«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Серафим Фёдорович…
— Серафим Фёдорович, кто Вы?
Хлопнув себя по нагрудному карману:
— Вам предъявить документы?
— Нет, я не про то. Кто Вы на самом деле?
В его голосе и пронизывающем насквозь взгляде на меня — сквозил жутко-жгучий интерес, но я — как холодно-леденящим душем, его охолонув:
— Большего чем я уже сказал — Вы от меня не услышите. Так что стиль общения между нами может быть только в строго конструктивно-деловом формате, или же его не будет — от слова «вообще». Я излагаю свои предложения, а Вы — соглашаетесь или отказываетесь. В первом случае мы с вами, Яков Александрович, плодотворно сотрудничаем на благо нашей с вами многострадальной Родины. Во втором — просто расстаёмся и «расходимся» бортами, как в тумане корабли. Мне начинать излагать?
Закурив ещё одну папироску, тот выдохнув дымом в открытую форточку и, с неопределённым выражением лица, кивнул:
— Излагайте, Серафим Фёдорович.
Излагаю, стараясь как можно более кратко и информативно при этом:
— В небольшом, но весьма перспективном городке Ульяновск (это в Нижегородской губернии), откуда я родом и где имею некоторое влияние, как-то сам собой образовался кружок младых отроков — рьяно интересующихся военным делом…
Вкратце рассказал про Ваньку да Саньку, про их «футбольные команды» и, про все мои «издевательства» над ними — выражавшееся в принуждении их зубрить уставы и заниматься до упада муштрой.
Вдоволь на пару с Слащёвым посмеявшись, продолжаю:
— … И таких «фанатов», у нас набралось уже — как бы не на целую роту! К великому сожалению, мои познания, навыки и главное свободное время — подошли к своему естественному «лимиту». Больше чем я им уже дал — я ничего дать уже не смогу, при всём моём желании.
— Ну, и…?
— Не могли бы Вы, Яков Александрович, взять на себя сей нелёгкий труд — воспитание и обучение будущих воинов, командиров, защитников Отечества? За соответствующее вознаграждение, конечно и при предоставлении вашей семье человеческих жилищно-бытовых условий.
Вижу вопросительный взгляд и, правильно поняв его, продолжаю:
— Пока, могу уверенно пообещать новый четырёх- квартирный (но увы — деревянный!) дом с «удобствами» внутри и сверх- экономной печкой, а там посмотрим. Месячный оклад же, наши учителя — которых я со всех уголков страны к нам подтягиваю, сами себе в ведомости ставят.
Что есть — то есть!
Правда, таких пока можно по пальцам пересчитать и, ни один из них — до сих пор не превысил сравнительно скромную сумму в триста рублей. Зарплату очень высококвалифицированного слесаря, то есть.
Слащёв, с подозрительным прищуром на меня посмотрев:
— Разрешите полюбопытствовать, Серафим Фёдорович: откуда «дровишки»? Если это не снова секрет, конечно…
Сделав морду берёзовым, только что оструганным топорищем:
— Никакого секрета, Яков Александрович: у Ульяновской «единой трудовой школы» — имеются спонсоры в лице местных кустарей-единоличников, нэпманов и кооператоров.
Удивлённо приподнимает бровь, но ничего не сказав на этот счёт, перешёл к основной теме:
— Так, Вы предлагаете мне…
— Сперва будете официально числиться учителем какого-нибудь предмета. Подскажите мне, что могли бы преподавать?
— Хорошо владею немецким и французским языками.
— Пойдёт! Как раз нет ни одного учителя deutsche Sprache — а это язык будущего врага… Одновременно с преподаванием, будете заниматься моими горе-вояками. Затем, возможно удастся пробить «начальную военную подготовку» в школах второй ступени. В таком случае, официально станете военруком. Ну а затем, если Маркс даст и Энгельс с небес благоволит, планируется у нас в Ульяновске организовать нечто вроде кадетского училища…
— «Кадетского училища»⁈ Вы не шутите?
Улыбаюсь:
— Мы с вами не в ярмарочном балагане, Яков Александрович — а в мужском туалете, если Вы изволили заметить. А здесь не шутят! Конечно, такое название не прокатит, поэтому назовём училище как-нибудь иначе…
«Суворовское училище» тоже пока не подойдёт, ибо Александр Васильевич ныне в царских сатрапах числится — ведущим захватнические войны во славу русского великодержавного шовинизма, подавляющим национально-освободительные движения в Польше и крестьянские востания в собственно-России.
— … «Чапаевским», к примеру, — уловив непонимание, поясняю, — это командир 25-й стрелковой дивизии красных, геройски погибшей в бою с уральскими казаками.
Слащёв молчит, а я спохватываюсь: ведь фильм «Чапаев» ещё не снят и, эта славная фамилия — мало кому о чём говорит, за пределами славного боевого пути этой воинской части. Потом, вспомнил многочисленные анекдоты про Василия Ивановича, Петьку и Анку и вообще зарубил это брэнд на корню:
— Пожалуй, лучше всего назвать такие учебные заведениями «Фрунзенскими».
Бывший белый генерал, оказывается — эту фамилию очень хорошо знал:
— Лучший красный полководец, хотя и не из военной касты! Пожалуй, за исключением Троцкого, чья «звезда» заметно склоняется к закату, это будет лучшим названием.
Ещё бы!
Я знаю гораздо больше Слащёва: назначенный в марте 1924 заместителем Льва Троцкого, в апреле того же года — Михаил Васильевич будет одновременно назначен Начальником штаба Красной Армии и Начальником Военной академии РККА. В январе же следующего — 1925 года, Фрунзе сменит Председателя Реввоенсовета СССР и Наркома по военным и морским делам, на его посту.
— Конечно же, Вы — со своей «кислотной» биографией, заведующим Фрунзенским начальным военным училищем не станете. Исключено!
Презрительно фыркает:
— Особенно то и не рвусь, так как эта должность — больше административно-хозяйственная.
Поправляю:
— Эта должность, тем более первого, а стало быть — образцового учебного заведения, несколько официозная — а носитель её у всех на виду. А вот должность скромного преподавателя тактики, так сказать — «серого кардинала»… Это как раз для Вас, Яков Александрович! Так каков будет ваш ответ?
Спустя буквально пару секунд:
— Надо хорошенько подумать.
* * *
— Вы думайте, хорошенько думайте… А я тем временем сделаю Вам ещё одно предложение.
Изумляется:
— Так, сказка ещё не кончилась⁈
— Она никогда не кончится, ибо: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!».
«Скопиратить ещё и „Марш энтузиастов“, что ли, — меж тем думаю-соображаю видя его недоумение, — или надо и совесть иметь?».
— Но сперва ещё один — «наводящий» вопрос, Яков Александрович. Вы имели дело с современными техническими орудиями ведения войны: танками, самолётами и автомобилями? И как часто?
У того, прямо-таки замаслились от приятных воспоминаний глазки:
— Конечно! Под Каховкой, где меня в последний раз
