(не) Случайная для мажора (СИ) - Серова Лана

– А вот теперь, Тыковка, я хочу услышать всю правду. Но если и сейчас ты начнешь юлить как тот уж на сковородке, пеняй на себя!

Я прячу горящее лицо, уткнувшись в колени. Понимаю, что ни в чем не виновата. Но внутри меня плещется чувство, похожее на стыд. Я считаю до десяти, делая медленные вдохи и выдохи. Чувствую, как это помогает расслабиться. Пульс постепенно приходит в норму. И тогда я поднимаю голову. Встречаю прямо бабушкин взгляд и начинаю говорить…

Глава 54

Глава 54

Карина

– Вот же сволота сгондобленная! – возмущается бабушка после моего рассказа.

– Это ты про кого, бабуль? – горько рассмеялась я.

– Дак про изверга этого поганого! Свекра твоего, тьфу ты. Знала бы, что он о тебе говорил, на порог бы даже не пустила! Ух, я б его как веником отходила прям по его костюму. Стоит-то либо как крыло самолета! А ведь как соловьем заливался, змей!

Бабушка все сильнее распалялась, я даже испугалась, как бы у нее не поднялось давление. Вон как раскраснелась вся! Ведь потому и берегла ее от этих переживаний. Но разве ж от нее что-то скроешь? Это же вторая радистка Кэт.

– Игорь виноват не меньше, – сжав губы, говорю я.

Бабушка машет рукой и качает головой.

– Игорь твой – анчутка безмозглый, – сказала, как припечатала. – Вот так вот! Молодой, зеленый и слишком импульсивный. Но до папани ему еще ой как далеко.

– Да что ты, – хмыкнула я и с грустью улыбнулась. – Даже после всего этого на его стороне будешь?

– Чёй-то на его? – искренне удивляется бабуля. – На твоей, конечно! Но что-то мне подсказывает, что не все так однозначно, Тыковка.

– Хочешь сказать, что Игорь не при чем и вообще весь такой белый и пушистый?

– Нет, он некрасиво поступил, – серьезно кивает бабушка. – Но ведь пытался тебя остановить, как ты говоришь. Кинулся за тобой тогда, а потом…

– А потом, – я вскакиваю с места и начинаю метаться по нашей крохотной кухоньке. – Потом даже ни разу не связался со мной! Если бы он хотел меня вернуть, давно бы уже пришел!

– Так может он тебе время остыть дает? Ты же вон даже за питомцем своим не можешь сил найти приехать. Всё боишься с Игорем пересечься.

Я почувствовала острые уколы стыда. Да, вот такая фиговая из меня хозяйка… Когда в тот день выбегала из квартиры, я забыла о Каспере. А когда поняла, что он остался с Игорем, смалодушничала и не нашла в себе сил вернуться. Слишком все болезненно и остро, вот такая я трусиха. Одно успокаивает – Игорь любит малыша, так что не даст его в обиду.

– Рано или поздно тебе придется с ним пересечься, Тыковка, – качает головой бабушка.

– Пусть лучше поздно, – глухо произношу я. – Я пока не готова.

– И то верно! Пусть помучается сокол наш, ему полезно, – мстительно говорит бабушка. – А вот на папушу его надо порчу наслать! Вон, Митрофановна моя в этом специалист. Пронесет так, что месяц сидеть не сможет, вот те крест!

Я смеюсь, качая головой. А потом не выдерживаю и кидаюсь к бабуле. Прижимаю к ее спине, обхватив руками под грудью. Кладу подбородок ей на плечо и улыбаюсь.

– Ты же в курсе, как сильно я тебя люблю, бабуль?

– Атож, – довольно смеется бабушка, а я смачно целую ее в морщинистую щеку. – Ну а раз любишь, давай, дуй в магазин! Хоть воздухом свежим подышишь.

Я отхожу и прислушиваюсь к своим чувствам. И с удивлением понимаю, что сама не против прогуляться. Да, пора прекращать хандрить и жалеть себя. Выше нос, Карина! И до чего же я благодарна бабушке, что смогла меня растормошить от этой жалкой спячки в озере жалости к самой себе…

– Хорошо, бабуль, – резво отвечаю ей, направляясь в свою комнату. – Ты пока список составь.

– Готов уже, – заявляет бабушка, и я понимаю, что она изначально знала, что к этому все и придет. – Только ты еще в аптеку заскочи.

– Зачем это? – с тревогой спрашиваю я. – У тебя болит что-то, бабуль?

– Сердце у меня болит, вот что! За тебя переживаю. А вдруг ты беременна?

На меня словно вылили ушат ледяной воды. Я гнала от себя эти мысли, да и признаков никаких не было, чтобы об этом вообще думать! Тем более мы всегда предохранялись с Игорем. Вспоминаю наши ночи, и на глаза наворачиваются слезы.

– Да не беременна я, ба, – с вызовом выкрикиваю я ей.

– Почему так уверена, м-м?

– Потому что мы защищались, – отчаянно краснею я. Боже мой, я что, и правда, обсуждаю ЭТО с бабушкой?!

– Прям надежно все, да? – скептически спрашивает бабушка, ничуть не смущаясь данной темы. – Заряженное ружье на стене раз в год да выстрелит.

– Но почему ты вообще об этом заговорила? Из-за Владимира Сергеевича, да?

Бабушка морщится.

– Ты глянь на нее, Владимир Сергеевич! Изверг он и сволота! – распаляется она. – И да, его слова заставили задуматься. Лучше перебдеть, Тыковка. А тут еще вспомнила, как болела ты.

– Так то простуда была, – улыбаюсь натянутой улыбкой.

– Ага, у мамки твоей тоже простуда была, а через девять месяцев в тебя трансформировалась. Вот так-то, Карина!

Мне бы засмеяться беззаботно, отринув даже саму мысль об этом. Но я просто разворачиваюсь и выхожу из кухни. Бабушка права, хватит засовывать голову в песок…

Глава 55

Глава 55

Игорь

– Шагай, давай, че встал!

Толчок в спину, и я едва сдерживаюсь, чтобы не развернуться и не расквасить морду амбала. Кровь во мне вскипает от ярости, но здравый смысл еще теплится в воспаленном мозгу. Нападение на мента при исполнении еще никого до добра не доводило.

Потому я, стиснув зубы, молча иду по коридору. Ничего. Я тебя, падла, запомнил… Оказавшись в крошечной комнате, посреди которой стоит задрипанный стол с двумя стульями, прохожу к стене. Ударяю кулаком по серому бетону, разбивая костяшки пальцев в кровь. Острая боль на мгновение отрезвляет.

Я пытаюсь понять, как мне выбраться из всего этого дерьма. В первый день, когда меня скрутили прямо в офисе и запихнули в автозак, я думал, что это ошибка.

Когда мне начали вменять какой-то бред, якобы я дал взятку должностному лицу… ради сраного тендера, на который мне уже реально было начхать… я начал подозревать, что это не чертов розыгрыш и даже не ошибка. Благо Кир был рядом, успел ему кинуть ключи, чтоб позаботился о Каспере.

И когда сейчас открылась дверь, и я увидел посетителя, пазл в голове сложился.

– Твоих рук дело? – холодно спрашиваю отца, который с невозмутимой рожей проходит к столу и садится за него, как ни в чем не бывало.

– Сядь, поговорим, – кивает на стул напротив себя.

– Какого хрена? – кричу я, не думая усаживаться. – Это ты засадил меня?

Меня колотит, я едва сдерживаюсь, чтобы не покалечить собственного отца. По его ухмылке понимаю, что он прекрасно осознает, что за мысли бродят в моей голове.

– Я ведь тебя предупреждал, сын.

– Это что, месть за Карину? – рычу я.

– Я ведь тебе говорил, что нельзя идти против Никифорова. А ты мало того, что пошел против, ты его оскорбил. Слава Богу, я узнал, что ты здесь по его вине.

– Пфф, – фыркаю я. – Тебе на это понадобилась неделя? Сегодня седьмой день, как я здесь загниваю. Ни звонков, ни адвоката, ни черта! И ты хочешь сказать, что не знал?

– Я не знал, – твердо говорит отец и, как ни странно, я ему верю. – Я предполагал, что он предпримет что-то. Но не думал, что все так далеко зайдет. Мать не могла до тебя дозвониться, пришлось придумать историю, что ты уехал в командировку.

– Дело против меня сфабриковано, ведь так?

Усаживаюсь напротив отца, сложив руки на столе. Тот кидает быстрый взгляд на мои разбитые в кровь костяшки. Морщится, сжав губы в тонкую линию.

– У него хорошие связи. Он просто решил тебя проучить. Потому что ты показал ему свое неуважение.

Я смачно матерюсь, сплевывая на пол.

– Ну, прям дон Корлеоне сельского пошива.