Я тебя породил… - Анастасия Валеева

В следующий миг он понял, что предъявить этому человеку практически ничего не может, хотя ему и есть о чем его поспрашивать.

– Пройдемте, – сказал капитан Ермолов, и водитель «десятки» послушно, хотя и поглядывая с ненавистью, последовал за ним к тому, месту, где стояла Незнамова.

Минуту спустя все прошли в наполовину остекленное тесное помещение, где был стол, несколько стульев в ряд и аппаратура, без которой не обходится не один КПП.

При свете Милославская хорошенько разглядела водителя и… узнала его! Это был не кто иной, как Галюсин телохранитель.

Несколькими мгновеньями позже в голове ее все уложилось по полочкам. Она вдруг поняла, что никто Галю Незнамову не похищал и что ни от каких преступников она не убегала. Взять ее в заложницы в целях угрозы бизнесмену конкуренты Дмитрия Германовича, конечно, намеревались. Именно для этого они и проникли в его дом, надеясь, что его дочь нигде не показывается, именно прячась от них в этом довольно надежном по меркам простого смертного укрытии. Таким образом бандиты нехотя убедили Яну идти дальше по оказавшемуся теперь ложным следу: ведь она была так уверена в том, что они ищут уже похищенную беглянку.

«Да-а, – думала гадалка, – Галюся все продумала… И ведь БМВ была продана неслучайно! Девчонка следы заметала. Нет ее и все! Конечно, такой солидный автомобиль, плюс ко всему последней модели, не мог быть незаметным в городе. А ведь невозможно было, даже находясь в бегах, безвылазно сидеть в укрытии. За хлебом-солью в конце-концов и то требовалось на улицу выходить. Куда разумнеее сесть в „десятку“, каких в городе сотни, и относительно смело разъезжать на ней, решая возникающие проблемы, – Яна на мгновенье остановила эти мысли и попыталась дать оценку мыслительным способностям Незнамовой: – Не самый умный ход, но тем не менее…»

Милославская вдруг вспомнила и о дневнике девушки. Найдя его, она сразу поняла, что это ценная находка, но истинную ценность этой казалось бы обычной тетрадки она осознала только теперь: гадалка вмиг поняла, кому были адресованы любовные признания Незнамовой.

В следующий миг эту и остальную логически выстроившуюся информацию Яна тут же решила использовать для блефа. Другого выхода у них с Руденко все равно не было.

Семен Семеныч приготовил листок, на котором намеревался составлять протокол задержания, и шарил глазами по столу, отыскивая ручку.

– Итак, – произнесла Милославская, заложив руки за спину и глядя прямо в глаза Галюсе, – девица из высшего общества влюбилась в простофилю из неблагополучной семьи?

– Что-о? Что вы говорите?! – захлопав рыжими густыми ресницами залепетала та.

Несмотря на ее возглас, гадалка продолжала:

– Папа-монстр, естественно, никогда бы этого не одобрил, тем более у него был свой кандидат в зятья… Если бы дочка не послушалась, папа убрал бы с дороги ее телохранителя.

– Что-о? – еще более возмущенно протянула Незнамова, но глаза ее уже искали поддержки в лице телохранителя.

– Фортуна улыбалась вам – в делах отца складывается благополучная ситуация для исчезновения влюбленных: ему угрожают расправой над дочерью, парочка бежит…

– Да что… Да что вы такое…. несете? – растерянно забормотала Незнамова.

Ее приятель сурово поджал губы и процедил:

– Говорил я тебе! А ты: наве-едаю тихонечко! Дура!

– Но так как бывший полковник КГБ никогда не успокоится, пока лично не увидит трупа, – гораздо уверенней продолжала Милославская, – вместо Галиного ему решили показать другой. Телохранитель совершает убийство похожей на его возлюбленную девушки, слегка поджигает труп и подкидывает документ на имя Незнамовой.

– Не убивал я никого! – закричал вдруг, схватившись за голову, парень. – Так обстоятельства сложились. Повезло просто! Бросил я клич братве: ищите бабу, похожую на мою, но только мертвую. Они ха-ха давай ловить, мол, ты че, педофилией заболел. Не, говорю, не заболел, надо так. Сообщили они вскоре, что киллер какой-то, гастролер, замочил туза известного и телку его, с которой он в тот день только познакомился. А телка как две капли на Гальку похожа. Машину гастролер поджег. Обрадовался я: это даже лучше, что поджег. Узнал место. Менты еще ничего об этом не знали. Поехал туда, вытащил бабу, перевез ее на другое место и документ Галькин подсунул.

Руденко смотрел на телохранителя, глупо хлопал глазами и, кажется, не успевал переварить услышанное. Яна, ошеломленная неожиданной удачей, широко улыбалась. Галюся, вцепившись в свои волосы, громко завыла.

– Яна?

– М-м-м? – сонно протянула Милославская.

– Это я, Сема.

– М-м-м. Чего? Сема, дай отдохнуть, я свое дело закончила, девчонку отыскала… – в полудреме бормотала Милославская.

– Ты-то закончила, но у меня-то представляешь удача какая? Питерских зацепить удалось. Похоже это они руку к Незнамову приложили.

– Что-о? – гадалка резко поднялась с подушки.

– Да-да! Ты не представляешь, какой в городе кипиш!

– После того, как мы с тобой в больнице нашумели, охрану Дмитрия Германовича усилили. Этой же ночью к нему гости пожаловали. Ну их на месте и повязали. Ну дела-а! Шеф довольный ходит, песенку мурлычет, а сам дрейфит: с криминалом воевать опасно! Ничего, пробьемся!

– Пробьетесь, конечно…

– Ты это, прости, я иногда перегибал палку, – смущенно добавил Семен Семеныч.

– Я же говорила, что прощения будешь, краснея, просить.

– А как ты узнала, что я покраснел?..

– Интуи-иция…