Юность Бабы-Яги - Владимир Качан

Один раз в компании друзей, декорированной, разумеется, приглашенными моделями, было много смеха. Партнеры Гамлета, хорошо зная предмет, поспорили на крупные суммы, сколько раз среди щебечущих девушек будут произнесены определенные слова. Так вот 15 раз было произнесено слово «тусоваться», 18 раз – «скинуть на пейджер» и 20 раз – «прикольно». Поэтому, что тут говорить, конечно, позавидовали бы. Вета была явно другая. Тут бы все их Эйфелевы башни и другие понты были бы перебиты одним махом, но нельзя ведь, нельзя, черт возьми! И неизбывная страсть к форсу юго-восточного человека побеждалась желанием беречь Виолетту от внешнего врага. Она для него стала единственной, и в том было его коренное отличие от любого другого юго-восточного пижона, например, от султана Брунея, который, по слухам, содержит постоянно обновляющийся гарем из 40 девушек. Девушку на очередную ночь он выбирает с помощью видеокамеры, которая снимает девушек за завтраком, обедом или ужином. Новеньких в гарем либо соблазняют очень серьезным месячным содержанием и подарками, либо просто похищают. Похищенные некоторое время дичатся и сопротивляются, но роскошь, подарки, внимание в конце концов делают свое дело, и они сдаются.

Через месяц-другой девушка получает прощальный, самый дорогой подарок и возвращается домой, обеспеченная на всю оставшуюся жизнь. Недовольных нет, никто на султана в суд не подает, все в результате благодарны. А если у девушки в период несения гаремной службы еще случается и день рождения, то она получает совсем уж потрясающий подарок. В результате никто не отказывается, тем более что дома никто никогда не узнает, где они были и почему так разбогатели. Многие, говорят, известные красавицы побывали у него в наложницах. Он ими гордился и, вероятно, показывал на видео своим друзьям – другим султанам и шейхам, а их султанский корпоративный сговор предписывал молчание. У них ведь тоже гарем не пустовал. Словом, делал человек предложение, отказываться от которого бесполезно: могут и похитить. Но во всем этом чувствуется все-таки этакая царственная пошлость. По странной для русского слуха иронии его зовут – вы не поверите – Муда Хассанал Болкиах, и это – единственное, что примиряет нас с его образом жизни.

Глава 18

Мелкий гангстер Дима-Таксист

Этот год для Виолетты состоял не только из учебы и нерегулярных встреч с Гамлетом. У нее была и своя личная жизнь, о которой Гамлету было знать вовсе необязательно. Она быстро и радикально из гадкого утенка превратилась в лебедя, из полуфабриката – в готовый деликатес, из ребенка – в юную, красивую женщину, вслед которой похотливо глядели мужчины разных возрастов. Ну на улице ладно, пусть, это все же определенный тип мужчин, тех, кого чрезвычайно волнует силуэт, фигура, ноги, талия и та округлая часть тела, которой женщина покачивает при ходьбе. Это такой, знаете, латиноамериканский взгляд на женщину. Умение правильно двигать попкой в танце или даже по дороге в магазин может свести с ума уже не только мексиканца или там бразильца, но и среднестатистического россиянина. Однако мы-то с вами знаем, что Виолетта могла привлечь не только физическими достоинствами. Они имели значение, разумеется, но решающей роли все же не играли.

Но именно внешность Виолетты вызывала зависть одноклассниц, большинство которых по-прежнему так пока и оставалось гадкими утятами. А также вызывала и бешенство учителей женского пола любого возраста: у старых – потому что, как поется в одном эстрадном шлягере, «нельзя быть красивой такой», а тем более в школе; ну, а молодых бесила, потому что не только «нельзя быть красивой такой», но и подло. Да еще так одеваться при них, да еще так сидеть (в классе!) и ходить (по школе!) в облаке дорогих духов, будто насмехаясь над их учительской зарплатой. Ну, конечно, подло, а как еще сказать…

Кроме того, мальчики в классе стали хуже учиться, явно думая не о предмете урока, а совсем о другом предмете, который сидел за дальней партой, задумчиво и томно глядя в окно. Этот задумчивый профиль пробуждал в мальчиках совершенно ненужный в учебном процессе любовный зуд и, таким образом, успеваемость в классе падала.

Еще и поэтому (а не только потому, что школу надо было заканчивать экстерном и два года пройти за один) следовало появляться в школе как можно реже. Но все же приходилось. И как-то так сложилось, что появился товарищ, школьный друг. Он был наименее застенчив из всех одноклассников, а если называть вещи своими именами, наиболее нагл. Он хорошо одевался, у него водились деньги, он даже приглашал Вету в ресторан, на дискотеки и в ночные клубы, куда они ходили, естественно, тогда, когда Гамлет был в отъезде. Влюблен одноклассник был или не влюблен, Вета не знала, романтических разговоров они не вели, но что он кадрил ее и стремился затащить в постель – в этом сомнений не было. С ним было просто, легко и забавно, он был понятен, и все его желания читались так же отчетливо, как передовица газеты «СПИД-Инфо». Вета могла бы его, конечно, уважить разок-другой, в благодарность за ночные клубы, но не хотела. И не потому, что он был ей противен, а потому, что не хотела вешать себе на шею еще одного сопливого воздыхателя, а Вета знала, что он в него превратится сразу, как только ее получит. Хотя, может быть, в конце концов она бы и уступила, тем более что его звали Сашей, а тот Саша для нее был не только именем, а событием, и светлой, хотя и перелистнутой страницей биографии. Может быть… Если бы не случай, который разом избавил ее от школьного друга и его притязаний оказаться не только другом. Впрочем, в этом случае он был сам виноват.

Уже на второй неделе дружбы выяснилось, откуда у Саши водятся существенные для ученика 9-го класса деньги. Он сам рассказал. Сашу так распирала его маленькая тайна, что он не смог удержаться. Он, оказывается, был элементарным наперсточником и работал в основном на Ярославском вокзале. Его природное нахальство и веселая бесшабашность были обязательными качествами в этой опасной профессии, поэтому Саша вписался в вокзально-криминальный мир без труда, а проросшая из личных качеств жуликоватость и быстрое овладение ловкостью рук путем несложных тренировок обеспечили ему стремительный карьерный рост в этой скромной сфере криминального бизнеса. Сначала Саша, как водится, был на подхвате и стоял поодаль, для охраны. Если вдруг проигравшийся провинциал начнет выступать, скандалить, то Саша был одним из тех, кто должен его нейтрализовать. Также в его обязанности входило следить, не идут ли чужие менты (достаточно было своим отстегивать). Затем он поднялся на ступеньку выше и стал исполнять роль удачливого игрока, который всякий раз угадывает, где шарик, и огребает большие деньги. Тут надо было проявлять уже актерские способности и, по возможности, натурально изображать наивный восторг случайного прохожего, которому вдруг поперла такая неожиданная удача, такой фарт. Но уже скоро Сашины таланты были замечены, ловкость рук была на уровне, и тогда он получил свой индивидуальный столик и стал главным действующим лицом, то есть – игроком. Естественно, у игроков была крыша – некий Дима по кличке Таксист – мелкий местный мафиози, который курировал несколько групп наперсточников, а кроме того, у него там был еще и свой скромный рэкет, и проститутки, и что-то еще, совсем темное, во что Саша даже и не вникал. Происхождение клички было туманно. Можно было лишь предположить, что Дима некоторое время тому назад работал привокзальным таксистом, но потом сменил профессию на более прибыльную.

Сашины дела шли так успешно, да к тому же он чувствовал такое хорошее расположение Димы-Таксиста, что проявил непростительное легкомыслие, решив познакомить своего босса с Ветой. Похвастать, видимо, решил: вот, мол, с какими девушками я гуляю. И тут же поплатился за это. Дима девушку отобрал. Совсем!

Саша долго еще будет помнить тот вечер в рыбном ресторане на Тверской, когда Таксист сказал Вете: «Извините нас, мы на несколько минут сходим в мужскую комнату». Дима вообще в тот вечер был необыкновенно, изысканно вежлив и элегантен. Ни одного слова, ни одного звука с блатным акцентом, все анекдоты без мата, и даже ел он так, будто всю жизнь учился хорошим манерам. Саша на него только глаза таращил, шарма у Димы в этот вечер было навалом, и откуда что взялось. Вете он нравился все больше, это было видно. Вышли в туалет. Там никого не было. И тут Дима-Таксист взял указательным пальцем Сашу за лацкан куртки, притянул его лицо к своему и сказал:

– Слушай, баклан, меня внимательно. 500 баксов…

– Чего 500 баксов? – не понял Саша.

– 500 баксов, чтоб ты ее забыл. Во всяком случае, на время.

Несмотря на естественную боязнь своего криминального начальства, Саша все же сделал робкую попытку отстоять свою (как он ошибочно полагал) девушку, свои приоритеты, хотя попытка была обречена изначально.