Белый континент - Татьяна Минасян

Он вручил Амундсену небольшой сверток тонкой светло-зеленоватой ткани, при ближайшем рассмотрении оказавшийся маленькой двухместной палаткой.

— Это что же, парусный шелк? — удивленно зашептались моряки. — Обалдеть, ее ведь можно в сложенном виде в карман сунуть!

Ренне с гордостью улыбнулся, но долго восхищаться его подарком полярникам было некогда — "Фрам" причаливал к берегу, и до встречи с антарктической землей оставались считанные минуты.

Мысль о том, что сейчас он впервые ступит на антарктический материк, особых эмоций у Руала, в отличие от его друзей, не вызвала. До него здесь уже бывали другие исследователи, да и сам он проплывал на "Бельгике" достаточно близко от этих покрытых льдом берегов. А потому он лишь на короткое мгновение замер на трапе, оглядывая уходящую вдаль белоснежную равнину, засыпанную толстым слоем пушистого снега — таким чистым и искрящимся на солнце, словно в него подмешали толченый хрусталь. И таким идеально-ровным, как будто кто-то специально старался создать в Китовой бухте первоклассную площадку для лыжников. Лишь чуть дальше на фоне всеобщей белизны выделялось множество маленьких темных пятен: на льду отдыхало огромное стадо тюленей.

Отметив про себя, что идти по такой гладкой поверхности будет очень легко, Амундсен решительно спрыгнул на нетронутый снег и занялся надеванием лыж. Рядом с довольным оханьем приземлился Улав Бьолан, а за ним — еще двое путешественников.

— Туда! — отрывисто скомандовал Руал, указывая немного левее тюленьего лежбища. Все четверо оттолкнулись лыжными палками и, с трудом удерживая равновесие, заскользили по снегу.

"А еще говорят, разучиться ходить на лыжах невозможно!" — неприятно удивился про себя начальник экспедиции, чувствуя, что еще немного и он, на глазах у всей команды, наблюдавшей за ним с борта "Фрама", упадет на ровном месте и будет неуклюже подниматься на ноги. После восьми месяцев, проведенных на корабле, двигаться по твердой, не качающейся под ногами земле было довольно непривычно и неудобно. Но и Амундсену, и его спутникам удалось избежать падения, а пройдя на лыжах первую сотню метров, они почувствовали, что старые навыки постепенно возвращаются и продвигаться вперед становится все легче и легче. Не сговариваясь, все четверо увеличили темп: впереди их ждал конец прибрежного ледника и начало настоящей, хоть и тоже покрытой льдом земли, на которой им предстояло искать место для лагеря.

Потом им, правда, снова пришлось замедлиться, так как теперь снежная поверхность стала подниматься вверх — впрочем, не слишком резко. Сам же переход с морского льда на континентальный оказался нетрудным и вообще более, чем прозаическим: вопреки ожиданиям Амундсена, между шельфом и берегом Антарктиды не было ни высоких ледяных хребтов, ни трещин. Белая пустыня по-прежнему оставалась ровной и гладкой, и только в некоторых местах на ней виднелись невысокие холмы, когда-то давно бывшие внушительного вида ледяными торосами, но теперь основательно заметенные снегом. Что, однако же, не помешало предшественникам Руала, назвать два из них горами, о чем он не замедлил сообщить своим спутникам:

— Полюбуйтесь, друзья, перед нами гора Нельсона и гора Ренникена. Не перепутайте!

— Ну, если здесь все горы такие… — разочаровано протянул Бьолан, останавливаясь и разглядывая залитые золотистым солнечным светом холмы. — Смотрите-ка, а вон там, кажется, трещина. И, надо полагать, глубокая!

— Сейчас проверим, — Руал начал разматывать альпийскую веревку. Темное пятно на склоне горы Ренникена действительно было похоже на глубокий разлом, и это ему совершенно не нравилось. Очень уж подходящим для стоянки выглядело пространство между холмами — ровное, достаточно просторное и отлично защищенное этими самыми холмами от ветра. Однако трещина в ледяном покрове одного из холмов, сводила все эти преимущества на нет. Разбивать лагерь возле нее было нельзя: туда запросто могли свалиться собаки, а возможно, и люди. Но, похоже, природа все еще оставалась на его стороне, так как трещина при ближайшем рассмотрении оказалась не слишком глубокой и, что самое главное, хорошо занесенной плотно утрамбованным снегом, так что даже если кого-нибудь из зимовщиков или их животных и угораздило бы в нее упасть, все они смогли бы благополучно выбраться оттуда без посторонней помощи.

Все четверо обернулись к стоящему у шельфового ледника "Фраму". До корабля было полчаса хода на лыжах, и он был отлично виден из этой окруженной холмами долины. Лучшего места для организации первого временного лагеря нельзя было и желать. Тем не менее, Руал настоял на том, чтобы пройти еще немного дальше и на всякий случай поискать другие удобные места. Уже связанные друг с другом веревками, полярники двинулись вглубь обнаруженной ими долины, которая продолжала полого подниматься вверх. Кое-где на их пути попадались небольшие холмики и трещины, но они были не слишком широкими и особой опасности не представляли. Чисто-белая равнина покрылась темно-синими пятнами — снега в этих местах не было, и на путешественников смотрел многометровый вечный лед, столетиями лежавший в этой местности и, наверное, уже не помнивший те времена, когда он был теплой текучей водой.

— Что скажете? — спросил Амундсен сопровождавших его людей, когда они, побродив по долине, вернулись к приглянувшейся им с самого начала долине между двумя "горами". — По-моему, это место — самое лучшее.

Трое путешественников кивнули, соглашаясь с ним, и Руал, поколебавшись пару секунд, с силой воткнул в снег лыжную палку — полностью уверенным на лыжах он себя еще не чувствовал, но проделанная только что "прогулка" все же пошла ему на пользу, и он надеялся, что сможет добраться до корабля и с одной палкой.

Через полчаса все четверо уже стояли на палубе, в красках расписывая остальным найденное ими место для стоянки.

— Это совсем близко, мы в два счета все туда перетащим, — заверял своих коллег Бьолан. Те в ответ радостно и слегка недоверчиво улыбались — большинство членов экспедиции опасались, что искать подходящее место Руалу придется очень долго и что оно окажется далеко от берега.

— Раз недалеко, то потрудитесь первым делом забрать туда свою псарню, — тоном, не допускающим возражений, потребовал капитан Нильсен. Амундсен улыбнулся и кивнул на пару бредущих по палубе собак:

— Они и сами уже давно только и ждут, чтобы покинуть твой корабль.

— Даже удивительно — наши с ними желания, наконец, совпали!

Оба пса — а это был любимец Руала Полковник с одним из своих "адъютантов" — смерили капитана почти по-человечески насмешливыми взглядами и уставились на медленно ползущих по берегу тюленей. Руал тоже посмотрел в ту сторону и задумчиво прищелкнул языком: