Pretty Boys. История и секреты мужской красоты: от Александра Македонского и викингов до Дэвида Боуи и айдолов K-pop - Дэвид Йи

Я сделал каминг-аут в тринадцать лет. Мне было очень трудно признаться родителям, и я написал письмо, не зная, как выразить чувства. Я подсунул его им под дверь, и через несколько минут отец вышел. Он был очень расстроен, зол, растерян и обеспокоен. Он боялся, что меня будут травить и дискриминировать. Родители не могли смириться с мыслью о восприятии гендера другими людьми. Они боялись, что общество меня отвергнет.

Макияж был социально приемлемым, пока я идентифицировал себя как женщину в течение первых примерно двенадцати лет жизни. Когда я осознал, что больше чувствую себя мальчиком, но мне все равно нравится макияж и то, что считается женственными вещами, это вызвало неприятие у родителей. «Я не понимаю. Ты не мальчик, потому что тебе нравится розовый цвет. Тебе нравится макияж. Тебе нравятся все эти девчачьи штучки», — говорили они. Они всегда знали, что я был помешан на принцессах и постоянно одевался как принцесса. Я помню, как в три или четыре года красился с помощью маленькой палетки с блеском для губ. Я наносил его на глаза, губы и щеки.

Любовь к красоте оставалась со мной все детство. Мне очень нравилось наряжаться. Затем я прошел фазу эмо. Примерно в двенадцать лет я стал одеваться во все черное. Моя красота преобразилась: на смену всему розовому и блестящему пришли густая черная подводка, черная помада и бледный тональный крем — в стиле готов. Все эти варианты макияжа были попытками выразить мою индивидуальность и внутреннее ощущение. Я был очень застенчивым и мало говорил, поэтому большинство людей знакомились с моей личностью по внешности.

Я стал серьезнее заниматься макияжем в четырнадцать лет. Интересно, что именно тогда я больше всего переживал по поводу того, как люди меня воспринимают. Я наконец-то открыто признался, что я трансгендерный парень, и больше не носил макияж в школу. Но я по-прежнему мечтал краситься, поэтому делал это втайне. Я часами наносил экстравагантный макияж, фотографировался в нем, а потом сразу же смывал. В течение двух лет, до шестнадцати, я уединялся для этого в ванной комнате. Чего я только ни пробовал — от дрэг-образов до огромных накладных ресниц и выбривания бровей. Я продолжал скрывать это от родителей: они были слишком категоричны, когда я сделал каминг-аут. Они считали, что я никак не могу быть мальчиком. Это был самый долгий путь самопринятия: признание того, что женственность — такая же часть меня, как и мужественность. Я пытался сказать им: «Я просто очень яркий!»

«Что о тебе подумают люди? — спрашивали родители. — К тебе будут плохо относиться в школе». Отец говорил много очень обидных трансфобных вещей. Эта неспособность принять меня таким, какой я есть, вызвала долгую, глубокую депрессию. Я чувствовал себя потерянным и нелюбимым в собственном доме. Это вызвало множество проблем с психическим здоровьем. Я мог быть самим собой только в школе. Там люди, по крайней мере, уважали мою гендерную идентичность и называли меня по имени.

Но благодаря интернету и Tumblr я чувствовал себя все менее одиноким. Я стал изучать все, что касается моей небинарной маскулинной идентичности. Я понял, что есть гендерная идентичность, которая проявляется внутри, и гендерное выражение, которое проявляется снаружи, и как эти понятия могут сосуществовать. Кто-то может идентифицировать себя как мужчину и носить при этом длинный парик и полный макияж с платьем.

Все это подтвердилось, когда я получил роль Бака Ву, американского трансгендерного школьника вьетнамского происхождения. Кастинг на Tumblr и Twitter был объявлен для четырнадцати- или пятнадцатилетних американских трансгендерных актеров азиатского происхождения. Я подошел по всем пунктам. Конечно, я получил роль.

Съемки в сериале «OA» преобразили мою жизнь. Я получил возможность покинуть токсичную среду и быть собой. На съемочной площадке все знали меня только как Иэна, мальчика, и не знали меня былого. Это было нереально — оказаться в среде, где меня полностью и от всего сердца принимали. Я действительно нуждался в этом. Это спасло меня.

Сегодня я определенно испытываю большое давление, пытаясь служить наилучшим примером для трансгендерных подростков. Но я принял себя, полюбил и признал свои несовершенства. Я учусь быть более снисходительным к себе, более терпеливым и понимать, что имею право совершать ошибки, расти и учиться.

Макияж всегда был частью моей сущности. Мы знаем, что у макияжа нет гендера. Красота — это еще одна форма самовыражения, искусство рисовать свое лицо. Мне нравится при помощи макияжа подчеркивать определенные детали наряда. Поскольку в жизни я всегда был очень застенчивым и закомплексованным, макияж давал мне что-то вроде брони, необходимой, чтобы быть увереннее. Совсем недавно я полюбил себя и без макияжа. Мне больше не нужно полагаться на него для уверенности в себе, скорее, это забавный бонус. Тем не менее женственность всегда была моим любимым «костюмом», казалась мне безопасным пространством для игры в переодевания. В том, чтобы нарядиться в юбку или нанести модный макияж, есть детская радость, которую мы все заслуживаем.

Красота и бунт

Мужская красота сегодня неизбежно имеет бунтарскую природу

ВСПОМНИТЕ МУЖЧИН, КОТОРЫЕ ОТБРОСИЛИ МАСКУЛИННОСТЬ, отказались соответствовать гендерной бинарности, а также жили и выглядели максимально аутентично. Дэвид Боуи сделал каминг-аут как бисексуал, когда это не приветствовалось; Принса осуждали за показную сексуальность; BTS западная аудитория критиковала за смелость носить макияж… И если раньше звездами своего времени были правители и аристократы, сегодня героями красоты мы все чаще начинаем видеть художников, деятелей поп-культуры и обычных людей. Да здравствуют нарушители правил, иконоборцы, которые пошли против истеблишмента и использовали красоту для позитивных перемен, возглавив революцию идентичности!

Лорд Байрон (1788–1824)

ЭТОТ СЕКС-СИМВОЛ ПУБЛИЧНО ПРОТИВОСТОЯЛ СВОЕЙ САМООЦЕНКЕ

ВНИМАНИЕ, СОДЕРЖИТ УПОМИНАНИЕ ТЕЛЕСНОЙ ДИСМОРФИИ

Говорят, что человек не может прожить на одном хлебе. Но именно так питался лорд Байрон — самая яркая знаменитость Англии XIX века. Этого литератора — стройного молодого джентльмена с тонкими губами и вьющимися на греческий манер волосами — обожали миллионы людей. Его томная красота была столь притягательной, что и мужчинам и женщинам советовали держаться от него подальше. «Порочный, безумный и опасный, — в 1812 году написала леди Каролина Лэм в своем дневнике. — Но это прекрасное бледное лицо — моя судьба…»

Ловелас, разбивший десятки сердец, Джордж Гордон Ноэл — он же лорд Байрон — известен не только огромным литературным наследием, но и репутацией соблазнителя. Однако эта уверенность в себе была показной. За ней скрывался человек, который не принимал свое тело и страдал от низкой самооценки —