Нежданное счастье - Марджори Шубридж

— И тем не менее наш добрый повелитель позволил всем особам женского пола выбрать ткани, которые придутся по душе. Вы сделаете свой выбор?

— Доставить удовольствие его светлости было бы большой честью для меня, госпожа. — Она заглянула в бездонные янтарные глаза Габриэлы, и сердце ее бешено забилось. — Я ведь не буду присутствовать, когда…

— Что Вы, конечно, нет, леди Джульетта. Это было бы нехорошо — Вы не нашей веры. Я сама буду наблюдать за всем происходящим из-за решетчатой ширмы. Девушки знают, что я буду строго следить за ними и накажу любую за малейший промах. Вы не присоединитесь ко мне?

Мягкая певучесть Габриэлы насторожила Джульетту: что это — приглашение или приказ? Вежливый жест или намек на то, что вскоре и Джульетте придется опуститься на колени перед высоким гостем и подчиниться его прихотям? Она изобразила безмятежную улыбку.

— Вы даруете мне большую привилегию, леди Габриэла, наверняка, такое не придется больше увидеть ни одной из моих соотечественниц.

— Тогда я предлагаю Вам выбрать темно-желтый шелк. На мне будет одежда цвета бронзы, и за золотой ширмой нас никто не заметит.

— Прекрасный выбор, — пробормотала Джульетта, — мне очень нравятся эти цвета.

Габриэла удалилась с улыбкой на устах. К Джульетте подошла Куррем, держа в одной руке отрез фиолетового шелка, в другой бирюзовую парчу.

— Моя госпожа, я никак не могу решить, что выбрать — шелк или парчу?

Джульетта облегченно вздохнула, поворачиваясь к ней.

— Без сомнения, шелк. Если ночь будет жаркой, шелк только подчеркнет твою фигуру. Уверена, что и ты этого хочешь, надеясь на встречу с племянником эмира. Он только посмотрит на тебя, сразу почувствует желание. Парча не только не обрисует твои прелестные формы, но будет стоять колом и вообще, в жару эта ткань особенно неприятна для тела. Хотя цвет очень красив.

Куррем удовлетворенно кивнула.

— Вы так умны, госпожа. При дворе английского короля, наверное, многие мужчины желали Вас, но Ваш отец слишком высоко ценит свою дочь. Может быть, он хотел отдать Вас принцу?

Джульетта рассмеялась.

— Дорогая Куррем, я не такого высокого происхождения, чтобы мною заинтересовался принц, но цена, действительно, была высокой.

«И я ее заплатила, — подумала Джульетта. — Чем же я отличаюсь от Куррем, которую продал в рабство отец не питавший никаких нежных чувств к своей дочери? У нас с Куррем только будущее будет разным, причем у нее, очевидно, гораздо лучше. Куррем не приходится обманывать». Джульетта смотрела вслед Куррем, которая пошла возвращать парчу купцам.

Среди девушек появились евнухи, и купцы стали убирать товар, а наложницы поспешили с окончательным выбором. Купцы держались с евнухами настороженно, зная, что их ни в коем случае нельзя оскорбить. Стоит кому-нибудь из евнухов пожаловаться Кислар-аге, визиты купцов во дворец прекратятся безо всяких объяснений. А этот вид торговли был слишком выгодным в Занзибаре, так что в купцах недостатка не было. Где еще можно продать такое количество дорогих тканей и получить щедрую плату? В гареме достаточно девушек, которым нужно покупать новые наряды, и поводов для этого предостаточно. На следующей неделе купцы придут трижды! Купцы собрались возле ворот, чтобы пройти тщательный осмотр евнухов, затем они пройдут в следующие двери и так — до тех пор, пока не достигнут главных, больших ворот и не выйдут в город.

Джульетта следила, как эти женщины уходили, завидуя их свободе. Но об этом нечего и думать. Джульетта могла остаться собственностью торговца верблюдами, если бы визирь не оказался в это время на рынке. Она тут же вспомнила о Россе Джеймисоне — как долго нет от него никаких известий! Здесь ли он еще? Ведь он ничем не обязан ей, но дал все-таки надежду. Неужели Росс попытается спасти ее? Она повернулась к беседке — об этом даже страшно мечтать.

Всю ночь, предшествовавшую приезду эмира, дворцовые швеи работали до глубокой ночи. Фасоны нарядов были придуманы девушками, а руководила всем, естественно, Габриэла. Часто между наложницами вспыхивали перебранки, если кому-то казалось, что подруга скопировала фасон. Габриэле приходилось разбирать все жалобы, обходясь с девушками довольно строго и безо всяких поблажек. Наложницы выдумывали новые прически и макияж — каждой хотелось оказаться самой желанной на празднике султана.

Куррем суетилась вместе со всеми. Даже Джульетте передалось всеобщее возбуждение, и она не находила себе места в ожидании предстоящего события. Из-за решетчатой ширмы она вместе с Габриэлой увидит происходящее: султана, эмира со свитой и прелестных девушек в разноцветных шелках и атласах. Они так давно не слышали мужских голосов, что Джульетта не могла винить наложниц за радость и нетерпение, с которыми девушки готовились к этому дню.

Куррем предстала перед Джульеттой в наряде из фиолетового шелка с высокой прической, украшенной аметистовыми звездочками. Ее подведенные глаза казались огромными. Щеки и губы девушки тоже были аккуратно подкрашены, на стройной шее горело аметистовое ожерелье. Запястья и пальцы с накрашенными ноготками сверкали украшениями. От девушки исходил аромат фиалкового масла.

— Ну как, госпожа? — спросила Куррем. — У меня никогда не было таких великолепных вещей. Прежний хозяин был щедрым, но не настолько богатым.

— Ты, — уверенно заявила Джульетта, — куда прекраснее всех девушек во дворце. Посмотри, как тебе идет этот шелк. Если тот молодой шейх будет здесь сегодня вечером вместе со своим дядей, наверняка, согласится со мной.

— Красота — обычная вещь, — ответила Куррем, — ею никого не удивишь. Все дело в том, разгорится ли в нем желание настолько, что шейх захочет, чтобы я принадлежала ему.

Джульетта улыбнулась.

— Я — не мужчина и не могу судить об этом, однако, если шейх желал тебя прежде, когда ты не была ему доступна, захочет еще больше, узнав, что может получить такую красавицу, едва протянет руку. Все теперь зависит от тебя, дорогая.

Куррем кивнула.

— Только бы Аллах позволил, чтобы шейх был рядом с эмиром.

Из коридора послышался голос Габриэлы.

— Пора, — прошептала Куррем и отворила дверь.

— Желаю удачи, — ответила Джульетта, проходя мимо нее.

Куррем улыбнулась и с сомнением покачала головой.

— На все воля Аллаха, госпожа.

— Тогда пусть Аллах не покинет тебя.

На Джульетте был наряд из желтого шелка. Она тоже надела украшения, но не такие великолепные, как на девушках, поскольку Джульетта не принимала участия в спектакле. Леди Габриэла сделала ей знак рукой.