Город живых - Антон Ледовских

Ева рукой указала на ничем не выделяющийся дом, и машина плавно подкатила к калитке. Валентин легко вылез из кабины и зашагал к дому. Неожиданно калитка открылась, и в проеме показался невысокий парень, он жестом предложил археологу войти. Начальник экспедиции скрылся внутри дворика. Парень же остался на улице и с нескрываемым интересом стал разглядывать пассажирок. А посмотреть было на что. Внешность Евангелины была выше всяких похвал, но и Карина, несмотря на юность, могла легко с ней соперничать, случись проводить конкурс «Мисс археолог». Стройная, с короткой стильной прической, девушка была очень привлекательна. Особенную изюминку внешности Карины придавали ее ярко-голубые глаза, сильно контрастировавшие с загорелой кожей лица.

Карина, польщенная вниманием со стороны незнакомого парня, не смущаясь, принялась заниматься тем же, а именно внимательно разглядывать аборигена. Раньше она никогда не встречалась с потомками грозной орды. Лицо парня было скуластым и при этом почти совершенно плоским. Маленький нос и узкие глаза явно свидетельствовали о его происхождении. Удовлетворив любопытство, Карина отвернулась, парень ей не понравился слишком жестким выражением лица. Ева же с самого начала была занята изучением системы спутниковой навигации на приборной панели авто. Парень развернулся и тоже скрылся во дворе, видимо, ему надоело пялиться на заезжих красавиц или же он был обижен их невниманием.

Ждать было скучно. Прежде чем Валентин Юрьевич вышел на улицу, прошло не менее часа. Карина даже успела задремать. Вслед за начальником экспедиции вышло несколько стариков. Седые волосы, усы и бороды явно указывали на их возраст. Выйдя из двора, процессия остановилась. Обменявшись несколькими фразами со старейшинами, Валентин Юрьевич начал прощаться. Старики по очереди долго трясли сильную руку отца Карины. Напоследок один из аборигенов, не отпуская руки Валентина, негромко сказал длинную фразу. Слова разобрать было нельзя, кроме одного – Хан.

Распрощавшись, Валентин Юрьевич вернулся к машине. Заведясь, археолог развернул машину. Через минуту они уже неслись по ночной дороге.

Евангелина на переднем сиденье обернулась вполоборота к Валентину Юрьевичу.

– Ну что? Как прошли переговоры? – В голосе ее слышалось волнение.

– Нормально прошли. – Валентин, не отрывая внимания от дороги, начал рассказ. – Самой большой проблемой было то, что наши раскопки будут проходить в непосредственной близости от их родового кургана. Этот народ с большим трепетом относится к памяти предков. Но, когда я рассказал им о целях наших исследований, старейшины моментально поменяли решение. Видите ли… – Тон профессора стал напоминать лекторский. – Клан наших друзей с незапамятных времен считает себя прямыми потомками Великого Хана. Но не просто его соплеменниками, а непосредственно кровными родственниками. И самое интересное, что их фамильный курган находится в этой местности очень давно. Скорее всего он самый древний из подобных ему. Для меня это только лишний довод в моих предположениях.

Валентин прервал свое повествование, внимательно вглядываясь в темноту и стараясь не пропустить поворот на грунтовку, ведущую к лагерю. Пару минут в машине царило молчание. Наконец, свернув с трассы, археолог продолжил:

– Так вот, века стерли из памяти дни былой славы. Но только не для этого народа. Даже их название переводится как «остаток», в современном мире только они и монголы являются потомками Чингисхана. Несмотря на время, этот народ сохранил свои корни. А может, просто цивилизация не смогла извратить их. У местных осталась невидимая на первый взгляд гордость и первобытная жестокость. Но самое главное, все они пытаются доказать свое родство с Великим Ханом. И шанс, который мы своими раскопками даем роду, который исконно живет в этой местности, они расценивают как волю божью.

Валентин опять замолчал, угадывая нужный поворот, теперь уже в хитросплетении проселков.

– Самое интересное, у местных бытует легенда, что могилу Чингисхана суждено найти только истинному воину и вождю. Пообщавшись со мной, они почему-то поверили, что это суждено сделать мне. Один из старейшин на прощание даже назвал меня Ханом.

Раскопки

Зной стоял невыносимый. Несмотря на то, что лето только начиналось, и по ночам было еще довольно прохладно, днем солнце в степи жарило с такой яростью, что к полудню работы полностью прекращались. Заниматься раскопками приходилось с раннего утра, как только рассветало, и продолжать далеко за полдень до позднего вечера. В середине дня находиться на открытой местности было опасно для здоровья. В первый же день у одного из студентов случился тепловой удар.

Теперь же археологическая группа практически в полном составе пережидала полуденный зной под огромным парусиновым тентом. Карина, привыкшая за несколько лет экспедиции к походным условиям, не сильно страдала от солнца. Пробковый шлем и костюм, состоящий из легких шорт и хлопковой гимнастерки с короткими рукавами, делал ее похожей на английского колониста начала девятнадцатого века. За пару дней и без того загорелая кожа Карины приняла бронзовый оттенок.

Девушка чувствовала легкое превосходство по сравнению с группой студентов, попавших в экспедицию в первый раз. Не привыкшие к полевой жизни, они отчаянно страдали, изморенные зноем. Раскопки проходили в интенсивном темпе. Самое главное, что первые же дни принесли первые плоды. Пусть и не особенно существенные. Евангелина лично достала из глинистой породы три наконечника от стрел. Датировать точно их происхождение было пока затруднительно, но было понятно, что наверняка они относятся к периоду жизни Великого Хана.

Археологи сняли верхний слой наносного грунта и уже углубились в уровень материкового грунта. Везде была желто-коричневая глина. Начиналась она почти сразу же под пятисантиметровым плодородным слоем. Но посередине площадки был виден четкий квадрат, земля в котором значительно отличалась по цвету и структуре. Работы продолжались на всей территории, но взгляды археологов беспрестанно возвращались именно к этому участку земли. Там трудились Евангелина и Хан. Прозвище приклеилось к Валентину Юрьевичу на следующий день после его знаменательных переговоров. Слухи о разговоре со старейшинами распространились по небольшому лагерю со скоростью степного пожара. Притом ни Карина, ни Ева не проронили ни слова. Информация пришла вместе с аборигенами, которые на следующий же день разбили свой походный шатер в пятидесяти метрах от основного лагеря археологов. Местные мотивировали это необходимостью охраны экспедиции, но на самом деле все объяснялось обычным любопытством. Валентин Юрьевич не был против и даже предложил аборигенам работу. Те с готовностью согласились, взяв на себя тяжелый труд землекопов и чернорабочих. Провинция была действительно глухая, и люди с готовностью брались за любую работу.