Сексуальная революция. - Вильгельм Райх

Политическая функция. Так как длительный моногамный брак является ядром принудительной семьи, а она, как мы уже говорили, представляет собой место, где каждый член авторитарного общества, особенно в детские годы, подвергается идеологическому препарированию, то семья имеет и политическое оправдание своего существования.

Социальная функция. Патриархальное общество характеризуется материальной зависимостью женщины и детей. Таким образом, и брак обеспечивает вторичную материальную и моральную (моральную с точки зрения патриархальных интересов) защиту женщины и детей. Поэтому на всех фазах патриархального общества необходимо придерживаться принудительного брака. В данном случае вопрос ставится не о том, хорош или плох брак, а о том, является ли он общественно оправданным и необходимым. В обществе, в структуру которого брак входит своими корнями, желать его отмены нельзя. Можно только его «реформировать», не затрагивая самого существенного. Такое реформирование большей частью имеет характер трагикомических проказ по следующему образцу (сообщение "Пестер Лойд "от 25 января 1929 г.):

"Карточная игра как школьный предмет. Из Кливленда в Америке пришло ошеломляющее сообщение. Коллегия учителей городской школы решилась ввести бридж в качестве предмета, обязательного для изучения в школе. Это примечательное новшество обосновывается соображением, что американская семья обречена на гибель из-за ослабления интереса к игре в бридж. Сколько браков уже распалось из-за того, что супруги не играли в бридж друг с другом или в хорошей компании, а развлекались порознь! Для городской школы собираются нанять двенадцать преподавателей бриджа, надеясь, что таким образом школьников не только подготовят к достойной жизни в браке, но что дети сумеют, кроме того, благотворно повлиять на своих родителей, чьи браки большей частью расстроены".

Распад браков — не новость, тем не менее приведем некоторые цифры. Для начала статистика заключения и расторжения браков в Вене за 1915–1925 гг..[15]

Год — Заключение браков/Расторжение браков

1915 — 13954/617

1916 — 12855/656

1917 — 12406/659

1918 — 17123/1078

1919 — 26182/2460

1920 — 31164/3145

1921 — 29274/3300

1922 — 26568/3113

1923 — 19827/3371

1924 — 17410/3437

1925 — 16288/3241

Итак, если численность заключаемых браков осталась примерно одинаковой, удвоившись лишь в годы, непосредственно следовавшие за окончанием войны, то соотношение между расторжением и заключением браков составляло в 1915 г. одну двадцатую, а в 1925 г. уже одну пятую.

Газета "Пести Напло" от 18 ноября 1928 г. писала в статье, посвященной браку: "Верно, что возросло стремление к заключению брака, но ведь в суды, рассматривающие бракоразводные дела, спешат куда чаще, чем в бюро регистрации браков. Об этом свидетельствует по меньшей мере тот факт, что с 1878 г. по 1927 г. число заключенных браков возросло в четыре раза, но за то же время в восемьдесят раз увеличилось число расторгнутых браков.

В этой статье отмечается также, что большая часть браков распадается на пятом или шестом году. Из 1 645 расторжении брака, зарегистрированных в 1927 г., в 1 498 случаях супруги желали "добровольного развода", и только в двух случаях брак был расторгнут из-за супружеской неверности.

Газета "Будапести Хирлап" 24 ноября 1928 сообщает, что встревоженные депутаты верхней палате парламента поставили вопрос о росте разводов. Если в 1922 г. было расторгнуто 1 813 браков, в 1923 г. 1 888, то в 1878 г. лишь 21, а в 1879 г. только 15 браков. Со времен экономического и банковского кризиса 1898 г. численность разводов быстро увеличивается (в 1900 — 255, в 1905 — 464, в 1910 — 659). Констатируется, что самая значительная численность разводов приходится на времена экономических кризисов.

С 1931 г. во всей Европе, за исключением Чехословакии, наблюдается рост численности заключаемых браков:

Численность заключаемых браков в Европе (в 1000 ед)

Страна — 1931 / 1932 / 1933 / 1934

Германия — 514,4 / 509,6 / 631,2 / 781,5

Италия — 276,0 / 267,8 / 289,0 / 309,2

Португалия — 44,9 / 45,4 / 45,8 / 47,5

Польша — 273,3 / 270,3 / 273,9 / 277,3

Нидерланды — 59,5 / 55,8 / 59,2 / 60,2

Венгрия — 76,4 / 71,2 / 73,2 / 77,7

Чехословакия — 129,9 / 128,0 / 124,2 / 118,3

Но эти цифры, скорее, отражают усиление давления политической реакции (366178 семейных ссуд было выдано в Германии на протяжении трех лет, чтобы укрепить институт семьи) и их значение не следует переоценивать. Они ничего не говорят ни о внутреннем состоянии браков, ни об изменении конкретных сексуальных отношений. Основное противоречие института брака осталось без изменений.

В Советской России, где институт брака по существу отменен как юридически, так и практически, поскольку регистрация половой связи не обязательна, статистические исследования дали следующие результаты:

Численность регистрации брака в Москве увеличилась с 24899 в 1926 г. до 26211 в 1929 г., а разводов за то же время — с 11879 до 19421. Численность регистрации брака в Ленинграде составила 20913 в 1926 г. и 24369 в 1927 г., а количество разводов возросло за то же время с 5536 до 16008(!).

Линдсей приводит в своей книге "Свободный брак" совершенно недвусмысленные цифры, касающиеся США. В Денвере в 1922 г. на одно заключение брака уже приходился один развод. 2909 заключенным бракам соответствовали 1492 развода и 1500 случаев злонамеренного оставления семьи, что составляет в сумме 2992 случая. В 1922 г. было зарегистрировано на 45 разводов больше и на 618 заключенных браков меньше, чем в 1921 г. Количество заключенных в Денвере браков снизилось с 4002 в 1920 г. до 3008 в 1922 г. В Чикаго на 39000 браков приходилось в 1922 г. 13000 разводов, то есть ровно одна треть. "Люди робеют", — такое исполненное отчаяния замечание прибавляет Линдсей к своему отчету.

Вот еще некоторые цифры, характеризующие ситуацию в Америке и ясно показывающие, что распад брака — не выдумка. Согласно сообщению "Юнайтед Пресс" за 1924 г., в Атланте на 3350 заключенных браков пришлось 1845 разводов (более половины), в Лос-Анджелесе на 16605 —7882 (почти половина), в Канзас-Сити на 4821–2400 (почти половина), в Огайо на 53300 — 11885 (пятая часть), в Денвере на 3000–1500 (половина), в Кливленде на 16132 — 5236 (одна треть).

Линдсей дополняет свой отчет такими словами:

"Брак в том виде, в каком он существует сейчас, означает для большинства вступивших в него просто ад. Тот, кто видел длинную-длинную процессию прошедших через мой зал суда — а это разбитые жизни, несчастные мужчины и женщины, страдающие дети, потерявшие родных и ставшие беспризорными, — тот не сможет прийти ни к какому другому выводу".

"Но если в действительности было вынесено 13000 решений о разводе, то сколько пар, желая развестись, не отважились на это? Ведь расторжение брака все еще остается в высшей степени раздражающим, дорогостоящим и неприятным делом, на которое решаются, только дойдя до крайних пределов взаимной непереносимости. Если в Чикаго в благословенном 1922 году было заключено 39000 браков, то в соответствии с крайне осторожной оценкой в дополнение к 13000 расторгнувших брак это сделали бы еще целых 26000 человек, если бы это было возможно для них. Такая моя оценка основывается на опыте, приобретенном в процессе общения с женатыми и замужними людьми, которые приходили ко мне за советом и утешением и никогда не решались на развод, хотя и очень желали его. Я полагаю, что их гораздо больше, чем тех, которые действительно обращаются в суд".

"Если цифры, приведенные выше, сравнить с данными за более ранние годы, то будет ясно видно, что количество распавшихся браков и разводов постоянно растет и вскоре сравняется с числом заключаемых браков".

"Нам известны тысячи и тысячи случаев, свидетельствовавших о несостоятельности того или иного брака и без юридического подтверждения. Нет причины не причислять такие ситуации к расторжению брака, ведь и здесь имел бы место легальный развод, если бы ему не препятствовали какие-либо причины и стечения обстоятельств. С учетом своих как внешних, так и внутренних признаков подобные ситуации вполне описываются собирательным понятием "браков, оказавшихся несостоятельными".

Вот еще один мучительный разговор с американской девушкой, описанный Линдсеем:

"Мэри боялась брачного контракта как каких-то оков, от которых будет очень трудно избавиться, если в супружестве что-либо ее не устроит. И хотя признавала определенные преимущества юридически оформленного брака, она хотела оставаться сама себе госпожой.

Хорошо! Так, может быть, ее выбор заключался в безбрачии и подавлении своих сексуальных стремлений, которые искали нормального выхода?

На это Мэри ответила, что не хочет приносить себя в жертву фетишу единообразия. Она не хочет выбирать по принципу "или — или", так как считает и ту, и другую возможность неразумной и отвратительной. Вместо этого она размахивает знаменем бунта и говорит: "Нет! Я вместе со своим поколением найду третий путь. Независимо от того, одобряете ли вы это или нет, мы выработаем в своей среде собственный брачный контракт, совпадающий с нашими желаниями и потребностями. Мы верим, что имеем право на товарищество и интимную связь, которой инстинктивно желаем. Мы знаем о мерах защиты, исключающих нежелательное материнство, которое могло бы осложнить положение женщины. Мы не согласны с тем, что такое поведение угрожает безопасности человеческого общества, и считаем, что эта попытка заменить традицию здоровым человеческим рассудком будет иметь, скорее, хороший результат". Так говорят Мэри и ее единомышленники.