Золоченые - Намина Форна

– Мне это не нравится, – фыркает она. – Совсем не нравится.

Пожимаю плечами, одариваю ее самодовольной улыбкой.

– Ты просила поговорить с кармоко, и кармоко поговорила с нами. Ну что, приступим к занятию?

* * *

Белорукая настолько увлечена замыслом о создании нового боевого искусства, что у нее не осталось времени на наш урок.

– Мечи в руки, и вперед, без правил и пощады, – командует она, когда приходят Белкалис и Газаль, а затем устраивается на ковре и весь следующий час делает пометки в своем свитке.

Я думаю, что она сочиняет движения, которыми я буду обуздывать свою силу, но мне хватает ума не задавать вопросов. Я уже видела ее такой, когда она вся дрожит от возбуждения в разгар тренировки. Битва – предвкушение оной – вот что ею движет. В этом отношении она такая же, как кармоко Хуон. Пока мы с Бриттой, Белкалис и Газаль выполняем ее команды, рубим и кромсаем друг друга изо всех сил, она все пишет.

У нас открываются раны, льется кровь. Белорукая ничего не замечает, кроме свитка перед собой. Как только час истекает, она срывается с места, горя желанием выстроить планы новых занятий. И я рада, что она отвлеклась. Значит, я смогу провести больше времени с Иксой.

Икса, – зову я, используя мысли, чтобы с ним говорить.

Он весь день носился за мной в кошачьем облике, поэтому я удивляюсь, когда к нам подлетает маленькая птичка с синими рожками и черными глазами.

Бритта хмуро на нее смотрит:

– Это не…

Икса услужливо принимает кошачий вид.

Я в благоговении подхожу к нему.

– Кто же ты?

Де… ка, – отвечает он.

– Дека, – произносит Белкалис с задумчивым выражением лица. – Как именно ты намереваешься о нем заботиться?

– О нем заботиться? – повторяю за ней.

– Ну, он не похож на того, кто ест приготовленную пищу. И судя по тому, как он за тобой следует, он привык, что у него есть нянька. Так как ты собираешься его кормить?

Молчу. Об этом я не подумала.

Пока я хмуро пытаюсь найти ответ, со стороны озера доносится плеск. Оттуда в виде драгоса выплывает Икса, а в его челюстях извивается рыба. Он съедает половину, и остальное предлагает мне.

Подталкивая полрыбы обратно.

«Кушай», – мысленно произношу я.

«Де… ка?» – неуверенно переспрашивает Икса.

«Ешь», – говорю я ему.

Он повинуется, проглатывая вторую половину.

– Ну, оно позаботится о себе само, – вздыхает Бритта.

Но теперь на лице Белкалис отражается ужас.

– Оно же не может стать человеком, так ведь?

Поворачиваюсь к Иксе.

«Так ведь?!»

«Де… ка?» – эта мысль Иксу, похоже, привела в замешательство, и он принимается тереться носом о мои ноги.

– Вряд ли, – заключаю я и усаживаюсь на землю, чтобы он удобно устроился у меня на коленях. Глажу его, и он урчит, слизывая запекшуюся у меня на плече кровь.

«Не делай так перед ними», – прошу я Иксу.

Он тут же прекращает, вскидывая голову и склоняя ее к плечу.

Белкалис щурится.

– Оно с тобой разговаривает, – оно не спрашивает, а утверждает.

– Он, – поправляю я. – И да, я слышу его голос в голове… так же и отвечаю.

Бритта ахает:

– А Белорукой ты ничего об этом не сказала, Дека!

– Потому что я не хотела выдавать ничего, что может настроить ее против Иксы! Вы хотели знать, почему я решила, что он не опасен. Вот почему. Я его слышу… хотя на самом деле он почти не говорит. Думаю, он еще ребенок. – Смотрю на Бритту снизу вверх. – Ты же не скажешь Белорукой, правда?

Бритта вздыхает, закатывает глаза.

– Нет, сама будешь с ней разбираться.

– Спасибо, Бритта, – улыбаюсь я.

Она снова вздыхает.

– Знаю, ты считаешь, мол, я веду себя глупо, но я беспокоюсь о тебе, Дека. Ты все меняешься, и не обычным образом. Я за тебя боюсь.

Нотка мольбы в ее голове заставляет меня подняться на ноги.

– Я в порядке, Бритта, правда, – говорю я и, подойдя, ее обнимаю. – Все хорошо.

Бритта недовольно стонет.

– Смотри, чтобы так и оставалось.

Теперь моя очередь кивать.

Перевожу взгляд на Белкалис:

– Ты сказала, что он привык к няньке. Думаешь, он решил, что я его мама?

Белкалис пожимает плечами, а потом опускается на колени и протягивает к нему руку. Икса приветственно пищит, и Белкалис его гладит.

– Он такой мягкий, – бормочет она. – И не выглядит злым. Белорукая говорит, что ты можешь его оставить?

– Она сказала, что постарается разузнать о нем больше, а значит, он останется. – Я поднимаю Иксу и расцеловываю его пухленькие щечки. – Да-да-да, Икса?

Он мурлычет в ответ и трется о мое лицо.

Бритта опять стонет.

– Смотри, чтобы оно на моей кровати не спало.

– Он, – опять поправляю я.

* * *

– Но что это такое?

Первый же вопрос, который задает мне Кейта, как только я рассказываю ему про Иксу. Мы как обычно сидим под нашей нистрией, наслаждаясь маленьким перерывом до ужина. Икса бродит по ветвям над нами, набрасывается на листья, как на крошечных зверьков. Кейта, хмурясь, наблюдает за ним.

– Какой-то перевертыш, как я уже сказала, – повторяю я.

– И если ты нашла его рядом с гнездом смертовизгов, почему не сказала мне?

Пожимаю плечами.

– Потому что ты велел бы мне от него избавиться, – отвечаю я, глядя на Иксу. Он подозрительно курлычет над листком, и внутри меня разливается тепло. Или, может, это все из-за близости к Кейте.

Мы сидим бок о бок, соприкасаясь руками и ногами. Я могла бы положить голову ему на плечо, взъерошить его коротко остриженные волосы, заглянуть в глаза. Но я, конечно, ничего такого не делаю. Когда мы здесь, я чувствую себя с ним смелее, но все еще не настолько.

– Ты права, так бы и сказал, – кивает Кейта и поворачивает ко мне голову: – Ты должна быть осторожна, Дека, эта штука…

– …ребенок, невинное дитя, совсем одно в этом мире?

– Диковинка. Нечто, чего большинство из нас никогда не видело. И с диковинками нужно вести себя осторожно, Дека. Иногда они бывают опасны. Иногда само их существование опасно.

То, как он искоса на меня смотрит, ясно показывает, что он имеет в виду не только Иксу.

Я вздыхаю, поднимая взгляд на своего нового питомца.

– Я буду его прятать, – наконец говорю я, зная, что тоже имею в виду не только Иксу.

– Уж постарайся. – Он снова с сомнением поворачивается. – Дека, о твоей кармоко… о Владычице эквусов.

– А что о ней? – не понимаю я.

– Я спросил о ней своих командиров, и, как оказалось, она довольно… печально известна. Ходят слухи, что она отвечает за особые поручения императора. – Кейта переводит дух, смотрит на меня сверху вниз: – Она плодит для него чудовищ, Дека.

Мое сердце пропускает удар.

– Чудовищ?

Все терзавшие меня вопросы обрушиваются новой волной.

25

Чудовища…

Это слово до тошноты крутится в голове всю ночь, заставляя осознавать, какой я все это время была самодовольной и беззаботной. Белорукая обещала мне ответы, но что, если источник всех моих вопросов – она сама? То, как она таинственным образом появилась в Ирфуте и спасла меня от долгих месяцев пыток. То, как она будто бы все обо мне знает. Неужели я одно из чудовищ, которых она создала для императора? А Икса? Слишком уж удобно он обитал в том пруду.

И что же я? Мать была беременна еще до встречи с отцом. Приложила ли кармоко руку к моему рождению согласно некоему расчету по выведению алаки? Если признать, что она создала Иксу, тогда, возможно, она создала и меня – и я, возможно, тоже своего рода перевертыш. Вероятно, поэтому мои глаза иногда меняют цвет, поэтому я похожа на отца, хотя он совершенно точно меня не зачинал. Но зачем тогда отдавать меня ему на воспитание? Или позволять мне так долго жить в Ирфуте?

Мысли все кружат и кружат, пока в комнате не раздаются странные шаги. Резко вскакиваю, потом почти столь же быстро успокаиваюсь. Это Газаль. Она приближается к моей постели, в руках комплект новых одежд. Должно быть, Белорукая послала. Давлюсь горьким