Большая глубина - Артур Кларк

– И теперь ищет, какие еще миры покорить?

– Да, похоже на то. Делает вид, будто ему нет дела до политики, хотя уже свалил два-три правительства мановением своего мизинца. У него тьма последователей на Востоке. Его программу «Голос Будды» слушают несколько сот миллионов человек, а общее число сочувствующих определяют в один миллиард; правда, они не во всем с ним согласны. Теперь вы понимаете, почему мы считаемся с Маха Тхеро?..

Так вот кто скрывается за странным титулом! Франклин вспомнил, что года два или три назад «Земля» посвятила большую статью преподобному Александру Бойсу. (Так что их даже что-то объединяет.) Жаль, он не прочел эту статью, но тогда она его вовсе не интересовала, ему даже не запомнился портрет.

– Это кроткий – с виду, – небольшого роста человек, – рассказывал представитель, – с ним очень легко ладить. Вы убедитесь в его дружелюбии и сговорчивости, но уж если он что решит, то все препятствия со своего пути сметет, как движущийся ледник. Нет, нет, он отнюдь не фанатик. Если вы докажете необходимость ваших действий, он не будет мешать, хотя бы в душе и не одобрял их. Его никак не устраивает кампания за большее производство мяса, которую мы здесь развернули, но он понимает, что все не могут быть вегетарианцами. Со своей стороны, и мы пошли на уступки, отказались от мысли строить мясокомбинаты в священных городах, как было задумано сначала.

– Почему же он вдруг заинтересовался Отделом китов?

– Видно, решил, что на каком-то рубеже надо давать бой. А вам разве не кажется, что китов нельзя ставить в один ряд с другими животными? – Представитель сказал это не совсем уверенно, словно ожидал отрицательного ответа, даже усмешки.

Франклин промолчал. Он сам двадцать лет искал ответа на этот вопрос; по счастью, открывшаяся внизу картина избавила его от необходимости что-либо говорить.

Здесь некогда был величайший город мира, город, рядом с которым Рим и Афины в пору их расцвета показались бы деревнями, город, который по числу жителей и размерам уже две тысячи лет спустя превзошли только такие города, как Нью-Йорк и Лондон. Цепь огромных искусственных озер – до мили в поперечнике – окружала древнюю резиденцию сингальских королей.

С воздуха особенно бросался в глаза резкий контраст между старым и новым в современной Анурадхапуре. Тут и там между ажурных красочных строений двадцать первого столетия выделялись могучие купола огромных дагоб.

Самолет прошел совсем низко над самой большой из них – Абхаягири.

Кирпичная кладка купола давно поросла травой, даже мелкими деревцами, и теперь великолепный храм казался попросту горкой, из которой торчал сломанный шпиль. Из всех пирамид, сооруженных фараонами на берегу Нила, только одна превосходила размерами эту «горку».

Франклин побывал в местной конторе ВОП, побеседовал с управляющим, изрек несколько банальных фраз пронюхавшему о его прибытии репортеру, не торопясь перекусил – и после всего этого сказал себе, что все ясно. Если разобраться, это рядовая задача из области рекламы и информации. Что-то в этом роде было три недели назад, когда одна падкая на сенсации и не слишком склонная к точности газета напечатала статью о способах боя китов, и на Франклина набросилось около дюжины обществ по борьбе с жестокостью. Была назначена комиссия, она живо разобралась и отвергла все обвинения, так что никто не пострадал, кроме сотрудника газеты, готовившего статью.

Но, глядя через несколько часов на устремленный ввысь золоченый шпиль Руанвели-дагобы, Франклин чувствовал себя уже не так уверенно.

Исполинский белый купол был очень искусно восстановлен, ни за что не скажешь, что его заложили почти двадцать два столетия назад. Статуи слонов в натуральную величину окружали мощеный дворик храма, образуя стену длиной более четверти мили. Искусство и вера, объединившись, создали один из мировых шедевров архитектуры. Все здесь дышало древностью. «Многие ли творения современного человека доживут в такой сохранности до 4000 года?» – спросил себя Франклин.

Солнце раскалило огромные плиты; хорошо, что, разуваясь у ворот, он не снял носки. У подножия купола – вздымающейся к ясному синему небу ослепительно белой горы – стояло одноэтажное современное здание. Его строгие линии и светлые пластиковые стены отлично сочетались с произведением архитекторов, умерших за сто лет до нашей эры.

Бхикку в шафрановом облачении провел Франклина в уютный и опрятный кабинет Тхеро, где царил искусственный климат. Такой же кабинет мог быть у любого официального лица в любой части света, и преследовавшее Франклина с той минуты, как он вошел в дворик храма, чувство неловкости, которое было вызвано непривычной обстановкой, поумерилось.

При виде гостя Маха Тхеро встал. Он и впрямь был невысокого роста, всего лишь по плечо Франклину. Блестящая бритая голова как-то обезличивала его, трудно было угадать, что он думает, еще труднее определить, какого он склада человек. С первого взгляда он не производил сильного впечатления, но тут же Франклин вспомнил, сколько малорослых людей было среди деятелей, которые потрясли мир.

Хотя Маханаяке Тхеро покинул родину сорок лет назад, шотландский акцент остался. В таком окружении он звучал совсем странно, даже забавно, но через несколько минут Франклин перестал его замечать.

– Вы очень добры, мистер Франклин, проделали такой путь, чтобы встретиться со мной, – приветливо произнес Тхеро, пожимая ему руку. – Признаюсь, я не ждал, что моя просьба будет рассмотрена так быстро.

Надеюсь, я вам не причинил хлопот?

– Нет, нет, – бодро ответил Франклин. – Должен сказать вам, – добавил он уже более искренне, – здесь все так ново для меня, что я только рад этому путешествию.

– Отлично! – воскликнул Тхеро с радостью в голосе. – Я тоже предвкушаю путешествие на вашу базу на Южной Георгии. Не знаю, правда, придется ли мне по душе тамошняя погода.

Франклин вспомнил свои инструкции: «Если можно, отговорите его, но не перегибайте палку». Что ж, кажется, самая пора делать первый ход.

– Вот об этом самом я хотел поговорить с вами, ваше преподобие, – начал он, надеясь, что выбрал правильный титул. – Сейчас на Южной Георгии в разгаре зима, цехи, по сути дела, законсервированы до весны.

По-настоящему работа развернется месяцев через пять.

– Как же я не подумал об этом! Да, да… Понимаете, я еще никогда не бывал в Антарктике и давно мечтаю об этом. А тут, можно сказать, предлог появился. Ну ладно, тогда остается какая-нибудь из северных баз.

Что вы посоветуете – Гренландию или Исландию? Назовите самое удобное для вас место. Мне вовсе не хочется затруднять вас.