РазNообразный Наполеон - Мурат Магометович Куриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гёте, Конан Дойл, Черчилль… А знаете ли вы о том, что знаменитый писатель Герберт Уэллс не просто собирал солдатиков, но и создал что-то вроде теоретических основ игры в них? Уэллс написал и «Войну миров», и куда менее известную «Войну на полу». Она-то как раз про «оловянные» сражения.
Из увлекавшимися солдатиками монарших особ можно целый список составить. Наполеон? Да, разумеется. Было бы странно, если бы они его не интересовали. Вряд ли в его босоногом детстве на Корсике семья Буонапарте могла покупать такие игрушки, но потом, когда он сам уже мог позволить себе практически все что угодно…
Солдатики из коллекций, которые Наполеон специально заказывал для своего сына, Римского короля, – мечта любого коллекционера. Стоят они чудовищно дорого, многие сделаны не из олова, а из драгоценных металлов. Но главная их ценность в другом. Их, возможно, касались руки императора! Раритет!
…В моей коллекции таких солдатиков нет. Хотя есть много других, а собираю я, разумеется, исключительно «наполеонику». Благодаря своему хобби я приобрел много друзей, знакомых. Изумительных знатоков, прекрасных мастеров. Особый мир! Я бы с удовольствием написал о нем книгу – возможно, когда-нибудь так и сделаю. Пока ограничусь вот чем.
Есть солдатики, есть то, что называют военно-исторической миниатюрой. Разница между ними существует, но главное – и то и другое может быть настоящим искусством. И мне действительно очень приятно сказать, что сегодня в России есть художники высочайшего уровня. Признанные во всем мире.
Всех перечислять не буду, воспользуюсь привилегией автора книги и ограничусь теми, кого хорошо знаю. Только не думайте, что мой выбор основан исключительно на личных предпочтениях и дружеских отношениях. Не без того, конечно, однако они на самом деле среди лучших из лучших.
Мастер Данилов
«После демобилизации из армии, зимой 1990-го, я пришел как-то на художественную ярмарку в Измайлово. Совершенно непривычная для советских времен вещь! Называлась – Вернисаж. На деле – художественно-кустарная барахолка на аллеях Измайловского парка. Вот на одной из этих аллей я и встретил свою судьбу.
На раскладном столике стояли раскрашенные оловянные солдатики. И стоили они недешево… А я вдруг понял! ВОТ ОНО! Вот что будет моей ПРОФЕССИЕЙ, вот чем я буду заниматься!»
Я и сам прекрасно помню знаменитые аллеи Измайловского. В те годы там можно было и сокровище приобрести. Настоящую саблю эпохи Наполеоновских войн, например. И по цене, которая сегодня покажется просто смешной. Золотые дни периода «первоначального накопления капитала»… Именно в Измайлово я купил своих первых солдатиков. Конечно, еще не работы Владимира Данилова. Настоящего мастера. Как по мне – лучшего сегодня скульптура из всех, кто сегодня занимается наполеоникой.
…Надо все же поблагодарить Льва Николаевича Толстого отдельно. И Сергея Бондарчука заодно. Вы даже себе представить не можете, сколько я знаю людей, для которых первотолчком стал фильм 1967 года.
«Мне было всего пять лет, когда я посмотрел „Войну и мир“. Пять лет! А я оторваться не мог. Хотя, признаюсь честно, интересовала меня война, а не мир. Я буквально заболел эпохой Наполеоновских войн. Как мне хотелось иметь игрушечных драгун, гусар, гренадеров… Но где их взять?! На помощь, как у многих, пришли коробки с пластилином и детское воображение».
Я хорошо знаю Владимира Данилова. С уверенностью могу сказать, что воображение – самая сильная его черта. То, что никогда не позволит ему стать ремесленником. То, что делает его особенным. Как и сохраняющийся до сих пор абсолютно мальчишеский восторг. О Наполеоновских войнах он может говорить часами и, уж вы мне поверьте, разбирается в теме не хуже многих профессиональных историков. Он по-настоящему очарован эпохой и делает то, на что другие неспособны. Они отстранены, он – вовлечен.
«Никогда не стыдился признать, что не „учился на скульптора“. В школе никак не мог решить, кем же хочу стать. Художником? Скульптором? Историком? История – моя вторая страсть. Причем я сразу начал ценить в истории прежде всего драматизм событий. Наверное, это повлияло на мое творчество. А специальное образование… Сам-то я хотел быть ближе к искусству, но родители посчитали, что выбрать нужно что-то практичное. Я пошел в художественное училище, должен был стать специалистом по изготовлению мебели».
Да уж, в мебели драматургии не слишком много. Данилов не торопился. Такой человек – работает быстро, но решения принимает обдуманные. Почти всему он научился сам. Изучал литературу, пробовал, экспериментировал. Даже на флоте, где он отслужил три года, находил время для творчества.
«Удивительно, конечно. Я был действующим моряком-пограничником, выполнял все обязанности, а в свободное время – лепил. Все, чем я располагал, – десять пачек пластилина. Смешал я их в один большой серый ком, и чего только я из него не слепил! Скажу так. Получал я и награды за участие в различных конкурсах, и угрозы отправиться на гауптвахту. Творчество мое было… употреблю слово – разнообразным. Не всем нравилось».
Потом просто. Вернулся из армии, попал на Вернисаж. Все.
«Оказалось, что есть такой особый вид творчества. Военно-историческая миниатюра. Я сразу подумал: так вот же оно! Живопись, скульптура, история, костюм, форма… Все здесь! Сделал выбор. Раз и навсегда. А то, что не получил соответствующего образования… „Самообучаться“ я не прекращаю. Многое в этой науке я открыл сам. А то, что ты открыл сам – это твое. Ты не научился, а понял. Ты думаешь уже не о том, КАК ты сделаешь, а ЧТО ты сделаешь. Конечно, это очень важно – анатомически правильно, исторически достоверно, но меня прежде всего интересует ОБРАЗ».
Владимир Данилов любит повторять известную формулу счастья: «Лучшая работа – это высокооплачиваемое хобби». С ним примерно так и произошло – детское увлечение стало главным делом жизни. Мастер признается: он может делать – и делает – фигурки из разных эпох, но главная для него тема всегда наполеоника. И не потому, что она популярна у коллекционеров, а потому, что ему по-настоящему интересно.
Помню, как Владимир позвонил мне сразу после того, как прочел мою книгу о Ватерлоо. Он ее не просто прочел, он ее пережил. В этом весь Данилов. Человек, который принимает историю очень близко к сердцу. Человек, для которого драматургия превыше всего.
«Как запускается процесс? В какой-то момент ты становишься и автором пьесы, и режиссером. Подбираешь актеров… Нет, сам их и создаешь. В итоге ведь будет всего одна мизансцена. Пусть всего две фигуры,
