Кровь ниори - Людмила Минич

– Асартшат, он что… тоже был ниори… или наполовину ниори? – спросил он с замиранием сердца.

Леки первый раз услышал, как всегда непроницаемый Дэйи смеется, громко и раскатисто. Но смех его не понравился Леки, что-то в нем было нехорошее, то ли издевка, то ли еще что похуже. «Лучше б молчал», – с тоской подумал Леки.

– Асаржат, – сказал ниори тихо, немного непривычно произнося имя героя, но не это заставило Леки вздрогнуть, как от удара, – это второе слово после Зофиэ, которое хотел бы забыть каждый ниори. Но нельзя забывать. Иначе придется когда-нибудь еще и третье выучить. А значат они одно – смерть.

Он вновь потянулся за дровами и на некоторое время замолчал. Леки боялся спугнуть южанина, он еще не понимал.

– С того времени ушло много поколений ниори. Со времени, как мы покинули Большую землю. Мы назвали тот край Идэлиниори – Новая земля ниори, – чтобы иметь хоть что-то свое в чужой земле. Новая Дэленийи за это время расцвела и похорошела, но все равно оставалась клеткой, в которую мы сами угодили. Так случалось постоянно: жители Идэлиниори по многу лет словно спали, даже не помышляя покинуть маленький край, приютивший нас, а потом вдруг просыпались в один момент. Начинались споры, сожаления, сомнения в том, что поступили верно. А с другой стороны – опасения и недоверие к людям. Все как и теперь. Ничего не меняется. В этом мы не лучше людей.

Он щелчком отправил сухую палочку в костер.

– Ты говоришь так, словно сам сердит на ниори, – осторожно заметил Леки, как только подоспела пауза и появилась возможность вставить слово.

– А ты разве до сих пор не понял? – неожиданно мягко спросил Дэйи. – Я страж. Один из стражей. Я берегу и защищаю ниори всегда, где бы они ни находились. Но защищать их среди людей намного тяжелее. А все эти разговоры о прошлых временах, к чему они? Мы живем теперь. Многим хочется жить в Большом мире, не скрываясь. Не потому, что им плохо в Идэлиниори, а потому что ее стены давят. Мы живем свободно лишь под защитой заклятья, в своей клетке, а когда выходим в Большой мир… нужно прятаться. Все время кто-то уходит и живет среди людей. Но всю жизнь скрываться – это… очень тяжело… Если бы у меня был выбор, я бы свою жизнь прожил в Идэлиниори. Но много ниори существует и за пределами нашей страны, и у меня, у стража, нет выбора.

Он опять смолк. Решил помолчать и Леки.

– А тогда, во времена Асаржата, – продолжил вдруг Дэйи почти сразу же, но с усилием, точно хотел поскорее все досказать, – победили те, кто прятаться не хотел. Но они появились на Большой земле словно бы из ниоткуда, потому что нельзя открывать людям Идэлиниори, последнее убежище нашего народа, что бы ни случилось. Не Асаржат был ниори, Леки, а жестокие и злые колдуны с юга. Такими их занесли в человеческие летописи. Частью они обживали места, где мало людей, все-таки опасаясь чужого племени. Некоторые пытались селиться прямо в человеческих городах, а люди, конечно, стремились их оттуда изгнать. Кого-то сразу, кого-то потом. У всех было по-разному. Там, где ниори позволяли проявляться своим силам сэниэкийи, их начинали бояться. А потом ненавидели. Стоило в том месте, где поселились чужаки, произойти чему-то странному или недоброму, как сразу обвиняли ниори. Ненавидели и боялись. Боялись и ненавидели.

– Но и я среди людей жил! Очень долго. Я тоже их знаю. Такие, как мой отец, они, пожалуй, могли чужаков ненавидеть, как ты рассказываешь. Сам от него много дурного слыхал о людях, что ему ничего не сделали. Но моя мачеха Ювит – она совсем другая. Я знаю много других людей, не таких, как мой отец. Все люди разные! Не могло такого быть! Наверное, ниори сами что-то не так сделали.

– Я помню, – прервал его Дэйи задумчиво, – ты рассказывал о лесной колдунье, что жила в лесу возле твоего поселка, кажется.

– О Виверре! – подхватил Леки. – Она была моим единственным другом.

Перед ним снова мелькнуло видение в белом платочке с кружкой молока в руках, аж сердце защемило.

– А как твоя добрая мачеха относилась к этой Виверре? – спросил ниори, и Леки сразу растерялся.

– С опаской, – произнес он через силу. Что ж, все ясно. Но зачем-то он все-таки прибавил: – Зато вечно к ней все от хвори избавляться бегали, к Виверре.

– Силами ниори пользовались, – Дэйи кивнул головой, – да, люди пользовались. Но боялись и ненавидели. Не все, конечно. Ты прав в одном: все люди разные. Но ниори приходилось мириться, они тоже хотели жить на этой земле. Прошло не так уж мало лет, а ниори все как-то уживались с людьми. Но на этот раз они учли все то, что связано со словом Зофиэ. Все поселения охраняли стражи, и человеческие воины не могли соперничать с ними. Стражи всегда были начеку. Но ниори ведь не так много. И что может сделать какой-то отряд стражей против целого войска? Когда ниори обжились и немного примирились с людьми, они начали возводить свои города. Конечно же, они обносили их стенами. И тогда правители людей, такие, как Асаржат, поняли: еще Немного, и ниори нельзя будет побороть. Да и кровь ниори стала смешиваться с человечьей. Но таких людей, полукровок, ненавидели часто еще больше, чем самих ниори. Асаржат объединил всех, кого мог, под своими знаменами, чтобы Истребить ниори. Недостроенные города и мелкие поселения не могли сопротивляться тому необъятному морю людей, что пригнал Асаржат под их стены во имя борьбы с Нашествием Колдунов. Наши летописи не сохранили слов Асаржата, с которыми он обращался к толпам своих воинов. Но знаю, он говорил им, что пока их, колдунов, мало и они боятся нас, людей, то притворяются друзьями и в тени творят свои мелкие злые дела, но сейчас они набирают силу, мощь, и как только преуспеют в этом, то сделают людей рабами или сотрут с лица земли.

– Откуда? – прошептал Леки.

– Многие другие до него говорили так же. И после него тоже. Пока память о колдунах постепенно не стерлась и все это не превратилось в героическую сказку. А тогда, во времена Асаржата, со многими поселениями ниори повторилось то, что и во времена Зофиэ. Разница одна. На этот раз ниори сопротивлялись, и с обеих сторон пролилось море крови. Их ожесточенное сопротивление и позволило части уцелевших вновь укрыться в Идэлиниори. Там все еще пребывали оставшиеся, что не решились уйти на Большую землю. Ниори снова спрятались за свое заклятье. Не все. Некоторые до сих пор скрываются среди людей. Такой была и твоя мать.

– Она… Ты говорил, она была полу… ниори? – спросил Леки.

Ему вспомнилось видение, то самое, где женщина с темными волосами стоит у колыбельки, а отец Леки бьет ее по лицу наотмашь.

– Да. Ей было легче прятаться.

– Легче, чем кому? Чем остальным ниори?