Путешествие по Святой Земле в 1835 году - Авраам Норов

Далее, на высотах Мамврийских, видны остатки небольшой церкви сорока мучеников, но неизвестно, почему она так называлась. Достойно замечания, что мусульмане называют это место гробницею Иессея, отца Давидова. Иные полагают, что это есть место погребения Халева. Об этом говорит Блаженный Иероним.

В дополнение к прежде сказанному прибавим, что еврейские и вообще восточные предания, полагая место погребения Адама в Хевроне, столь же неосновательно определяют окрестности этого города как местность земного Рая. Еще не сказано ничего определительного насчет Эдема. – Можно предполагать с вероятием, что библейский рай, в Эдеме на Востоцех, – не есть малое пространство, доселе гадательно обозначаемое; но заключает в себе всю страну, предопределенную искони для таинственных событий Ветхого и Нового Заветов, то есть все пространство, заключенное между Нилом и Евфратом.

Присутствие Шерифа-паши в Иерусалиме приводило весь Хеврон в волнение; те из жителей, которые находились в состоянии носить оружие, разбежались в пустыни аравийские. Рекрутский набор в Иудее и Галилее доходит до 8 тысяч человек. Одна Галилея должна поставить 5 тысяч человек. В Верхней Сирии Ибрагим набрал 15 тысяч человек. Доселе греки и копты были избавляемы от рекрутства, но теперь набирают всех без различия. Христиан помещают предпочтительно во флот; и так как большая часть коптов учены грамоте, то их назначают в унтер-офицеры. В Египте не делают нового набора потому, что уже не из чего, – а довольствуются пополнять недоимки прежнего набора. Число набора, произведенного в Дамаске, неизвестно определительно, но говорят, что там набор легче, чем в других местах, и что многие поступают в рекруты добровольно.

Я понес с собою ветвь мира с торжественного места обета Бога с Авраамом. На возврате из Хеврона в Вифлеем усталость заставила нас искать отдохновения под тенью развесистой смоковницы, на дороге, у развалин Куфин. Достигнув колодезной лощины Уади биар, мы отклонились от прежней дороги, направясь чрез лесистые горы. Мы проехали мимо нагорных развалин Дер-Эль-Бенат, т. е. монастырь Девы, или, может быть, девичий; оттуда круто спускается водопроводный канал в долину; тут существуют стены, образующие квадрат.

Мы выехали отсюда через лощину, где были Соломоновы сады, к самой плотине крайнего водохранилища Соломонова. Отдохнув несколько в этом месте, мы прибыли к ночи в отрадный Вифлеем, под кров доброго отца Иоаникиоса.

На другой день, с растроганным сердцем, с душевною молитвою на устах, расстался я с великою святынею Рождества Господа нашего Иисуса Христа и направился, с глубокою думою, по пустынной дороге Иерусалимской…

Глава VII

Отъезд из Иерусалима

«Иерусалиме, граде Святый, накажет тя за дела сынов твоих и паки помилует сыны праведных! Исповедайся Господеви благо и благослови Царя веков, да паки скиния Его созиждется в тебе с радостию… Блажени любящии тя, возрадуются о мире твоем: блажени, елицы скорбеша о всех наказаниях твоих, зане о тебе возрадуются, видяще всю славу твою, и возвеселятся во век».

Близок был мой час разлуки со святым Иерусалимом! Как ни больно мне было оставить эту святыню, но обстоятельства принуждали. Горизонт Сирии более и более становится мрачен; новые бунты арабов приводят все в движение и варварское правительство волнует кровь! Вдобавок ко всему, вот целый год как я не имею ни одной строки от близких моему сердцу; забыт ли ими дальний путник? нарушено ли их благоденствие? Обе мысли грустны. Путешествия на Восток все еще тяжки, и очень тяжки; и напрасно думают в Европе, будто владычество Мегмета-Али сделало здесь пути легкими. Огненный климат, чума и варварство здесь царствуют, и надобно с ними бороться беспрестанно. Я теперь изучил Иерусалим и его окрестности как возможно точнее; я стараюсь напечатлеть в памяти своей все, что так трогает душу мою; каждая тропинка, каждый камень останавливают мое внимание; я невольно прилепляюсь ко всему, что вижу. Каждый шаг на земле Иерусалима освящен и оставляет неизгладимые впечатления. Один из латинской братии рассказывал мне на днях простодушный и трогательный анекдот. Когда-то поклонник просил у одного священника иерусалимского, чтоб он дал ему на дорогу горсть Святой земли. «Друг мой, – сказал ему священник, – есть ли кругом Иерусалима место, которое не было б свято? Кровь небесного Искупителя и мучеников освятила навеки этот слой». С сим словом он наклонился, взял горсть земли – и кровь заструилась по руке его.

В последние дни моего пребывания в Иерусалиме я еще более ознакомился с достопочтенными отцами греческого монастыря. Храм Гроба Господня редко открывался; уже нельзя было иметь утешения посещать его так часто, как прежде; всякий раз должно было испрашивать ключей у стража мусульманского. Почти вседневная прогулка моя была по улице Страстного пути к горе Элеонской, а оттуда вдоль потока Кедрского и вокруг города, возвращаясь в Яфские ворота. Молитвы и глубокие думы неразлучно сопутствуют вас на этом пути.

Накануне моего отъезда из Иерусалима я слушал обедню на Голгофе. С трепетом, но с сладкими слезами умиления и признательности к моему Спасителю, я пал на страшном месте нашего искупления и перед живоносным Гробом. Как выразить прощанье грешника с этими двумя великими святынями, которые служат живым напоминанием о том Лице, на котором основаны все его надежды жизни земной и небесной!.. Тут меня наградили сокровищем неоцененным; для меня раскрывали железное решетчатое окно, за которым видна скала Божественной Голгофы, и меня благословили небольшим отломком от нее. С ним понес я весь Иерусалим с собою! С стесненным сердцем глядел я на затворяющиеся передо мною железные врата храма… Я направился в келью митрополита Мисаила; там священный старец благословил меня на путь и на всю жизнь нагрудным крестом, в котором заключалась частица Честного древа. О! как утешительно мне было крестное благословение в самом Иерусалиме! Сверх того, митрополит подарил меня, за своим благословением и за своею подписью, тем русским Евангелием, которое я брал из библиотеки Патриаршей, которое сопутствовало меня по всем святым местам Палестины и читано было несколько раз на Гробе Господнем и на Голгофе. В тот же день митрополит удостоил посетить меня со своим причтом. Отец Анфимос, руководству которого я так много обязан, подарил мне рукопись, – это пророчество Агафангела, столь знаменитое на Востоке. Иеромонах чина Василья Великого, Иероним Агафангел процветал в XIII столетии. Он имел видение в 1279 году, в Мессине. Изложение этого видения, им самим писанное, любопытно; оно во многих местах удивительно, но слишком темно и запутано. К рукописи Агафангела приложено слово о будущем иже во Святых Отца нашего Мефодия, Архиепископа Патарского. Мне сказывали, что некоторые другие предсказания о Востоке существуют в монастырской библиотеке, на острове Патмосе – эта библиотека есть одна из драгоценнейших на Востоке.

В самый день моего отъезда из Иерусалима меня ожидала обедня в Гефсимании, у гроба Пресвятой Богородицы. В праздник Покрова Божией Матери я предпринял путь свой из России на Восток, – под Ее же милосердым покровом отправлялся я в обратный путь из Иерусалима.

Рано поутру оставил я дом Патриарший, направясь по Страстной улице к Гефсимании, лобызая в последний раз места, освященные страданиями нашего Искупителя. При входе в погребальный вертеп Божией Матери братия встретили меня со свечами. Толпа христиан наполняла уже подземный храм; в его таинственном сумраке и на священном мраморе Гроба Матери Спасителя нашло взволнованное мое сердце молитвенное утешение.

Старцы-братия провожали меня в путь; с ними медленно поднялся я опять к стенам Иерусалимским; там, у врат Овчих, ожидали меня лошади. Там обнял я моих друзей, там сел я на моего коня и, взглянув еще раз на Гефсиманию, на гору Элеонскую, на Иерусалим, – слезы брызнули из глаз моих, – я быстро пустил коня своего по направлению к пещере Иеремии, воскликнув из глубины души: «Да созиждутся стены Иерусалимские!»

Я промчался мимо лагеря Шерифа-паши, которого шатры облегали еще Святой город, и выехал на Яфскую дорогу, по которой я несколько времени тому назад так радостно спешил к Иерусалиму!

Будущность светла для Иерусалима: «Сице глаголет Господь: Обращуся к Иерусалиму щедротами, и Храм Мой созиждется в нем, глаголет Господь Вседержитель, – и мера протягнется во Иерусалиме еще… Еще прелиятися имут грады благими и помилует Господь еще Сиона и изберет еще Иерусалима!» (Зах 1:16–17).

Глава VIII

Дорога от Иерусалима в Яфу

«В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус, и разговаривали между собою о всех сих событиях».