ДЖАМП - Олеся Сергеевна Шалюкова

родственниках со стороны отца и матери. Впрочем, эти места уже проверили. Девочки там нет. Говорят, что вы, детектив, гений, поэтому сможете найти иголку в стоге сена. Мы… рассчитываем на вас. Вот аванс, — на стол легла пластиковая карточка. – Разовый платеж, зарегистрировано, как и положено. Налоги будут оплачены с нашей стороны.

— Замечательно.

— Здесь, — рядом легла более представительная карточка. – На нужды по ведению дела. Если понадобится, — понизила Стрекоза голос, хотя услышать всё равно их никто не мог, — то предоставим другой векторизатор.

Виктор покачал головой.

«Как их заело-то! Слишком уж им нужна девочка, которую спасла Эммануэль… Что-то здесь не так».

— Никаких проблем. Всё, что я делаю, я делаю открытыми методами. Поэтому от меня не потянется никакая дорожка к вам. Официальный наниматель у меня будет?

Стрекоза чуть нахмурилась, потом кивнула и ткнула пальцем в свою грудь.

— Я.

— Ясно. Отчет?

— Раз в день, если результатов особых нет. Если появится хоть какой-то результат – связаться немедленно.

— Хорошо, — Нефритов поднялся, расплатившись по счету своей карточкой. – Тогда, Настя. Еще увидимся.

— Да, — девушка улыбнулась. – Спасибо.

Детектив не ответил, просто кивнул и двинулся к выходу. Стрекоза поднесла к губам усик небольшого микрофона.

— Аш. Джем. За ним. Следить в течение трех суток. Если он сказал правду, и действительно никак не контактирует с русским патрулем, наблюдение снять. Есть соврал, поймать и … объяснить, чем вредны такие действия.

— Есть! – отозвались на том конце.

Стрекоза, глядя в сторону ушедшего Нефритова, злым хищным взглядом, усмехнулась. Она не любила Гюрзу. Она не любила подчиняться. И уж тем более, она была уверена, что найти Рашель никому не под силу.

Потому что граф Монтесье слишком умен, чтобы спрятать свою дочь в ненадежном месте. В конце концов, ее учитель – был гением. Разве можно в нем сомневаться?

…Она ворвалась в дом подобно свежему ветру. Смеющаяся, с растрепанными волосами, блестящими от восторга глазами.

Рашель, складывающая под присмотром девочки-погодки бумажных журавлей, подскочила на месте и, не веря, взглянула на Эммануэль.

— Эми! Эми! Эми! – протараторила она и в следующий момент рванулась с места вперед, к появившейся подруге.

— Ну-ну, — зарывшись пальцами в золотистые косы, Эми наклонилась и звонко чмокнула Рашель в макушку. – Тебя что, обижали?

— Нет!

— Тебя кто-то расстроил?

— Нет! – Рашель подняла смеющееся лицо. – Классно! Мне здесь нравится!

— Это хорошо. А вот с одеждой, Лика сказала, что у тебя проблемы.

— Есть немного, — согласилась девочка. – Одежда Аннет мне маловата, а одежда тети Лики висит.

— Ясно! Непорядок. Для такой милой маленькой модницы как ты, это, должно быть, настоящая трагедия! – не смогла не съехидничать Эми, обнимая за плечи Рашель. И тут же поворачиваясь к дверному проему на кухню. – Лика.

— Эми, ты когда-нибудь научишься вначале звонить, затем появляться? – поинтересовалась тетка, выходя в гостиную и на ходу вытирая руки, запачканные в муке. – Блинчики с клубничным свежим джемом и кофе уже на столе.

— И всегда-то ты знаешь, когда я появлюсь! – удивилась Эммануэль, проходя к тетке и звонко целуя ее в щеку.

— Ты же егоза, — засмеялась Лика. – Тебя предсказать можно лишь как моряки угадывают шторм. Ты надолго?

— На полчасика и чашечку твоего божественного кофе, — ответила Эми, затем повернулась через плечо. – Раш.

— Да? – отозвалась девочка, уже успевшая вернуться к Аннет – дочери Лики, с которой подружилась практически сразу же.

— У тебя есть тридцать минут, потом мы с тобой отправляемся по магазинам. И заодно встретишься с отцом.

— Правда?! – расцвела еще больше Рашель.

Эми засмеялась.

— Честное слово!

— Уррррра! Тогда! Тогда! – схватив Аннет за руку, девочка что-то жарко зашептала ей на ухо. Остановившись на пороге кухни, Эми улыбнулась и прошла вслед за теткой на уютную веранду, где уже были дымящиеся блины и кофе.

— Ты ей как старшая сестра, — заметила Лика негромко.

— Обожаю эту несносную девчонку, — призналась Эммануэль.

— Это же опасно?

— Что именно? – сделала недоуменный вид Эми.

— Что ты собралась делать, взять ненадолго ее в город.

— Во-первых, — положив ложечку джема на тонкий блинчик и скатав его в трубочку, Эми блаженно зажмурилась, поднеся его к губам и откусив кусочек. – Ммм… блаженство.

— Эми.

— Не надо на меня ругаться, — поспешно открестилась Эммануэль. – Во-первых, я буду не одна. Во-вторых, очень надо, чтобы граф Монтесье увидел, что с его дочерью всё в порядке. В этом случае он не натворит дел, после которых уже сам попадет в сферу интересов русского патруля.

— Ты волнуешься за этого человека?

— Да, — невнятно отозвалась девушка. – Он отец Рашель.

— Но ты в него не влюблена?

— Нет.

— А в другого мужчину? – Лика пригубила кофе, глядя на племянницу с тревогой. – В последнее время ты сама не своя, Эми. Есть… кто-то?

Эммануэль отставила в сторону чашку, промокнула губы салфеткой и улыбнулась. Немного натянуто, но всё же улыбнулась.

— Никого нет, тетя. И никого не было. Я…

— Эми? – Лика встревоженно приподнялась на стуле, протянула руку. – Эми, ты плачешь…

— Я? – миндалевидные глаза распахнулись, девушка поднесла ладони к щекам, провела пальцами по влажным дорожкам. – И правда…

Мудрая женщина больше не добавила ни слова, встала и крепко обняла свою племянницу, позволяя ей выплакаться на своем плече. А уже через полчаса, смеющий ангел на роликах мчался по тротуарам, увлекая за собой куклу с копной золотистых волос.

— Ты катаешься всё лучше и лучше, — весело заметила Эммануэль, тормозя около уличного кафе. – Нам два стакана холодного чая и ванильные рогалики, пожалуйста. Сейчас перекусим, — взглянула она на Рашель, пытающуюся отдышаться от скоростной пробежки-пролета на коньках, — и отправимся по магазинам.

— Хо… хо… хорошо! – пробормотала девочка, буквально падая на стул. – Эми, никогда не думала, что ты так быстро катаешься.

— Меня называют Ангелом на роликах, — засмеялась Эммануэль. – Видишь? – показала она на коньки, где у края были нарисованы маленькие крылышки. – Такие же крылышки у меня на форме для гонок. Поэтому и назвали ангелочком.

— У тебя и внешность соответствует! –