Доспехи бога - Лев Вершинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я расспросил купчика о дорогах. Мои карты в этих местах уже не годились.
Дорогой друг ведь понимает, что мне не хочется подвергать племянницу опасности? Нужно ли говорить о том, как я опасаюсь озверевшего мужичья? Нет, дорогому другу все ясно, он, правда, не советует сеньору лекарю путешествовать в столь неспокойное время, он лично, если сеньора лекаря интересует мнение очевидца, порекомендовал бы пересидеть весь этот ужас дома, но если сеньор лекарь настаивает, то он, разумеется, готов подробно и обстоятельно все объяснить…
Мне оставалось лишь поблагодарить и откланяться.
Что я и сделал.
Еще часа полтора снизу в нашу с Оллой комнатку доносились голоса, потом все понемногу стихло, и только Тайво еще какое-то время возился во дворе, вполголоса распекая некую Зорру за непотребство и беспутство, каковые, понимаешь, никак не терпимы в столь почтенном заведении, каким, хвала Вечному, является «Тихий приют», и по поводу коих невесть что подумает сеньор лекарь, а ведь сеньор лекарь наверняка будет рассказывать своим почтенным друзьям о трактире Тощего Тайво, а ежели мерзавке Зорре на репутацию заведения плевать, то пускай она и пеняет только на себя и ни на кого больше, потому как на ее место охотницу найти раз плюнуть, а позорить себя и своих предков Тайво никому не позволит; монолог завершился и начался снова, девушка, до сих пор покорно молчавшая, заплакала навзрыд, и суровый хозяин, сменив гнев на милость, отпустил бедняжку переживать разнос, напомнив, однако, что такое поведение больше спускать не намерен и чтобы Зорра не обижалась, потому как предупреждена и надзор за нею впредь будет особый.
Полоска света под нашим окном потускнела: в большой зале погасили свечи, оставив лишь два-три светильника для запоздалых путников.
Нельзя не признать, Тайво и впрямь поставил дело неплохо, сеньор лекарь, во всяком случае, охотно порекомендовал бы «Тихий приют» друзьям и знакомым, имейся у него таковые на Брдокве: комната выглядела чистенько и уютно, простыни дышали хрусткой чистотой, в настенной плошке курился розоватый дымок, отгоняющий комаров и прочую гадость; от пучков травы, подвешенных к потолку, исходил пряный, слегка приторный, мягко усыпляющий аромат, в ногах постели свернулось пушистое одеяло, а в кровати напротив, разметавшись во сне, посапывала Олла.
Я погасил светильник и моментально вырубился.
Но, похоже, совсем не надолго.
Потому что во дворе зафыркали кони, и донесся негромкий говор.
Для придорожного трактира — звуки самые обычные. Но я не стал засыпать. Потому что снова, как на подходе к Козьим-Воздусям, почувствовал неладное. То ли голоса звучали уж слишком глухо, то ли кони фыркали и топотали слишком громко…
Я встал, подошел к окну и осторожно выглянул.
Кони топтались посреди двора, около распахнутых настежь ворот.
Интересные, однако, путники. Добрались до постоя, а лошадей ни расседлывать, ни вываживать не спешат. Возможно, конечно, спешат, ночевать не собираются, а только харчами хотят запастись. Но и это вряд ли; незачем было им в таком случае заезжать во двор всей кодлой. И самое главное, ворота — настежь. А ведь Тайво не мог не запереть их, впустив ночных гостей. Никак не мог. Согласно уставу гильдии, не имел права…
Протянув руку, я нащупал панталоны. Что бы все это ни значило, любые неожиданности следует встречать при полном параде.
Скрипнула лестница, кто-то сдавленно охнул, поперхнулся.
Опять ни звука.
В коридорчике — шаги, с пятки на носок, вперекат.
Нехорошо…
Я уже дошнуровывал рубаху.
Ничего страшного. Судя по шагам и голосам, их там человек пять. Еще один, скорее всего — главный, дожидается во дворе. Но он пока что не в счет: окно высоко, да и ставни уже заперты.
В дверь деликатно постучали.
– Кто там? — спросил я. — Вы, дорогой Тайво? Но, милейший, я сплю, и племянница спит, неужели нельзя подождать до утра?
– Премного извиняюсь, сеньор лекарь, имею до вас настоятельную надобность, — голос Тайво звучал напряженно, рядом с ним дышали, правда, очень тихо, но совсем не дышать эти ребята все-таки не могли.
– Тайво, нельзя ли завтра? Я, кажется, уплатил вперед, и я вправе надеяться, что смогу отдохнуть.
Тишина. Короткая возня. Вскрик.
Низкий, достаточно спокойный голос:
– Открывай, лекарь, разговор есть. Не бойся, не обидим.
Затем на дверь налегли, и она чуть подалась, хотя засов и выдержал первый толчок.
По натуре я достаточно уступчив и, уж конечно, не скуп. Но когда среди ночи неведомые люди мешают спать, да еще и ломятся в двери, трудно выдержать даже маанак мехесу. А я все-таки не святой. Не этот… как его?.. Арбих дан-Лалла.
– Пшли вон, хуэ вонючие! — сказал я двери — тоже тихо и спокойно.
В ответ матерно выругались. По понятиям местных братков за «хуэ» полагается резать на месте и не быстро.
За дверью, посовещавшись, ударили — похоже, ногой.
Краем глаза я увидел, как вскинулась и замерла на кровати Олла; девочка прижалась к стенке, натянув одеяло на грудь, в округлившихся глазах ее снова были мутный ужас и тоскливая пустота.
Дверь содрогалась и трещала, щеколда прыгала в пазах, скрипела, петли заметно отходили от филенки. Нет, ребята, не знаю, кто вы и что вам нужно, но еще полдесятка ударов — и дверь слетит с петель, а Олла и так уже перепугана до крайности…
Зря вы, пацаны, лезете на рожон, Тайво ж наверняка объяснил вам, что здесь квартирует лекарь с дипломом Борсонны; вы не можете не знать, что Вечный запретил нам делать людям больно, и потому мы просто убиваем — раз и навсегда, зато абсолютно безболезненно. Похоже, хорошие мои, вы или полные, очумевшие от жадности идиоты, или думаете, что тоже что-то умеете делать руками…
…Дверь подалась еще сильнее, дерево треснуло, по доске зигзагом молнии пошла глубокая щель, а потом сзади загнанным зайчонком вскрикнула Олла, и с этого момента я перестал давить эмоции.
К сожалению.
Потому что убивать я все-таки не собирался, но сеньор лекарь, оказывается, думал иначе, и, когда все кончилось — гораздо скорее, чем я думал, — живых не осталось.
Переступив через лежащие вповалку тела, я выглянул в коридор: на полу напротив дверей дрожал Тайво, левый глаз его покраснел и слезился.
– Тс-с-с, — прошипел я, приложив палец к губам, и трактирщик торопливо закивал.
По лестнице простучали шаги — последний из ночных гостей, оставив лошадей, спешил проверить ситуацию. Ему повезло, он столкнулся уже со мной, а не с добрым, но вспыльчивым доктором Ирруахом. Коротко объяснив парню, что к чему, я усадил обвисшее тело спиной к стене и развернулся к подвывающему Тайво.