ТЕМНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ: РОЖДЕНИЕ ПСИ-КОРПУСА - Дж. Грегори Киз

С наступлением ночи заметно похолодало, напомнив ему, что в этих широтах в октябре можно замерзнуть и насмерть.

– Думаю, они – Pareilists, note 57 сказал Мэттью, – что-то вроде амишей.

– Ха. Странно, что кто-то выбирает такую жизнь.

– А мне странно, что кто-то выбирает, как им жить. Ты не пытался вообразить себе такое, Стивен? Выбирать, где ты хочешь жить, как хочешь жить, что хочешь делать?

– А мне не нужно этого воображать, – заметил Стивен. – Я понятия не имел об этих своих фишках до двадцати двух лет. До тех пор мне был открыт весь мир.

– Может это даже еще хуже… иметь свободу, а потом потерять ее.

Стивен с горечью усмехнулся:

– До того, как стать тэпом, мне приходилось чертовски хорошо стараться, чтобы сделать выбор как можно уже. Настоящей свободы нет ни у кого.

– Совершать свои собственные ошибки – это свобода. Свобода не в том, чтобы сделать правильный выбор или сделать все идеально. Она в том, чтобы решать за себя самому и винить только себя, если облажался.

– Вот этого большинство в действительности и не хочет.

Мэттью криво улыбнулся:

– Иногда, Стивен, я гадаю, что держит тебя с нами. Ты, кажется, по-настоящему не веришь в то, что мы делаем.

Стивен пошевелил в костре палкой, и скопление искр взвилось к своим звездным кузинам:

– Верю? Я просто люблю хорошую драку. Я когда-нибудь давал повод усомниться в моем энтузиазме?

– Нет. Просто я не понимаю тебя. Для меня ты всегда закрыт.

– Вот такой я независимый тип.

Мэттью помолчал секунду:

– А мы знаем, куда направляемся?

Стивен кивнул:

– До провинции Дена недалеко. У подполья там ячейка.

– Дена? Это же больше сотни миль.

– У тебя есть предложение лучше?

– Нет… Стивен, смотри!

Что-то необычное творилось с костром. Искры складывались в странные узоры, собираясь там и тут. На глазах Стивена к странному вальсу своих меньших братьев присоединился небольшой уголек.

– Господи Иисусе, – выдохнул Стивен.

Меттью кивнул:

– Телекинетик.

– Неудивительно, что Пси-Корпус послал элитную команду.

Целиком поглощенный угольками, Реми, кажется, их совсем не замечал.

– А это значит, что они не отстанут. Да и в любом случае не отстали бы, после того, как мы укокошили тех пси-копов, но… Иисусе. Это первый тэк, которого я вижу. А они правда все такие – слегка не в себе? Так говорят.

– Он тебя слышит, знаешь ли, даже если и не отвечает.

– Ага. Прости, Реми. Ты только посмотри, – он отхлебнул воды, не отводя глаз от представления. – Подумать только, что он может. Переводить стрелки. Устраивать осечки. Может даже покопаться в человеке, ну там пошуровать с кровеносными сосудами и прочее, – он запнулся. – Думаю, они хотят его размножить, а?

– Или выпотрошить. Или и то, и другое.

Они замолчали, поглощенные нахлынувшими мыслями. Молчание нарушил Стивен:

– Ладно, Мэттью. Ты не понимаешь меня – я не понимаю тебя. Мы продолжаем эту драку, но к чему все идет? В конце концов, даже дружественные страны говорят "хватит". Прямо сейчас мы просто люди, прячущиеся то тут, то там, но в действительности ведь ничего не меняется, так?

Мэттью оперся на локоть:

– Может в известном смысле так и есть. Дело не в победе – не сейчас, по крайней мере, – но в продолжении борьбы. Пока мы даем им знать, что не собираемся сидеть тихо, жива идея, что мы – тоже люди, что мы сражаемся, что для нас должно быть место. Не знаю, где. Может здесь, а может среди звезд… все, что я знаю: когда сдашься, когда позволишь загнать себя в тюрягу, вырваться оттуда будет куда сложнее. Так что мы должны держаться, постоянно напоминать о себе, сохранить идею свободы до тех пор, пока не найдем путь избежать тюряги.

– Под которой ты подразумеваешь Пси-Корпус.

– Под которой я подразумеваю все. Нормалов, которые не желают менять свои привычки, чтобы ужиться с нами. Сенаторов, которые видят в нас только разменную монету в политической игре. Корпорации, которые нас эксплуатируют, фанатиков, которые нас убивают. Да, и Пси-Корпус, который пытается выковать из нас безмозглые орудия.

– Мы сами куем из себя безмозглые орудия. Мы убиваем, Мэттью.

– Да. В этом вся и проблема, не так ли? Пытаться не стать тем, что мы ненавидим.

Стивен не ответил. Что он мог сказать? Представление окончилось – Реми уснул, где сидел.

– Бедняга. Он и не знает, что ему в этой жизни уготовано, верно?

– Иногда, – тихо ответил Мэттью, – счастье в неведении.

Стивен фыркнул:

– Что-то в этом роде я и ожидал от тебя услышать. Поэтому так и подмывает открутить тебе голову, иногда.

На следующий день налетели облака, несколько раз начинался снег. Становилось все холоднее, и они замотались в одеяла из дома Реми. Они не видели вертушек почти до заката, когда Мэттью заметил одну у самого горизонта. К этому времени они уже спустились с горы и вышли на высокое плато, на котором хвойный лес чередовался с лугами. Это облегчало дорогу, но когда вертолеты расширили зону поисков, передвигаться незаметно стало намного труднее.

– Костер? – с надеждой спросил Реми, когда вокруг сгустилась темнота.

– Прости, Реми, – ответил Мэттью, – плохие парни увидят. – При этом он покачнулся в седле.

– Лучше остановимся здесь, – сказал Стивен. – Ты вымотался.

Луна заливала облака молочным светом, но под высокими деревьями, темнота лежала нетронутой. Реми прижался к Мэттью. Все любят Мэттью.

– Как тебя угораздило стать священником? – спросил Стивен, чтобы отвлечься от пробиравшего до костей холода.

– Монахом, – поправил Мэттью. – Ты никогда об этом не спрашивал. Ты вообще мало о чем спрашивал, Стивен. Мы работаем вместе пять лет, но так и не подружились.

– Да ну? Но ты все пытаешься. Иногда слишком настойчиво. Почему?

– Потому что Фиона любит тебя.

Стивен знал, что ему не скрыть до конца потрясение. Он почувствовал, что перехватило горло.

– Что?

– Она очень волнуется за тебя. Ты много для нее значишь, я в этом уверен.

– Нет достаточных оснований доверять кому-либо.

В деревьях зашумел ветер, и Стивена затрясло от холода.

– Мы должны прижаться друг к другу или замерзнем, – сказал Мэттью. – Иди к нам.

– Нет, спасибо.

– Не ради себя, ты нужен нам с Реми.

– Может через минуту.

– Я действительно настолько тебе не нравлюсь? – спросил Мэттью.

– К чему ты клонишь?

– Не хочешь отвечать?

Стивен на секунду закусил губу, но потом ответил:

– Ладно; нет, ты мне не нравишься. Ты воспользовался преимуществом над Фионой и больше не отпускал ее. Ты ее использовал, чтобы стать важной шишкой – все в сопротивлении любят тебя, и все потому, что ты женился на ней. Черт, да все подполье развалится без вас, ребята. Каждый делает то, что делает, ради вас, не потому, что это правильно, хорошо или разумно – но потому, что хочет подражать вам.

– Что ты несешь? Каким это преимуществом над Фионой я воспользовался?

– Они устроили ей промывание мозгов. Старая техника. Отрезать кого-нибудь от всех контактов с внешним миром, дождаться, пока он не начнет сходить с ума, а потом подступиться к нему с ласковым голосом и сладкими обещаниями. Так фиксируется привязанность, как у птенца. Только в тот раз на месте Пси-Корпуса оказался ты, не так ли? В таком состоянии она влюбилась бы в кого угодно.

– Не забывай, я и сам был в таком же состоянии. Когда я потерял ее – они вытащили ее из камеры, – то чуть не умер. Я сломался. И сломаюсь снова без нее. Думай, что хочешь, Стивен, но если ты думаешь, что все сводится к одной этой привязанности, то ты за пять лет так ничего и не заметил.

– Заткнись.

– Или может быть дело в другом. Может это ты хотел оказаться на том месте, в камере с ней. Ты подпрыгнул как напуганная кошка, когда я сказал, что она любит тебя. Может ты просто не отдаешь себе отчет, насколько ты любишь ее?

– Заткнись.

– Почему ты не убил меня там? Ведь мог. И знаешь, что хотел.

Слепой, убийственный гнев взметнулся в Стивене, полыхнул и исчез, как молния:

– Ты сканировал меня?

– Не было нужды. Почему ты не убил? Думаю, вот хороший вопрос.

Стивен уставился в серые тучи. Его голос вдруг зажил отдельной жизнью, будто стал птицей, которая поет по собственной воле:

– Я не убил тебя, потому что это ничего не изменило бы. Поверь, если бы я думал, что твое устранение может принести мне Фиону, я бы сделал это так быстро… – он оборвал себя и начал заново. – Но это ведь невозможно, понимаешь? Она не полюбит меня больше, чем сейчас, а может даже возненавидит меня за то, что позволил тебе погибнуть. Так что со мной ты в безопасности.

Мэттью положил ему руку на плечо:

– Я знаю, Стивен. И знал до того, как спросил. Я просто не был уверен, что знаешь ты. Теперь, пожалуйста, иди сюда, чтобы мы все не замерзли.