Голубая кровь (СИ) - Гордиенко Татьяна Васильевна

Нейман бежала по следам своих догов и человека, которого они преследовали. Она вскоре увидела одну из своих собак, лежавшую на траве. Нейман опустилась на колени возле раненого животного. Из ран на его голове и боках текла кровь. Раны были смертельными, Нейман это поняла с первого взгляда. Умиравший пёс открыл глаза, почувствовав прикосновение знакомой руки, и посмотрел преданным взглядом на девушку, которая уже не скрывала слёз. «Я сделал всё, что мог», — говорил взгляд умиравшей собаки. Нейман погладила дога. Через секунду собака дёрнулась в последней конвульсии и умерла.

Рыдающая Нейман закрыла глаза верному другу. Кровь из ран собаки перестала течь на руки и платье Нейман, смешиваясь с голубыми пятнами крови Ноэми. Сквозь слёзы она увидела бегущего к ней второго дога. Он что-то нёс. Вытерев слёзы и подойдя к собаке, Нейман увидела кисть руки, судорожно сжимавшую кинжал. Собака положила к ногам хозяйки свой трофей и, посмотрев на неё, помахала хвостом, ожидая похвалы.

— Умница, молодец… — пробормотала Нейман и, взяв руку с кинжалом, пошла назад.

Раненный пёс не смог остановить убийцу, но покалечил его.

Изабелла и Мария никак не могли оторвать графиню Ронду от мёртвой Ноэми и сами плакали вместе с матерью. Позади них у беседки молча стаяли рабы, сочувствуя горю хозяек, которых любили за их доброту. Мужчины, вооружившись, уже прочёсывали окрестности около дворца, ища убийцу.

— Госпожа графиня, сюда идёт Нейман, — сообщила Нэринэ, войдя в беседку.

Графиня Ронда, Мария и Изабелла вышли из беседки навстречу Нейман. Словно разом потеряв все силы, она едва плелась, опустив голову и что-то неся в руках. Её белое шёлковое платье было выпачкано от плеч до пят в голубой и красной крови. На золотых браслетах на руках Нейман тоже виднелись следы крови. Подойдя к матери и сёстрам, она сказала:

— Это всё, что мы имеем от убийцы, — и показала окровавленный кусок руки.

Изабелла вскрикнула от ужаса.

— Где твоя вторая собака? — спросила Мария.

— Убита, — ответила упавшим голосом Нейман и побрела во дворец, не оглядываясь назад.

Нейман отправилась в лабораторию Ноэми и положила кисть руки в специальный раствор, предварительно вынув из судорожно сжатых пальцев кинжал. На безымянном пальце был дешевый перстень, и она его внимательно осмотрела. Кинжал Нейман спрятала.

После этого она заперлась в своей комнате, переоделась в траурное платье и надела чёрную вуаль. Нейман мучительно хотелось плакать, но в этом дворце сейчас и так лилось много слёз, и кто-то должен был оставаться сильным и рассудительным. Невозможно отгородиться от всего мира и делать вид, что ничего не произошло или полностью предаться горю, позволив отчаянию убить себя. Мысли Нейман работали ясно вопреки всему, несмотря на то, что она потеряла сестру и верного пса. Перед смертью Ноэми передала ей незавершённое дело, но не это сейчас было главное. Отомстить за себя Нейман ещё успеет, прежде нужно поквитаться за Ноэми. Немного подумав, Нейман решила, что с молитвами и слезами можно пождать, и позвонила в колокольчик, лежавший на столе.

Вошла Нэринэ.

— Нэринэ, позови Гио и ещё с десяток сильных и смелых мужчин. Пусть они соберутся в саду возле маленькой террасы позади дворца, — распорядилась Нейман.

— Да, госпожа, — ответила Нэринэ, и робко добавила: — Только наденьте что-нибудь светлое, вы же знаете закон Аулента.

— Ты права. Я так и сделаю, а теперь иди.

Нейман достала белый широкий пояс и надела его. По закону Аулента, его жительницам не разрешалось носить чёрную одежду даже в дни траура, если они не надевали что-нибудь светлое и заметное. А принят закон был в связи с тем, что, охотясь на Лэс, которая всегда ходила только в чёрном, охотники не раз убивали мирных жительниц только потому, что они были одеты в абсолютно тёмную одежду. С тех пор в мерах безопасности женщинам запрещалось ходить в чёрном. А если они облачались даже в траур, то должны были надеть и что-то светлое, чтобы их не приняли за Лэс.

Собрав в саду с десяток добровольцев, Нэринэ сообщила об этом своей госпоже. Нейман вышла на террасу и обратилась к рабам:

— Сегодня убили мою сестру. Я не знаю, почему у неё голубая кровь, но Ноэми была моей сестрой, и я от неё не отрекусь. Сейчас вы возьмёте лучших коней и объедете весь Аулент и окружающие его поместья. Вам надо найти мужчину, у которого не будет правой кисти на руке. Если вы обнаружите такого человека, то должны будете запомнить место, где он живёт или временно находится и сказать об этом мне, но больше никому. Тому, кто отыщет убийцу, я дам вольную и подарю свой дом и земли, находящиеся на Альдерусе. А теперь идите. Я надеюсь на вас.

Нейман с Нэринэ вернулись во дворец, а рабы пошли в конюшню седлать коней. Цена за поимку убийцы была высока, но они, прежде всего, отправлялись искать его, чтобы восстановить справедливость и помочь своим хозяевам, которым оставались преданы. Поместье Эриндо жило одной большой семьёй, и все его обитатели стремились сохранить её, ибо только здесь на всей Тере они имели спокойную жизнь.

18. Бегство Лэс

Группа Риска целый день провела в Главном Управлении Полиции Аулента, давая интервью репортёрам, а вечером, составив рапорт о проделанной работе, все пятеро добрались до гостиницы, еле держась на ногах от усталости.

— Я так утомился, — пожаловался Дик, — как будто целый день бился с регетарками, а не давал информацию журналистам.

— Нам всем необходимо отдохнуть. Завтра пойдём в институт и начнём работу с Лэс-Терой, — сказал Артур и направился в свою комнату.

Его команда последовала примеру командира.

На следующий день Группа Риска с утра отправилась с институт, испытывая облечение оттого, что за ними больше по пятам не бегают толпы журналистов.

В институте они застали нескольких учёных, врача и психолога, на попечение которых оставили Лэс-Теру. Все эти люди собрались в одной большой комнате, в которой находился центр защиты, с множеством экранов, и был ещё один компьютер поменьше и различная устаревшая аппаратура, тихо и монотонно гудевшая. Возле второго компьютера и застали всех этих учёных пятеро человек из Группы Риска.

— Как ведёт себя Лэс? И куда вы её поселили? — обратился Артур к исследователям.

— Мы поместили Лэс в одном хорошо охраняемом отсеке. Он представляет собой несколько жилых комнат, вроде квартиры, оснащённых не только хорошей защитой, через которую нельзя прорваться, но и обставленных со всеми удобствами. Так что наша пленница устроена с комфортом, однако ничему не удивляется. Что до её поведения, то она никого к себе не подпускает, кроме одной из наших сотрудниц — врача. Эта женщина единственная пользуется доверием Лэс, — сообщил один из учёных.

— Где она? — спросил Артур.

— Я здесь, — услышал он голос за своей спиной и, обернувшись, увидел женщину лет тридцати, с приятной внешностью и добрым лицом.

— Что можете вы сказать о Лэс? — землянина это очень интриговало, ведь не простой человек попал им в руки.

— Она ведёт себя странно, как вам уже сообщили. Я сейчас только что из отсека, куда её поместили, но почти за целые сутки, которые она провела у нас, Лэс не сказала ни слова. Ничего не ест, не пьет. Она всё время проводит на диване у телевизора, и даже ночью не спала, — развела руками врач.

— У телевизора? — удивлённо переспросил Том.

— И как же она реагирует на него? — поинтересовался Артур.

— Никак, — ответила врач, пожав плечами. — Она вообще ни на что не реагирует и ко всему безразлична. Со вчерашнего дня, чтобы её чем-то занять, мы подключили телевизор в её комнате к компьютеру и показывали Лэс все жанры художественных фильмов: от комедий до трагедий, от сентиментальных мелодрам до кровавых боевиков, от исторических событий до фантастических авантюрных приключений. Но она на все эти сюжеты реагирует одинаково. А если быть точными, то вообще не выражает никаких эмоций. На её лице ни разу не отразилось никакое чувство, это понятно даже не видя её лица под вуалью. Она не сделала ни одного жеста, который можно было бы расценить как заинтересованность или волнение, а аппаратура не уловила ни малейшего изменения в мозговой деятельности Лэс.