Шляхта и мы - Станислав Куняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убито 39, ранено 24, пленено 8 сотрудников милиции». «Военнослужащих Красной Армии убито 6 и ранено 5 человек».
«Убито 62, ранено 11 и пленено 5 человек».
«19 ноября в Кракове в квартире гр-на Хохберга (…) кроме хозяина, его матери и двух сестер находились 6 мужчин, по национальности евреи…
Бандиты предложили всем присутствующим в доме поднять руки вверх и стать к стене, а затем выстрелами из пистолетов убили 3 мужчин, ранили одну из женщин и скрылись».
«Убито 18 военнослужащих Красной Армии», «убит 61 человек из местного населения».
Из донесения от 23 апреля 1946 г.:
«Убито и ранено:
25 военнослужащих Красной Армии,
45 военнослужащих Войска Польского,
7 государственных служащих,
64 местных жителя».
В. Парсаданова пишет о 1000 убитых советских военнослужащих, но это явное преуменьшение историка, издающего свои труды в России на польские гранты.
Лишь за 4 месяца 1946 года (январь, февраль, март, апрель) «аковцами» было убито из числа военнослужащих советских и польских вместе с местным населением 836 человек.
И это лишь небольшая часть расстрельных списков Армии Крайовой, опубликованных в этом сборнике. Так что когда Петр Мицнер пишет о том, что заключение в советские лагеря семнадцати тысяч «бойцов АК… для них стало потрясением», думаю, что он преувеличивает. Они знали, за что их ссылают в лагеря, и, думаю, радовались, что всего лишь ссылают, а не ставят к стенке.
Сегодня, в год 60-летия Победы, когда Россию клеймят за интернирование «аковцев», когда наша власть принимает как должное плевки шляхтичей, вместо того чтобы осадить эту свору с достоинством, приличествующим великой Победе, конечно, понимаешь, что «козыревщина» еще не изжита из нашей внешнеполитической жизни.
Она лишает наших государственных мужей смелости, веры в свою правоту, поиска истины. А если уж самым храбрым иногда удается хоть как-то огрызнуться и возмутиться, то тут же из-за океана раздается шляхетский окрик знаменитого не меньше покойного папы поляка Бжезинского, который со страниц «Уолл-стрит джорнел» потребовал, чтобы российское правительство «не увиливало от оценки прошлого своей страны, которое во всем мире признано криминальным».
Тоже мне «тихий американец»…
«Берег левый, берег правый…»
1 августа 1944 года началось Варшавское восстание.
26 августа 1944 года Константин Рокоссовский дал интервью британскому корреспонденту Александру Верта.
Между маршалом Советского Союза и англичанином произошел такой разговор:
Рокоссовский: После нескольких недель тяжелых боев мы подошли примерно 1 августа к окраинам Праги. В тот момент немцы бросили в бой четыре танковые дивизии, и мы были оттеснены назад.
Верта: Думали ли вы 1 августа, что сможете уже через несколько дней овладеть Варшавой?
Рокоссовский: Если бы немцы не бросили в бой всех этих танков, мы смогли бы взять Варшаву, но шансов на это никогда не было больше 50 из 100…»
Верта: Было ли Варшавское восстание оправданным в таких обстоятельствах?
Рокоссовский: Нет, это была грубая ошибка. Повстанцы начали его на собственный страх и риск… Вооруженное восстание в таком месте, как Варшава, могло бы оказаться успешным только в том случае, если бы оно было тщательно скоординировано с действиями Красной Армии. Правильный выбор времени являлся здесь делом огромной важности. Варшавские повстанцы были плохо вооружены, и восстание имело бы смысл только в том случае, если бы мы были уже готовы вступить в Варшаву. Подобной готовности у нас не было ни на одном из этапов… Обстоятельства были неблагоприятны для нас. На войне такие вещи случаются…
Верта: Но у вас есть плацдармы к югу от Варшавы.
Рокоссовский: Нам очень трудно их удерживать, и мы теряем много людей. Учтите, что у нас за плечами более двух месяцев непрерывных боев. Мы освободили всю Белоруссию и почти четвертую часть Польши; но ведь и Красная Армия может временами уставать. Наши потери были очень велики…»
Честный рассказ солдата, поляка и великого полководца.
А вот как изображают те трагические события нынешние воинственные шляхтичи из журнала «Новая Польша»:
«1 августа 1944 года, в разгар советского наступления, поляки подняли восстание в Варшаве, надеясь на поддержку русской армии. Но фронт был остановлен: повстанцы были «неправильные» («Новая Польша», № 3, 2005 г.).
В том же номере: «Кремль, по словам директора Института национальной памяти Леона Кереса, должен принести извинения за неоказанную помощь Варшавскому восстанию».
«Москва еще не созрела для извинений за пассивность Советской Армии на подступах к гибнущей Варшаве» («Новая Польша», № 9, 2004.).
«Папа рассказывал, как напротив горящей Варшавы стояла наша до зубов вооруженная армия и палец о палец не ударила, чтобы спасти. Могли помочь, но не хотели» (Тимур Коган, «Новая Польша», № 1, 2005 г.).
Автору этих слов, видимо, непонятно, что в Варшаве тогда стояла еще одна «до зубов вооруженная армия» – но другая, немецкая.
Сколько раз наши русофобы, российские и польские, упрекали Жукова, что он не жалел солдат, бросал их на взятие Берлина, что к «датам» якобы брали города, что такое жертвоприношение, такое нежелание беречь своих солдат – преступно… Но в истории с Варшавой все наоборот– до сих пор кричат: почему не стали брать ее с ходу! Брать ее с ходу, да еще не в соответствии со своими военными планами, а с чужими – значит положить десятки тысяч солдат. Но какое дело до русской крови борзописцам и фарисеям-историкам из «Новой Польши»? 600 тысяч им мало… Еще надо было прибавить, спасая авантюристов из АК.
Взять великий город – дело непростое, это не деревушка и не хутор. Бои в городе – одна из самых тяжелейших военных операций. Вспомним, что немцы не могли овладеть руинами Сталинграда, а наши солдаты в 1994 году – кварталами Грозного. Но если следовать шляхетской логике, то Сталин только и ждал момента, когда немцы раздавят повстанцев, чтобы потом взять Варшаву. Однако мы ее взяли не через несколько дней или даже недель после капитуляции Бур-Комаровского, а почти через четыре (!) месяца – 18 января 1945 года. Вот сколько времени понадобилось нашим войскам, нашим штабам, нашим отставшим от фронта тылам, чтобы собрать разведданные, подтянуть резервы, выработать стратегию, по которой следует с наименьшими потерями штурмовать громадный город. Не по-шляхетски мы его брали. А по-советски. По-сталински.
22 июля 1944 года на первом клочке освобожденной Польши был образован Польский комитет национального освобождения. Испугавшись, что он будет представлять будущую власть Польши, «аковцы» тут же обратились к англичанам с просьбой о поддержке будущего восстания. Англичане не дураки: отказались от плана конкретной помощи, сославшись в числе других причин на необходимость «согласования этих действий с советским правительством».
Несмотря на это, через 3 дня главнокомандующий АК отдал приказ о начале восстания.
Вот как вспоминал о начале этой трагедии во время 20-й годовщины восстания один из его участников (дальше выдержки из сборника: «Варшавское восстание. Статьи. Речи. Воспоминания. Документы»):
«АК приняло решение о восстании за 6 дней до его начала. Не было никакого плана вооруженных действий. В момент начала восстания командование АК располагало в Варшаве примерно 16 тыс. человек, а вооружение, причем исключительно так называемое личное оружие, имелось лишь для 3,5 тысячи. Боеприпасов хватило только на несколько дней борьбы…»
Из воспоминаний повстанцев:
«С грустью мы смотрели в сторону Вислы, откуда должны были прийти помощь и освобождение, а для некоторых наших собеседников, как они говорили, – новая оккупация».
«Переправиться через Вислу, по мнению некоторых, означало попасть в руки другого врага… Они хотели выступить в роли хозяев Варшавы, а теперь сами искали убежища и помощи. Ведь это будет двойным поражением».
За два часа до переправы к советскому берегу через Вислу штаб Бур-Комаровского принял решение о капитуляции. Лучше в плен к немцам, чем союз с Советской Армией и Армией Людовой: «Кто-то из присутствующих с трудом выдавил из себя: «Ведь это или чудовищное преступление, или непростительная глупость».
28. IX.44. (из донесения представителя главного командования АК подполковника Зигмунда Добровольского о переговорах с немцами о капитуляции):
«Продолжение борьбы означает только бесцельно обрекать на смерть сотни тысяч мирных жителей, прежде всего женщин и детей» (дошло за 2 дня до капитуляции. – Ст. К.).
«Так как большевики являются такими же врагами Польши, как и врагами Германии, Армия Крайова не опозорит себя, если сложит оружие, исчерпав все возможности для спасения».
Из воспоминаний участников восстания:
«Условия капитуляции, переданные по лондонскому радио на польском языке, предоставляли права воюющей стороны лишь солдатам и офицерам Армии Крайовой. Это означало на деле, что граф Бур выпрашивал у немцев для своих бывших солдат и офицеров право находиться в концентрационных лагерях, а солдат и офицеров Армии Людовой, польской Армии Людовой и Корпуса безопасности обрекал на верную смерть… Полностью погиб Варшавский штаб Армии Людовой, сотни ее лучших деятелей, тысячи отважных солдат и офицеров. Граф Комаровский вместе со своим штабом спас свою жизнь ценою немецкого плена…»
