Первая кровь - Злата Романова

Когда мужчина проснулся, было уже девять вечера. Натянув на себя боксеры, он отправился на поиски еды и, не обнаружив Эвелин в гостиной и на кухне, позвонил охране, спрашивая, были ли посетители и заказывала ли его жена что-либо в течение дня. Получив ответ, что никого не было, а миссис Гвидиче заказала обед в три пятнадцать, Тео успокоился, зная, что она не могла выйти из пентхауса, обойдя охрану. Решив, что девушка прячется в одной из спален, он завалился на диван в гостиной, ожидая, пока принесут заказанный им ужин и утоляя первый голод яблоком. Однако, позвонившая вскоре охрана сообщила не о прибытии ужина, а о неожиданном госте.

– Обыщи и пропусти его, – приказал Тео, поняв, о ком идет речь, как только увидел знакомое лицо на экране телефона.

Он не потрудился одеться к приходу гостя, не спеша доедая свое яблоко. Один из его парней доставил Ланса Хименеса прямо в его гостиную и удалился, а Тео принялся молча рассматривать любовника сумасшедшей сестрицы Эвелин.

«Неужели этот идиот пришел устроить сцену ревности? Или он в курсе, что их двое?»

– Добрый вечер, мистер Гвидиче, – нарушил затянувшееся молчание Хименес, подходя к нему и кивая на ближайшее кресло. – Могу я присесть?

«Парень отрастил яйца» – подумал Тео, когда тот сел, так и не дождавшись от него ответа.

Он продолжал сверлить гостя взглядом и когда тот уже не мог скрывать нервозность, не сдержал хищной усмешки.

– Давай сразу к делу. Я нетерпелив этим вечером.

Это действительно было так. Четырех часов сна было чертовски мало, да и голод давал о себе знать, не говоря уже о проблемной жене, которая дулась на него, скрывшись с глаз.

– Я пришел сюда, так как узнал о вашей с Эвелин свадьбе. Поздравляю, кстати.

– Хочешь устроить сцену ревности? – спросил Тео. – Или попросить ее обратно? Что-то ты не был так смел, когда позволял ей выйти за Виктора Терехова.

Хименес слегка скривился.

– Давайте будем откровенны, мистер Гвидиче. Мы с Вами оба знаем, что их двое, и я здесь, так как ваш с Эвелин брак подверг мою Линни опасности. Виктор Терехов не знает о ее существовании, но если он узнает, то заменит ею сестру, чтобы спасти свою репутацию. Петров уже обдумывает такую возможность, но от своего человека я узнал, что он еще не говорил с Тереховым. Они придумают что угодно ради своего общественного положения, а я, несмотря на свое состояние, не обладаю нужными связями, чтобы защитить Линни. Именно поэтому я здесь. Мне нужна Ваша помощь. Я хочу увезти ее с собой в Испанию и я готов заплатить Вам любую сумму, если Вы найдете способ вытащить ее из рук отца.

– Зачем она тебе? – скучающе спросил Тео, заметив за его спиной тень на веранде. – От нее одни проблемы. За деньги, которые ты готов отвалить за мою помощь, ты сможешь купить десятки таких же красоток, если не сотню. Зачем тебе психически неустойчивая девчонка, которая не способна быть ни нормальной женой, ни матерью?

Хименес сжал челюсть, начиная злиться, но пока контролируя себя. Герой-любовник оскорбился.

– Я знаю все о проблемах Линни и, раз я все еще хочу ее, значит, меня это устраивает, – резко сказал он.

– И как ты представляешь себе Вашу дальнейшую жизнь?

– Я не публичный человек, мистер Гвидиче. Я и в Нью-Йорке задержался только из-за знакомства с ней. Мы с Линни планируем пожениться и жить в моем поместье. Я винодел, у меня обширные угодья и все мое время посвящено работе, а не светской жизни. Линни согласна жить в глуши, она даже подкорректирует свою внешность, чтобы быть менее похожей на Эвелин, и при условии, что ее отец оставит нас в покое, нас ждет мирная жизнь без привлечения к себе ненужного внимания.

– Отличный план, – усмехнулся Тео. – И сколько ты готов заплатить за устранение проблем с нашим дорогим тестем?

– Сколько скажете, – не дрогнув, ответил Ланс.

«Идиот», – подумал про себя Тео.

Он мог попросить у него миллионы долларов и тот заплатил бы, потому что от него за милю веяло отчаянием. Тео выдержал долгую паузу, прежде чем ответить, играя больше с Эвелин, подслушивающей этот разговор, чем со своим собеседником.

– Иди домой, Хименес, – сказал он. – Я подумаю.

– Но…

– Не настаивай, – предупредил Тео.

Ненавидел, когда ему ставили условия, и благородный рыцарь Ланс Хименес, к счастью для себя, имел инстинкт самосохранения, чтобы прислушаться к нему. Он встал и после недолгих колебаний, молча направился к выходу, где за дверью его ждала охрана.

– Ты могла бы присоединиться к нам, детка, – сказал Тео, уставившись на тень, которая отделилась от стены веранды и открыла стеклянную дверь, заходя внутрь.

– Ты поможешь им! – потребовала Эвелин, подходя к нему и вставая напротив.

Она все еще была в его футболке и если бы не ее дерзкий тон, Тео успокоил бы ее, но упрямая малышка в очередной раз нарывалась на то, чтобы ей преподали урок правильного поведения.

Дернув за запястье, мужчина шлепнул Эвелин ладонью по голому бедру, вызвав возмущенный вскрик, и затащил к себе на колени, заставляя оседлать себя и удерживая крепкой хваткой рук на затылке и талии.

– Отпусти! – царапая его плечи острыми ноготками, прошипела несносная девчонка.

Он дернул ее за волосы, заставляя запрокинуть голову и смотреть в свои глаза.

– Прекрати, Эвелин! Тебе уже пора понять, что меня невозможно заставить что-то сделать. Будь ты умнее, то, как и большинство женщин, добилась бы своего лаской и проявлением уважения.

– Я не собираюсь быть безвольной игрушкой в твоих руках! – не прекращая попыток вырваться, возразила она. – Уважение должно быть взаимным, Тео! Я – жена, а не одна из твоих солдат.

– Разве я не уважаю тебя, детка? Я прислушиваюсь к твоим желаниям, не наказываю тебя за дерзость и всего лишь прошу считаться со мной. Думаешь, Виктору было бы не наплевать на твое мнение? Ты живешь в мире, где правят мужчины, и только из-за моей слабости к тебе, не рассчитывай, что я позволю тебе указывать, что мне делать и буду вести себя, как раб, которому повезло жениться на королеве.

Эвелин прожгла его негодующим взглядом и поджала аппетитные губки, все еще сопротивляясь и пытаясь отстраниться. Однако, она не пыталась всерьез, ведь Тео знал о ее способностях, которые она почему-то и не думала применять, всего лишь отпихивая его руки и ерзая в попытке получить больше