска. Он думал о принцессе - что с ней сейчас? - и вспоминал Никсу Маколея. Сможет ли молодой король пробиться сюда, в убежище Хораса? В силах ли он справиться с таким чудовищем? Черная сила Хораса ужасала. А они тут - его пленники...

Чатури, сидевший все это время, прикрыв крылом голову, и как будто дремавший, вдруг зашевелился и опустил крыло.

- Эй, вы, - сказал он противно-бодрым голосом. - Что приуныли?

- Отстань, вестник несчастий, - буркнул Баламут.

Овечкин поднял голову и посмотрел на удивительную птицу. Чатури подмигнул ему.

- Дураки говорят "отстань", а умные - да внимают! - провозгласил он насмешливо. - Что-то мне захотелось поделиться с вами своими знаниями... даже не знаю, почему.

- Да ну, - едко сказал Баламут. - Ужель ты чего-то не знаешь?

Чатури щелкнул клювом.

- Будешь издеваться - ничего не скажу.

- И не надо. Все твои знания, как я уже убедился, способны только добавить уныния, а отнюдь не развеять его.

- Что ж, таково их обычное свойство - умножать печали. Но я вообще-то обращался не к тебе. Ты, признаться, изрядно утомил меня как собеседник даже за такой короткий срок. Я желаю пообщаться с новеньким. Он, в отличие от некоторых, не кичится умом и обладает врожденной способностью к милосердию. Не так ли, Овечкин?

- Это вы обо мне? - удивился Михаил Анатольевич. - Простите, я не понял...

- Вот-вот, это я и имел в виду...

Баламут раздраженно фыркнул.

- Хочешь сказать что-то, так говори! А не то умолкни и дай поразмыслить в тишине и покое.

- Поразмыслить? Ужель ты всерьез надеешься до чего-то додуматься? Ну-ну. Я помолчу.

Чатури нахохлился и действительно умолк. Овечкин и Баламут некоторое время смотрели на него, ожидая продолжения, потом Доркин махнул рукой.

- Он с успехом мог бы занять мое место при дворе короля Фенвика. Я уж стал забывать, кто из нас шут на самом деле!

Чатури недовольно клекотнул, но сдержался и ничего не ответил на этот выпад. Тогда Баламут еще раз махнул рукой, улегся на пол и закрыл глаза.

- Я, пожалуй, посплю.

- Притворяется, - немедленно сообщил кому-то чатури.

Михаил Анатольевич с надеждой вперил взгляд в вещую птицу.

- Я с удовольствием послушал бы вас, - робко сказал он. - Вы, наверное, хотели сказать что-то важное?

- Чего бы я хотел, - вздохнул чатури, - так это дождаться, пока отсюда заберут этого придурка, мнящего себя светочем мудрости только потому, что он имел честь состоять в советниках у какого-то занюханного королишки. Из тебя, ягненочек, получился бы куда как более приятный собеседник. Но ты выйдешь отсюда раньше, чем он. И я действительно должен кое-что сказать тебе, пока есть время.

Баламут Доркин, едва удержавшись, чтобы не выругаться, навострил уши и приподнялся на локте.

- Я расскажу тебе то, чего не сказал ему, ибо в этом не было смысла, продолжал чатури, не обращая более внимания на Доркина, и тон его голоса, теряя свою обычную насмешливость, постепенно делался все более серьезным и даже напряженным. - Я знаю, чего хочет Хорас, ибо, должен сознаться, это я виноват во всем, что происходит сейчас. Это я рассказал ему о принцессе Маэлиналь... о том, где и когда должна родиться эта девушка, воплощение Вечной Женственности, та, что нужна ему для исполнения его заветнейшего желания. Это я рассказал ему о камне стау и привел его в Таквалу, где он встретил короля Никсу Маколея и решил воспользоваться его красотой и мужеством. Мне нет оправданий. Я хотел только свободы, но Хорас всегда обманывал меня... и я позволял себя обманывать. Но - по порядку.

Однажды, много лет назад, некий волшебник, желая прибегнуть в своих колдовских занятиях к помощи демона, неосторожными заклинаниями вызвал Хораса из мира голодных духов. Голодные духи - это страшные существа, обуянные всеми нечистыми страстями, злобные и вечно мучающиеся от невозможности удовлетворить свои желания, поскольку у них нет тела, которое состояло бы из органической материи. По счастью, они не имеют выхода ни в мир людей, ни в другие. Но Хорасу повезло. Волшебник, вызвавший духа, не сумел его обуздать, и Хорас убил глупого человека, получив таким образом полную свободу. Однако это не принесло ему счастья, ибо на воле он оказался окружен такими соблазнами, каких не знал в своем родном мире, и, по-прежнему не имея возможности удовлетворить свои желания, ожесточился до предела. Ведь обличья, которые он принимает, - пусты, это всего лишь нематериальная энергия, и он не испытывает радости прикосновения, не чувствует вкуса пищи, не имеет никаких чувственных удовольствий. И он возжаждал заиметь живое человеческое тело, но не знал, как его получить. Тогда-то он и поймал меня - ради моих знаний. Не стану говорить, как это ему удалось, ибо это неважно... Он обещал отпустить меня, как только я открою ему способ завладеть человеческим телом, живым и дееспособным, что возможно только в том случае, если отобрать его у какого-нибудь человека, оставив дух того бездомным скитальцем. Хорас хотел узнать также, как сделать это тело бессмертным. И я рассказал... но он меня не отпустил. И много раз после того он обманывал меня, выманивая все новые и новые сведения. Лишь недавно признался он, что и не собирается меня отпускать, пока не добьется своего и не осуществит своих желаний.