Деревня восьми могил - Сэйси Ёкомидзо

— Все будет в порядке, — сказал Киндаити. — Вы как, Тацуя-сан, пойдете?

— Вместе с вами пойду, — ответил я решительно.

— Прекрасно! Идемте, инспектор!

Как я уже говорил, «Бездна» находилась в своего рода каменном мешке, слева от нас возвышалась каменная стена. Вдоль всей стены шел уступ, очень узенький, — стоять на нем можно было только на носочках. К тому же со стены беспрестанно осыпался песок, так что постоянно существовала опасность сорваться.

Коскэ Киндаити сунул фонарь за пояс, прижался к стене и, как краб, бочком стал двигаться вперед. За ним последовал я, за мной инспектор Исокава. Мы шли медленно, хватаясь за немногочисленные выступы. Иногда от стены отваливались куски и с шумом падали в воду. «Бездна» не была глубокой, но от этого не становилась менее страшной. Мысль о том, что можно упасть в жуткую черноту воды, вызывала содрогание. Мерцание мха не давало возможности определить расстояние, которое еще оставалось преодолеть.

Мы ползли в полном молчании, извиваясь как черви в абсолютной темноте. Слышалось только тяжелое дыхание ползущих впереди Киндаити и позади инспектора Исокавы. Я был весь в поту, будто в воду окунулся, тело начало болеть.

Наконец мы добрались до середины скалы. Коскэ Киндаити тяжело вздохнул, послышался звук, словно что-то упало. В тот же миг погас фонарь, стало совершенно темно. Без сомнения, Киндаити шлепнулся в воду, подумал я. От страха за него я весь похолодел.

— Киндаити-сан! Киндаити-сан! Что случилось? — крикнул я в темноту.

— Коскэ-кун! Коскэ-кун! — вторил мне инспектор Исокава. Впереди послышалось шевеление, потом чиркнула спичка, и в свете фонаря показалось лицо Киндаити, что удивительно, около моего колена. Он озабоченно оглядывал место, до которого мы доползли.

— Фу, как я испугался, думал, в воду упали!

— Осторожней! Там дальше что-то вроде огромной ступеньки, — предупредил Киндаити.

Потом, еще раз внимательно поглядев вперед, Киндаити сказал мне и инспектору:

— Ну, почти пришли. Господин инспектор, Тацуя-кун, еще немного терпения! Чуть дальше тропа расширяется.

Мы поползли дальше. Ползли по-прежнему бочком, как крабы, но быстрее, чем до сих пор, и вскоре оказались у выступа, напоминавшего огромную метровую ступень. Перелезли через него и вышли на широкую тропу. Все еще приходилось держаться за стену, но уже не было необходимости ползти. И вот мы на другом берегу. Поодаль была скала, а перед ней небольшая ровная площадка, на которую выходили четыре или пять гротов.

— Ух! — воскликнул Коскэ Киндаити, нырнул в самый левый грот и сразу вышел оттуда.

— Никого! — сообщил он и направился во второй грот. Выйдя оттуда, он обратился к Исокаве: — Там глубокая впадина. Господин инспектор, дайте, пожалуйста, веревку.

У нас с собой были два мотка веревки. Киндаити надел один моток на левую руку, а второй развязал и конец протянул инспектору:

— Держите крепче, не выпускайте из рук. От этой веревки жизнь зависит. Тацуя-сан, идите со мной.

Я подчинился, и мы, пройдя небольшой грот, добрались до каменного колодца.

— Черт! Неужто и на этот раз мучения будут напрасны?

— Там что, тоже никого?

— Да. Сейчас осмотрим третью пещеру.

Оставив инспектора на площадке, мы нырнули внутрь. Там обнаружилось множество ходов-ответвлений. Киндаити протянул мне конец веревки:

— Стойте тут и держите. Когда я натяну веревку, дерните вторую, и придет инспектор. После этого прикрепите веревку к какому-нибудь выступу, и оба идите ко мне.

По замыслу Киндаити, моя веревка должна была на обратном пути помочь нам выбраться из ходов-ответвлений, а веревка инспектора вывести к выходу из грота. Держа один конец веревки, Киндаити исчез в гроте.

Поставив жестяную лампу у ног и держа в левой руке веревку инспектора, а в правой веревку Коскэ, я стал ждать его. Через некоторое время откуда-то из глубины пещеры послышались крадущиеся шаги. Я, честно говоря, перепугался, так что все тело покрылось холодным потом. По звуку шагов понятно было, что кто-то идет в мою сторону, несколько мгновений спустя я различил даже слабый свет. Сердце вырывалось у меня из груди, мелькнула предательская мысль: может, лучше убежать отсюда? Нет, нельзя. Надо было держать веревку, от этого зависела жизнь Коскэ.

В полной темноте, затаив дыхание, я не сводил глаз с приближающегося света. Вот фонарь уже в нескольких метрах от меня, смутно виднеется какое-то серое лицо, разглядев которое я узнал Киндаити. Что это с ним?

— Киндаити-сан! — в тревоге крикнул я.

— К… кто там?

— Это я, Тацуя. Подождите, сейчас фонарь зажгу.

В свете фонаря я увидел, что глаза Киндаити широко раскрыты. Вид у него был взволнованно-таинственный.

— Тацуя-сан, вы… вы в порядке?

— Да! Вы же сами велели мне ждать тут. Ждал и услышал шаги, не думал, что вы, и на всякий случай погасил фонарь.

— Там дорога раздваивается, пришлось вернуться к развилке.

Чего-то Киндаити недоговаривает, Что же такое с ним произошло?

Он был в пещере, которую называют «Лисьей норой», О ней в «Песнях паломников» говорится: «Вошедший в Лисью нору да заблудится в ней».

Киндаити решил тщательнейшим образом осмотреть все ходы-ответвления. Через некоторое время он дернул веревку. В соответствии с его указаниями я собрался идти за ним и тоже потянул за веревку, другой конец которой был у инспектора. Тот быстро приблизился ко мне, и мы углубились в грот, идя вдоль веревки, второй конец которой держал Киндаити.

Пройдя метров сто, мы увидели его зажженный фонарь. Киндаити сидел на корточках на краю каменного мешка и смотрел вниз.

— Киндаити-кун! Киндаити-кун! Что вы нашли?

В ответ на вопрос инспектора Киндаити молча показал в глубину каменного мешка. В свете фонаря мы разглядели, что лицо его было очень напряжено. Приблизившись к нему и заглянув в каменный мешок, мы оцепенели.

На дне находилась куча земли, напоминающая курган, а из нее торчала верхняя половина тела мужчины. Лицо было обезображено, от трупа исходило жуткое зловоние.

— Труп не захоронен, гниет. По зловонию и нашел его, — объяснил Киндаити.

— А кто это? Кто это может быть? — в ужасе выкрикнул я. Инспектор, затаив дыхание, пристально всматривался в обезображенный труп.

— Лицо уже разлагается, трудно опознать. Но голову даю на отсечение, что это доктор Куно. — С этими словами Коскэ Киндаити повернулся к инспектору и протянул ему серебряный портсигар. — На груди лежал. Раскройте, загляните внутрь. Интересно.

Инспектор раскрыл портсигар. Сигарет в нем не было, лежал лишь листочек бумаги, на котором было написано: «Врачи Куно Цунэми и Сюхэй Араи». Имя Куно Цунэми было подчеркнуто красными чернилами. И — поразительное дело! — в написанном угадывался почерк самого дяди Куно. Неужто он сам лишил себя жизни?

Коскэ Киндаити наверняка давно догадался, что дяди Куно уже нет в живых.

Все-таки этот патлатый заикающийся человечек гениальный сыщик!

Каменный дождь

Обнаружение трупа дяди Куно потрясло деревню, ведь именно он подозревался в последних убийствах. А тут еще имена, написанные его рукой. И неожиданное исчезновение… Одна загадка за другой!

Глядя на разлагающийся труп, даже я, профан, сообразил, что смерть наступила не менее трех дней назад, Позже судебно-медицинская экспертиза показала, что со дня смерти прошло две недели. Выходит, что дядя Куно умер вскоре после своего исчезновения, за десять дней до убийства бабушки Коумэ. Можно полагать, что он не преступник, а, наоборот, тоже жертва и убил его убийца Коумэ. А причиной смерти, как выяснилось, был опять же яд, тот самый яд, который погубил деда Усимацу и многих других. Интересно, каким образом преступнику на этот раз удалось подсунуть своей жертве яд? Около трупа был обнаружен лист бамбука, видимо, в нем и находился рисовый колобок с кусочком рыбы, а в колобок был подсыпан яд. Кто же угостил дядю Куно отравленной едой? Тетя Куно показала по этому поводу следующее: «Об его уходе из дома в то время никто не знал и не мог дать ему с собой еды. Не думаю, что он сам приготовил рис с рыбой, он был человек неумелый; если бы собирался уходить и сам стал готовить рис с рыбой, кто-нибудь из домашних обязательно обратил бы на это внимание». Еще она добавила, что, как и у других местных жителей, с продуктами у них плохо, она уж и не помнит, когда варили белый рис. У кого же он взял завернутые в листья бамбука рисовые колобоки с рыбой?

Какая страшная картина! Дядя Куно, съежившийся, дрожащий, прячется в глубине сталактитовой пещеры. (Не знаю почему, но он попал в тяжелое положение и, вероятно, трясся от страха.) К нему тайно приходит какой-то человек. Ласково угощает завернутыми в листья бамбука рисовыми колобками с рыбой. Ничего не подозревающий дядя Куно съедает один, второй, третий, четвертый, пятый…