Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 — февраль 1917 - Владимир Ленин (Ульянов)

«Мы подчеркиваем, – пишет П. Киевский в примечании к приведенному нами месту, – что вполне поддерживаем требование «против насильственных аннексий…»».

На наше совершенно определенное заявление, что такое «требование» равносильно признанию самоопределения, что нельзя дать правильного определения понятию «аннексия», не сводя его к самоопределению, автор не отвечает ни звука! Он думает, должно быть, что для дискуссии достаточно выставлять положения и требования, а не доказывать их!

«…Вообще ряд требований, – продолжает он, – заостривающих сознание пролетариата против империализма, мы вполне принимаем в их отрицательной формулировке, причем подобрать соответствующие положительные формулировки, оставаясь на почве существующего строя, нет никакой возможности. Против войны, но не за демократический мир…»

Неверно – от первого слова до последнего. Автор читал нашу резолюцию «пацифизм и лозунг мира» (стр. 44–45 брошюры «Социализм и война»)[37] и даже, кажется, одобрял ее, но явно ее не понял. Мы за демократический мир, предостерегая рабочих лишь от того обмана, будто он возможен при нынешних, буржуазных, правительствах, «без ряда революций», как сказано в резолюции. Мы объявили одурачением рабочих «абстрактную» проповедь мира, т. е. не считающуюся с действительной классовой природой, частнее: империалистской природой теперешних правительств воюющих стран. Мы заявили определенно в тезисах газеты «Социал-Демократ» (№ 47), что наша партия, если бы революция поставила ее у власти еще во время теперешней войны, немедленно предложила бы демократический мир всем воюющим странам[38].

А П. Киевский, уверяя себя и других, что он «только» против самоопределения, а вовсе не против демократии вообще, договорился до того, что мы «не за демократический мир». Ну, разве это не курьез?

Нет надобности останавливаться на каждом из дальнейших примеров П. Киевского, ибо не стоит тратить места на опровержение столь же наивных логических ошибок, которые вызовут улыбку у каждого читателя. Нет и быть не может ни одного «отрицательного» лозунга у социал-демократии, который бы служил только для «заостривания сознания пролетариата против империализма», не давая в то же время положительного ответа на то, как социал-демократия решит соответственный вопрос, когда сама будет у власти. «Отрицательный» лозунг, не связанный с определенным положительным решением, не «заостривает», а отупляет сознание, ибо такой лозунг есть пустышка, голый выкрик, бессодержательная декламация.

Отличие между лозунгами, «отрицающими» или клеймящими политические бедствия и экономические, осталось непонятым у П. Киевского. Это отличие состоит в том, что известные экономические бедствия свойственны капитализму вообще, при любых политических надстройках над ним, что уничтожить эти бедствия, не уничтожая капитализма, экономически невозможно и ни единого примера такого уничтожения привести нельзя. Наоборот, политические бедствия состоят в отступлениях от демократизма, который экономически вполне возможен «на почве существующего строя», т. е. при капитализме и в виде исключения осуществляется при нем, в одном государстве одной своей частью, в другом – другою. Опять и опять автор не понял именно общих условий осуществимости демократии вообще!

То же самое на вопросе о разводе. Напомним читателю, что вопрос этот в дискуссии по национальному вопросу затронула впервые Роза Люксембург. Она высказала то справедливое мнение, что, защищая автономию внутри государства (области или края и т. п.), мы должны, как социал-демократы централисты, отстаивать решение общегосударственной властью, общегосударственным парламентом, важнейших государственных вопросов, к числу коих относится законодательство о разводе. Пример развода наглядно показывает, что нельзя быть демократом и социалистом, не требуя сейчас же полной свободы развода, ибо отсутствие этой свободы есть сверхпритеснение угнетенного пола, женщины, – хотя вовсе не трудно смекнуть, что признание свободы ухода от мужей не есть приглашение всем женам уходить!

П. Киевский «возражает»:

«Как же выглядело бы это право» (развода), «если бы в этих случаях» (когда жена хочет уйти от мужа) «жена не могла бы его реализовать? Или если бы эта реализация зависела от воли третьих лиц, или, еще хуже, от воли претендентов на «руку» данной жены? Стали бы мы добиваться провозглашения такого права? Разумеется, нет!»

Это возражение показывает самое полное непонимание отношения, существующего между демократией вообще и капитализмом. При капитализме обычны, не как отдельные случаи, а как типичное явление, такие условия, когда для угнетенных классов «реализовать» их демократические права невозможно. Право развода в большинстве случаев останется нереализуемым при капитализме, ибо угнетенный пол задавлен экономически, ибо женщина при какой угодно демократии остается «домашней рабыней» при капитализме, рабыней, запертой в спальной, детской, кухне. Право выбирать «своих» народных судей, чиновников, учителей, присяжных и т. д. так же в большинстве случаев при капитализме неосуществимо именно в силу экономической задавленности рабочих и крестьян. То же относится к демократической республике: наша программа «провозглашает» ее, как «самодержавие народа», хотя все социал-демократы отлично знают, что при капитализме самая демократическая республика ведет лишь к подкупу чиновников буржуазией и к союзу биржи с правительством.

Только люди, совершенно неспособные думать или совершенно незнакомые с марксизмом, выводят отсюда: значит, республика ни к чему, свобода развода ни к чему, демократия ни к чему, самоопределение наций ни к чему! Марксисты же знают, что демократия не устраняет классового гнета, а лишь делает классовую борьбу чище, шире, открытее, резче; этого нам и надо. Чем полнее свобода развода, тем яснее женщине, что источник ее «домашнего рабства» – капитализм, а не бесправие. Чем более демократичен государственный строй, тем яснее рабочим, что корень зла – капитализм, а не бесправие. Чем полнее национальное равноправие (оно не полно без свободы отделения), тем яснее рабочим угнетенной нации, что дело в капитализме, а не в бесправии. И так далее.

Еще и еще раз: неловко разжевывать азбуку марксизма, но как же быть, когда П. Киевский не знает ее?

П. Киевский рассуждает о разводе вроде того, как рассуждал, – в парижском «Голосе», помнится, – один из заграничных секретарей OK, Семковский{47}. Правда, рассуждал он, что свобода развода не есть приглашение всех жен уходить от мужей, но если доказывать жене, что все мужья лучше вашего, сударыня, то дело сводится к тому же!!