Неугомонная мумия - Эллис Питерс

Как воры проникли в кают-компанию, догадаться оказалось легче легкого. Широкое окно на носу судна было распахнуто, а подушки на тахте смяты. К сожалению, следы были крайне нечеткими. Разглядывая их в карманную лупу, я чуть ли не впервые пожалела, что в Египте нет нашего благословенного сырого климата.

Я повернулась к мужу:

- Ты же можешь сказать, что пропало, Эмерсон? Полагаю, вчера ты рассмотрел древности куда внимательнее, чем я.

- А тут и думать нечего, - мрачно проворчал он. - Какой предмет вчера больше всего бросался в глаза?

Правильный ответ - рояль, но Эмерсон имел в виду вовсе не музыкальный инструмент.

- Ящик с мумией. Я уже заметила, что он исчез. Что еще, Эмерсон?

- Скарабеи из лазурита и статуэтка Исиды с младенцем Гором на руках.

- Все?

- Все. Эти предметы, - с чувством добавил Эмерсон, - были лучшими в коллекции.

Дальнейший осмотр комнаты не дал ничего интересного, поэтому мы принялись опрашивать слуг. Баронесса визгливо выкрикивала обвинения, а слуги с понурым видом жались друг к другу.

Двумя меткими словечками я заткнула баронессе рот и велела Эмерсону допросить слуг, что он и проделал с присущим ему тактом.

Все до единого отрицали свою причастность. Все до единого ночью крепко спали, а когда один из них предположил, что во всем виноваты джинны, остальные поспешили с ним согласиться.

Мсье де Морган посмотрел на солнце, которое стояло почти в зените.

- Я должен вернуться к раскопкам, мадам. Советую обратиться к местным властям. Они разберутся со слугами.

Египтяне издали страдальческий вопль. Они слишком хорошо знали, как местные власти разбираются со слугами. Жестом успокоив их, я повернулась к баронессе:

- Я запрещаю.

- Вы... запрещаете? - У мсье де Моргана поползли вверх брови.

- И я тоже запрещаю! - Эмерсон встал рядом со мной. - Вы не хуже меня знаете, де Морган, что в здешних краях допрос сводится к тому, чтобы бить подозреваемого по пяткам, пока он не сознается. Бедняги считаются виновными, пока не будет доказана их невиновность. Однако, - добавил он, хмуро глядя на француза, - такое поведение может показаться вполне разумным гражданину Французской Республики с ее архаичным кодексом Наполеона.

Мсье де Морган театрально вздохнул:

- Я умываю руки! И так потерял полдня. Делайте что хотите.

- Именно так я и поступлю. Bonjour, monsieur.

После того как француз удалился, тихо ругаясь на своем кокетливом языке, Эмерсон повернулся к баронессе:

- Мадам, если вы вызовете полицию, мы с миссис Эмерсон не станем вам помогать.

И он расправил широкие плечи.

По-моему, на баронессу больше подействовали плечи, чем угроза. Она как завороженная смотрела на моего мужа, пока я не ткнула ее своим незаменимым зонтиком.

- Что? - вздрогнув, пролепетала немка. - Полиция... Зачем она нужна? Ведь что пропало? Ничего особенного.

Эмерсон хмыкнул:

- Поздравляю, мадам. Вы не лишены здравого смысла. Вам ведь не требуются дополнительные проблемы. Если вы желаете отдохнуть...

- Нет, вы меня не понимаете! - И эта наглая особа хищным движением схватила моего мужа за руку и уткнулась в нее лицом, кинув на меня хитрый взгляд. - Меня не интересует это старье! Но что будет со мной? Я боюсь за свою жизнь, за свою добродетель...

- Думаю, за последнее опасаться не стоит, - буркнула я и прикусила язык, поймав взгляд Эмерсона.

- Вы меня защитите, бедную беспомощную Madchen*? - не унималась баронесса. Ее пальцы ласкали бицепсы Эмерсона.

______________

* Девушку (нем.).

У моего мужа замечательные бицепсы, но никому не дозволено (кроме меня, конечно) восхищаться ими подобным образом.

- Я защищу вас, баронесса! - Мой голос был холоден и тверд. - У нас с мужем разделение обязанностей. Он расследует, а я охраняю дам.

- Да-да, совершенно верно. - Эмерсон подергал руку, но баронесса и не думала ее отпускать. - Я оставлю вас с миссис Эмерсон, мадам, а сам... сам пойду... сам пойду расследовать...

Баронесса с недовольным вздохом ослабила хватку, и Эмерсон торопливо ретировался.

- Опасность вам не грозит. Если только вы не знаете чего-то такого, что может заинтересовать преступников.

- Ничего такого я не знаю. - Баронесса подмигнула мне. - Какой знойный мужчина! Mucho macho, как говорят испанцы.

- Неужели так и говорят?

- Но я не привыкла растрачивать силы ради безнадежного случая, продолжала баронесса со вздохом. - Этот macho крепко-накрепко пришит к завязкам фартука своей доброй английской Frau. Я завтра же покидаю Дахшур.

- А как же брат Дэвид? - ядовито осведомилась я. - Он ведь ни к чьим завязкам фартука не пришит, если только его сердцем не завладела мисс Черити.

- Это бледное, линялое создание? - фыркнула баронесса. - Нет-нет, девчонка от него без ума, но юноша совершенно к ней равнодушен. Ей нечего ему предложить. Думаю, вы заблуждаетесь на его счет, дорогая фрау Эмерсон. У этого красавчика ангельские только личико и фигура. У нашего брата Дэвида, как говорят французы, наметанный глаз pour le main chance.

Французский баронессы оказался ничуть не лучше испанского, но я решила, что в понимании человеческой натуры она сильнее, чем в языках.

- Я послала сегодня за Дэвидом, и где он? А ведь я пожертвовала его церкви огромную сумму! Значит, Эмерсон не ошибся.

- Вы несправедливы к брату Дэвиду, баронесса. Он уже здесь.

Она обернулась.

- Herr Gott! Он привел с собой этого уродливого Pfarrer.

- По-моему, наоборот.

- Я удаляюсь, - громко прошипела баронесса. - Убегаю! Скажите им, что я никого не могу видеть.

Убежать не удалось. Наступив на свои оборки, мадам кулем повалилась на тахту. Брат Иезекия налетел на немку прежде, чем она успела подняться и спастись бегством. Шаря в груде шевелящихся рюшей и кружев, он выудил оттуда пухлую руку.

- Дорогая сестра, я рад, что вы не пострадали. Давайте склоним головы и возблагодарим милостивого Бога за ваше чудесное избавление. Небесный отец, пусть тяжесть твоего гнева падет на тех негодяев, что свершили это позорное деяние. Обрати их в прах, о Господи, порази их, как ты поступил с амаликитянами, и иевусеями, и...

Затейливые слова нанизывались одно на другое.

- Доброе утро, брат Дэвид, - сказала я. - Рада видеть вас здесь. Теперь я могу оставить баронессу на ваше попечение.

- Разумеется, можете, - заверил меня Дэвид. Его необыкновенные синие глаза сияли. - То, что вы проявили нежность и женское сострадание, делает вам честь, миссис Эмерсон, но нужды в вашем присутствии больше нет.

Баронесса перестала трястись. Глаза ее были закрыты, казалось, немка спит, хотя ума не приложу, как можно спать под эти певучие раскаты голоса брата Иезекии.

- ...и с царями Мадиамскими: Евией, Рекемом, Цуром, Хуром...