Коммунизм как реальность - Александр Зиновьев

Власть руководителя коммуны над подчиненным не является неограниченной. Не говоря о том, что она ограничена потребностями дела коммуны, она ограничена и формально, — законами, вышестоящими административными и партийными властями, партийной и профсоюзной организацией коммуны, полномочиями других руководящих лиц коммуны. Так что порой директор вынужден длительное время вести изнурительную борьбу за то, чтобы уволить какого-то сотрудника, и часто терпит поражение. Руководители подразделений коммуны порой успешно отстаивают свои интересы против дирекции. С точки зрения организации дела коммуны руководитель мало что способен изменить. Деловая активность коммун ограничена их законным статусом и планами, и руководитель обязан действовать в этих рамках. Так что даже мелкая инициатива стоит руководителям коммун больших усилий и кончается нередко инфарктом. По этой причине руководители больше заботятся о показном аспекте жизни коммун, о том, чтобы хорошо выглядеть в отчетах, о личных взаимоотношениях со всякого рода важными и полезными лицами, о своем формальном авторитете. Львиная доля усилий и способностей руководителей уходит на то, чтобы удержаться на посту и создать в коммуне «здоровую» обстановку (т.е. чтобы начальство было довольно и чтобы недовольство в коммуне не превышало некоторую меру).

С точки зрения внутренней жизни коммуны директор (заведующий) имеет власть, существенную с точки зрения обычной жизни членов коммуны. От него зависит многое: продвижение по службе, премии, жилье, прибавки к зарплате. Но и тут он не полновластный хозяин. И тут он под контролем общественных организаций и рядовых граждан, которые пишут жалобы и анонимки во всякие органы и часто критикуют директоров открыто. Так что директор может использовать свою власть лишь лично для себя и своих подручных, подхалимов, реальных помощников.

Разумеется, руководители коммун постоянно стремятся превысить свои полномочия и злоупотребить властью. Это — норма жизни общества, если, конечно, не нарушается некая мера или не начинается какая-то кампания, для которой требуются свои жертвы.

Поскольку на роль руководителей коммун отбираются подходящие для этой цели индивиды, поскольку они проходят для этого соответствующую подготовку, то описанное выше положение руководителя их, как правило, вполне устраивает. Ограничение инициативы избавляет их одновременно от риска потерять свое положение из-за своих собственных ошибок. Вместе с тем, за ними сохраняется достаточно инициативы действии в рамках упомянутых ограничений. Правда, эта инициатива имеет, как правило, направление, ничего общего не имеющее с интересами прогресса в деятельности коммуны. Руководители не заинтересованы в техническом прогрессе, в рационализации производства, в снижении себестоимости продукции, в повышении производительности труда и т.д., что способствует общей тенденции к застою.

Руководители коммун являются деловыми руководителями (производственными, хозяйственными, административными) и одновременно представителями и уполномоченными партии в системе государственного руководства. В этом пункте социальное руководство обществом переходит непосредственно в деловое руководство. Это чрезвычайно важно для понимания природы власти в коммунистическом обществе. На уровне коммун имеет место еще один важный стык и перелом в системе власти, о котором я скажу ниже. Но уже случай с руководителями коммун достаточен для того, чтобы отвергнуть как вздорное противопоставление некоей партийной и хозяйственной власти. Власть в обществе одна. И «хозяйственная» власть есть лишь функция и ответвление единой системы власти, которая лишь в крайних проявлениях выглядит как «партийная».

Партийная организация

Хотя структура и роль партии в коммунистическом обществе, казалось бы, совершенно очевидны, непонимание сущности партии в критической литературе достигает чудовищных размеров. Любопытно, что бывшие члены партии и даже лица, занимавшие посты в партийном аппарате, одинаково с прочими говорят на эту тему несусветную чушь. Чего стоит, например, утверждение одного известного критика советского общества, будто в нем господствует некая партократия. Почему это происходит? Официально в Советском Союзе (и других коммунистических странах) партия считается руководящей и направляющей силой общества. Поскольку считается, что советская пропаганда врет, то и эта формула считается ложной, хотя она совершенно справедлива. И хотя роль партии отвергнуть никак нельзя, выдумывается теория, будто власть в стране принадлежит партийной верхушке, опирающейся на КГБ и армию в деле насилия над всеми прочими. А между тем выражение «руководящая и направляющая сила» не обязательно означает, что партия есть нечто очень хорошее, — это выражение не оценочное. Даже тогда, когда советская пропаганда утверждает, что партия есть ум, честь и совесть советского общества (и даже эпохи), она говорит правду: из этого утверждения самого по себе еще не следует, что эти ум, честь и совесть суть высокого качества.

Вторая причина — чисто гносеологического порядка. Можно о некотором явлении знать очень много, совершенно не понимая сути этого явления. Именно так обстоит дело в данном случае. Слово «партия» здесь сбивает с толку. Партия в коммунистическом обществе рассматривается по аналогии с прочими политическими партиями, как явление политическое, хотя на самом деле роль партии в ставшем коммунистическом обществе качественно отличается от роли политических партий в некоммунистических странах: здесь партия не есть уже явление политическое. И чтобы понять, что это такое на самом деле, нужен тот самый метод понимания, о котором я говорил выше: надо сначала понять, что такое есть партия на микроуровне первичных коллективов, т.е. в самом фундаменте общества, и лишь на этой основе можно объяснить те превращения с партией, которые происходят с ней на макроуровне общества в целом. В том числе лишь на этом пути можно понять, почему нелепа сама идея многопартийной системы в рамках коммунистического общества.

Согласно обывательскому способу мышления плохое происходит только из плохого, и если в обществе что-то плохо, то и породившие это плохое причины тоже плохи. И вообще, в плохом обществе все плохо. На самом деле в жизни постоянно добро порождает зло, а зло — добро, и даже в самом плохом обществе можно найти достоинства. И если общество существует достаточно долго и мирится с каким-то злом, то либо есть нечто такое, ради чего люди терпят зло, либо люди сами порождают это зло, не будучи способными преодолеть его или даже не желая этого делать. Так вот, на микроуровне первичных коллективов партия есть воплощенное благо. Здесь (да и вообще в стране) это есть единственная сила, способная как-то ограничить буйство сил коммунальности, защитить людей от самих себя и обеспечить некоторый прогресс.

Партия состоит из людей. Поэтому исходный вопрос в ее понимании — вопрос о ее членстве. Надо признать как бесспорный факт, что членство партии есть дело добровольное. Зачем вступают люди в партию, ясно всем: главным образом — из корыстных и карьеристических соображений. Но делается это добровольно. Быть членом партии — желанная цель многих. Но не все удостаиваются этого блага. Есть случаи, когда люди вынуждены вступать в партию по условиям работы. Например, беспартийным почти невозможно работать в области многих гуманитарных наук. Но это не отменяет принципа добровольности. Люди добровольно выбирают себе эти сферы деятельности, как правило, зная заранее, что им придется добиваться принятия в члены партии. Руководители учреждений, как правило, являются членами партии. Они добровольно рвутся в руководители и вступают для этого в партию. Тот, кто говорит, что он был вынужден вступить в партию помимо воли, тот лицемерит.

Возможны и имеют место случаи, когда люди, вступая в партию, не верят в ее идеалы, в чистоту ее морали и поведения, презирают партийную дисциплину, демагогию, собрания. Таких очень много. Но это не играет никакой роли, раз люди формально ведут себя так, как должны вести себя искренние члены партии. Главное — фактическое поведение. Ничего безнравственного в этом нет, ибо нет никакой возможности обнаружить, что человек лишь прикидывается, не являясь искренним в отношении программы, идеологии, демагогии партии. Неискренность при вступлении в партию не отвергает принципа добровольности, а подтверждает его. Это тем более делается согласно собственному расчету и решению индивида.

Добровольность членства партии есть основа всей государственности. На базе полной добровольности здесь вырастает самая полная и оголтелая принудительность власти. Насилие есть равнодействующая свободных воль индивидов, а не злой умысел тиранов. Тираны такие же пешки в руках добровольно вырастающей власти, как и их жертвы. Неограниченная власть тиранов есть иллюзия, рождаемая ситуацией всевластия жертв власти.