Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак

Юношам нравится общество девушек (по крайней мере, большинству юношей – остальные легко находят себе спутников из числа взрослых мужчин), а поскольку у афинских аристократов принято жениться лишь на четвертом десятке, молодость они проводят в обществе гетер или проституток, если, конечно, не хранят девственность.

Но даже немолодые женатые мужчины не спешат расставаться с гетерами. Гетеры играют важную роль в общественной жизни Афин. При этом, как хорошо известно Фаргелии и Мессениону, отношения между гетерой и ее любовниками зачастую складываются непросто. Здесь, как на любом свободном рынке, существует опасность конкуренции. Если ни сам поклонник, ни его подарки не удовлетворяют гетеру или у нее на примете есть кто-то получше, а времени на всех не хватает, она без лишних раздумий бросит незадачливого воздыхателя.

Мечта каждой гетеры – молодой красавец, добродушный, умный и неизменно щедрый. Увы, такие любовники – вымирающий вид, и гетеры готовы отчаянно бороться за любого мужчину, который может похвастаться хотя бы двумя из этих качеств. Ведь если гетера перестает казаться поклоннику очаровательной и интересной, он легко меняет ее на конкурентку. Свободный рынок – не рабство, но менее жестким он от этого не становится.

Фаргелия надевает пеплос и принимает соблазнительную позу. Получив одобрение Аспасии, она садится и начинает наносить макияж. Аспасия занимается ее прической. У персидских рабынь волосы обычно темные, поэтому гречанки хотят быть блондинками. От природы волосы Фар-гелии грязновато-коричневого цвета, но она регулярно осветляет их, погружая в уксус, а затем сидя на полуденном солнце, чтобы локоны приобрели нужный оттенок. Это не так просто, как кажется, ведь от солнца волосы становятся сухими и ломкими, а кожа гетеры должна оставаться достаточно бледной. Фаргелия использует шампунь на основе оливкового масла и широкополую шляпу с обрезанной тульей.

Макнув кисточку в горшочек, наполненный смесью меда, масла и древесного угля, Фаргелия принимается наносить на веки тени. Делать это нужно осторожно, ведь еще придется покрыть лицо пудрой на основе свинцовых белил. После этих процедур лица некоторых девушек напоминают черепа, а Фаргелии хочется выглядеть соблазнительно.

– Какие брови нравятся Никерату? – уточняет она, не сомневаясь, что Аспасия знает ответ.

– Не сросшиеся, – уверенно говорит Аспасия. Фаргелию это радует: ей самой не нравится мода на монобровь, из-за которой девушкам, лишенным этой особенности внешности, приходится дорисовывать над носом темную линию. Гетера кусает ткань, пропитанную красным пигментом, чтобы накрасить губы, а затем оценивает результат, глядя в переносное зеркало (этот тип зеркала с крестообразной ручкой со временем превратился в символ всего женского, так же как щит и копье гоплита символизируют все мужское) [84].

Фаргелия гадает, почему для сегодняшней ночи Аспасия не прибегла к услугам одной из своих девушек. Разумеется, Аспасия скажет, что никаких своих девушек у нее просто нет, но все знают, что через посредников она управляет одним из лучших афинских борделей. В одной из комедий Аристофана из него похищают двух проституток [85].

– Я очень ценю твое доверие… – начинает Фаргелия, надеясь выведать настоящую причину.

Аспасия ни на минуту не прекращает заниматься прической своей подопечной.

– Ты напоминаешь мне меня в твоем возрасте, дорогая. Не просто красивая, а умная, предприимчивая. Девушка, которая думает о будущем и не хочет лишиться дохода, когда ее красота померкнет, а поклонники разбегутся…

Фаргелия замирает от потрясения. Аспасия не может знать, просто не может! Ведь Фаргелия так осторожна…

Как ни в чем не бывало Аспасия продолжает готовить Фаргелию к сегодняшнему вечеру. Она достает из открытой коробки несколько браслетов и надевает их девушке на запястья. После этого она переходит на веселый шепот.

Она рассказывает Фаргелии о новой колдунье, объявившейся в районе Скамбониды.

– Говорят, она в самом деле творит чудеса, только я в это, конечно, не верю. Скорее похоже на гетеру, у которой утром есть немного свободного времени… Может быть, она тайно берет уроки у той женщины из Керамика…

«Та женщина» считается ведьмой, хотя доказательств ни у кого нет.

Услышав о Керамике, Фаргелия вздрагивает, случайно размазывая макияж по лицу. Цокая, Аспасия тут же помогает ей привести себя в порядок. Руки подопечной слегка дрожат, но если наставница и замечает это, то виду не подает.

– Учиться у этой женщины – неплохая идея, но лично мне кажется, что она слишком много внимания уделяет дурманящим веществам, забывая о старом добром внушении… И она слишком много просит за белену. Можно ведь купить ее прямо там, где она растет – рядом с Кириадами… Например, у Элиона. Скажешь ему, я тебя послала… Только не используй белену для колдовства! Это плохо, очень плохо… Знаешь, чем это карается…

Обе знают, что, если личность колдуньи из Скамбонид будет раскрыта, девушку ожидают арест, пытка и мучительная казнь.

Только тут до напуганной Фаргелии доходит, почему именно ей Аспасия поручила выведать на симпосии деликатную информацию – и наверняка поручит нечто подобное еще не один раз. Аспасии нужен кто-то, кому она может доверить собственную жизнь. И жизнь Фаргелии с этого момента в руках Аспасии.

АСПАСИЯ

Вдова Перикла была удивительной женщиной. Не будучи афинской гражданкой, она была свободна от домашнего рабства, на которой афинские мужчины обрекали своих жен. Она активно участвовала в общественной жизни – как через своих мужей, так и самостоятельно. Многие подозревали, что за кулисами она играла еще более важную роль.

Мы не знаем, как именно Аспасия оказалась в Афинах, но более поздние античные писатели утверждают, будто ее похитили из Милета, держали в рабстве в Карии, а затем перевезли в Афины и продали. На этой истории основана биография рабыни Хрисеиды из главы «Рабыни разыгрывают пьесу». К сожалению, все сведения об Аспасии происходят из источников, которые трудно назвать объективными.

– В общем, хорошо, что ни ты, ни я не занимаемся магией! – весело восклицает Аспасия. – Так ты спрашивала, почему я поручила тебе выведать на симпосии столь деликатную информацию? Инстинкт. Стоило мне только посмотреть на тебя, и я поняла – эта девушка мне нравится! Чувствую, ей можно доверить собственную жизнь… ее собственную… Ну что, ты готова?