Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

Пээл взял электродный карандаш и открыл планшет. Может, не стоило уводить танки так далеко от корабля, но, немного поколебавшись, он прочертил прямую линию на северо-запад – прямо к побережью Срединного моря. В самом конце его рука чуть дрогнула, и карандаш, слегка отклонившись в сторону, перечеркнул кружок, обозначающий небольшой город под местным названием Макьелин.

После выжженной солнцем пустыни это казалось раем. Кен Собеско сидел, удобно развалившись в мягком кресле, потягивал холодный сок и наслаждался видом из большого окна приемной. Отсюда, с восьмого этажа здания заводоуправления, Макьелин был как на ладони – небольшой аккуратный городок с типичной северо-заморской архитектурой – белоснежные трех-пятиэтажные здания в виде ступенчатых пирамид; окаймляющие этажи широкие террасы, засаженные зеленью; яркие лоскутки раздвижных крыш, защищающих террасы от дождя и зноя. Вдали, между домами, виднелась верхушка величественного здания храма с высокой четырехскатной крышей и храмовой башней, похожей на какой-то диковинный гриб с высокой ножкой и маленькой угловатой шляпкой.

За городом местность слегка повышалась. Из окна были видны зеленые поля вперемешку с рощицами и пересекающие их линии железной дороги и автострад. Еще дальше к югу угадывались очертания гор Гармо, отделяющих плодородную прибрежную часть Шуана от знойной степи, понемногу переходящей в пески Великой пустыни.

Пейзаж просто радовал глаз, и Собеско даже жалел, что Эргемар, сидящий напротив, вынужден довольствоваться видной из другого окна ничем не примечательной территорией завода – башнями доменных печей, серыми стенами корпусов, трубопроводами в блестящей фольге и… батареей зенитных орудий, размещенной прямо на крыше котельной.

Впрочем, Эргемару было не до окружающих красот. Отставив в сторону свой стакан и отложив потрепанную книжку в мягкой обложке, он с интересом прислушивался к разговору, отдельные фразы из которого доносились из-за неплотно прикрытой двери директорского кабинета.

– Как вы не понимаете… – было слышно, как кто-то говорит по-гордански крайне раздраженным тоном, -…лишать такого количества специалистов… это равносильно закрытию завода, что особенно сейчас… Да, я хочу говорить с господином Дивоем… Что значит, нельзя?… Да, мое дело – завод, а ваше – заботиться о престиже страны… Конечно, я пытался, но вы сами знаете, проклятый выходной…

Слышно было, как кто-то с лязгом бросил телефонную трубку на аппарат, затем послышалось звонкое горданское ругательство и, почти без паузы, пошел уже более спокойный разговор на шуанском языке, которого Эргемар не понимал.

Эргемар со вздохом откинулся на спинку кресла и взял со столика стакан. Ему было немного не по себе. Пришельцы опять были недалеко, а снова встречаться с ними ему очень не хотелось. Зермандских впечатлений было более чем достаточно.

Наконец дверь распахнулась, и из кабинета выкатился разъяренный колобок-директор. Его сопровождали двое – высокий шуанец в военной форме и светловолосый широкоплечий мужчина в штатском лет тридцати пяти. Его длинное лицо типичного баргандца-северянина с тонкими, можно сказать, аристократическими чертами лица можно было бы назвать привлекательным, но сейчас оно было искажено кривой усмешкой.

– О господи, – с чувством глубокого отвращения произнес директор, увидев Собеско и Эргемара. – Это вы пригнали сюда тот вертолет? Даксель, займитесь ими, я уже не могу больше! Почему я должен объяснять всем элементарные вещи?! Проклятые выходные!…

Не прекращая стенать, директор стремительно покатился дальше. Военный, стараясь не отставать, исчез вслед за ним. В приемной остался только светловолосый.

– Ну что, нас, выходит, уже списали? – произнес он, глядя куда-то в пространство между Собеско и Эргемаром.

– Что? – не понял Эргемар. Горданский язык светловолосого был сильно "баргандизированным", с употреблением непривычных для горданца оборота и грамматической конструкции.

– Списали, говорю, – разъяснил светловолосый. – Прислали, значит, персональную вертушку для эвакуации. Вместо ответа. Так?

– Простите, – Эргемар поднялся с кресла. – Боюсь, мы чего-то здесь не понимаем. Последнюю неделю мы занимались эвакуацией геологоразведочных групп, что работали в Великой пустыне. Потом вывезли в Кушуд имущество представительства "Ренгера" в Дурдукеу. В кушудской столице нас посадили в самолет. Думали, что едем домой, а нас вместо этого высадили в здешнем городе, который называется Тюйер. Там нас встретили местные сотрудники "Ренгера" и сразу повезли на какой-то другой аэродром, где нас уже ждал этот вертолет. Нам приказали срочно вылетать в Макьелин в распоряжение директора местного завода некоего Челнера Чакачона, как я понимаю… – Эргемар выразительно кивнул в сторону двери.

Так вы из Зерманда? – перебил его светловолосый. – Значит это вы – те двое, что были в пустыне, когда там началась эта заварушка? (Эргемар кивнул). Тогда извините, мы тут сейчас все немного дерганые. Я – Дилер Даксель, заместитель директора. Так что, вы и пришельцев живьем видели?

– Точно, – подтвердил Эргемар, тщетно пытаясь вспомнить, где он слышал или читал о человеке с этой фамилией. – И пришельцев, и их машины. Только все-таки, что у вас здесь происходит?

– А, – махнул рукой Даксель. – У нас тут настоящий кавардак. Вчера вечером из посольства пришло распоряжение о срочной эвакуации из страны всех горданских граждан. Директор связался с "Ренгер-Шуан", там подтвердили. Причем, им надо до завтрашнего вечера всем быть в Тюйере, там их заберет судно. Семьи уже все отправили сегодня утром, ну, это ладно. Но завод-то строил "Ренгер", три четверти инженеров, начальники цехов – все горданцы. А в прошлом году установили уникальный прокатный стан – там вообще почти никого из местных нет. Вот и представляйте, что будет, если всем сразу уехать. А в Шуане объявлено военное положение, и завод наш им нужен, и обязательства наши должны хоть чего-то стоить. Директор вот весь день пытается добиться, чтобы эвакуацию отложили на пару суток, а тут еще этот проклятый выходной, ни до кого не достучаться… Ну а я, как вы понимаете, гражданин Шуана, хоть сам и баргандец, и я, выходит, здесь остаюсь. И все валится на мои плечи.

…Ладно, пошли. Я вас устрою на втором этаже, в комнате отдыха. У нас, конечно, есть гостевые квартиры в городе, но вам, думаю, лучше бы быть здесь. Все равно, все мы будем сегодня ночевать на заводе. Черт! Хорошо, если два часа дадут поспать!…

…Вот ваша комната. И вертолет ваш виден. Я распоряжусь, чтобы там выставили пост, а то мало ли что… Располагайтесь вот на этих диванах, постельное белье вам принесут. Вот эта дверь – санузел; если хотите, есть даже душ с горячей водой… Телевизор работает, но там только местные передачи, а вы по-шуански не понимаете, нет? Ну, тогда радио. Я вам сейчас найду "Новую волну" – это на баргандском, я всегда ее слушаю, как раз сейчас новости.

Даксель покрутил настройку большого приемника, и из треска помех извлек отчетливую речь на баргандском языке, впрочем, достаточно понятном и для Эргемара с Собеско.

– …незначительные повреждения. После этого пришельцы покинули пределы многострадальной провинции Кеккерель. По сообщениям наблюдателей, их колонна движется в направлении Тогьен-Шэнпо-Хеккета при поддержке с воздуха. О дальнейших изменениях обстановки мы будем сообщать дополнительно в экстренных выпусках…

– Тогьен, Шэнпо, Хеккета, – медленно повторил Даксель. – Кажется, это куда-то в нашу сторону. Но может, это и к лучшему. Тогда их можно, наверное, будет раздавить в горных проходах.

– Вы ждите пока здесь, – обратился он к Собеско и Эргемару. – Там, если хотите, журналы, они на горданском. Сожалею, но больше ничего нет. Если что, там, в конце коридора, у нас библиотечка. Напитки, продукты – в том холодильнике. Что еще? До завтра, я думаю, вас не побеспокоят, но на всякий случай, будьте наготове. Пришельцы сдвинулись с места, а это мне не нравится.