Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Василий Головачев

Почему же сейчас меня потрясывает и знобит? Я бы легко мог расстрелять их всех из «Квазара» или вообще накрыть ракетой! Легко! Был бы приказ!

Но приказа не было.

Появились сомнения.

А в трех километрах к югу поруганные женщины продолжали молить Всевышнего о смерти.

Сомнения росли с каждой минутой, и в какой-то момент я собрался идти к Джессике за советом. Начал готовить пояснительную речь. Получилось что-то вроде этого. Джессика, мне нужна твоя помощь. Я тут освободил поселенцев и теперь не знаю, что мне с ними делать: быстренько умертвить или подождать, пока сами сдохнут денька через три? Это не шутка. Просто у них такое состояние, когда свобода уже не приносит избавления. Не понимаешь? Странно? Вот и я не понимаю. Может, просто завести их всех в один барак, накидать туда гранат, и дело с концом? Нет? Тебя это расстроит? Тогда что же делать? Может, ракетой накрыть? Подскажи. В конце концов, это твои друзья! Ну!

Я представил личико Джессики, когда она это услышит, и пошел в оружейку.

Ничего, мы уж как-нибудь сами.

Клинки не затупились.

Пожалуй, все-таки газ. Никакого запаха, никакой боли – тихий вечный сон. Они долго мучились, пусть хотя бы умрут во сне. А «пиротехнику» оставим для других случаев. Еще пригодится.

Вечером пошел к соседям. Открыл Павел.

– Здорóво! У тебя лопата есть?

Наверное, слишком громко спросил. Он вздрогнул и отшатнулся. Достал уже дергаться!

– Есть. А вам какая нужна: штыковая или совковая?

– Обе.

– Понятно! Тоже решили огородничать?

– Угу.

– Сейчас принесу.

Он скрылся в доме. Вышла Джессика. Несколько секунд внимательно меня рассматривала.

– Где Павлик? – спросила упавшим голосом.

– Пошел за лопатами. Хочу одолжить на пару дней.

– Кого хороните?

– Всех.

– Наших? П-поселенцев?

– И поселенцев тоже.

Она пулей выбежала в огород, упала на грядки и начала кататься по земле с тихим воем.

Нетушки, хватит с меня спецэффектов! Пора с этим кончать! Я метнулся к Джессике, схватил ее за бедра и окунул по пояс в бочку с водой. Через десять секунд вынул и поставил на ноги.

– Кулачки разожми, пальчики попортишь!

– Я знала, что вы не шутите, – заскулила Джессика, выбрасывая комья мокрой земли. – Понятно? Я знала! Просто очень боялась! Засуньте меня еще раз в бочку и больше не вынимайте!

На пороге появился Павлик с лопатами и закричал в темноту:

– Где вы? Ау!

Я прижал к нему насквозь мокрую Джессику, подхватил выпавшие из его рук лопаты и пошел к забору.

– Вы их убили? – спросила темнота голосом Джессики.

Я остановился и повернулся кругом. На такие вопросы надо отвечать глядя в глаза.

– Я прекратил их мучения, Джессика. Они умерли во сне. Газ.

– Мы можем помочь?

– А вы многих поселенцев знали в лицо и по именам?

– Почти всех.

– Тогда пойдемте со мной, будем хоронить в отдельных могилах.

– А почему ночью? – удивился Павлик.

– Потому что тела разлагаются. Если начать завтра, мы не успеем: трупный запах будет выворачивать нас наизнанку… У тебя жена врач. Она лучше объяснит. К тому же я все равно не усну.

– Павлика берем? – спросила жена-врач. – Я сейчас тоже не усну.

– Это ваш муж. Но я бы взял. Копать-то он умеет?

– Научится! Я пойду сварю кофе…

– Нет!!!

– Что случилось?

– Простите, ничего. Дурное воспоминание. И переоденьтесь во что-нибудь сухое.

Похороны заняли трое суток. А потом еще три дня мы делали надписи на могилах.

Не знаю, как Джессика это пережила. Но держалась молодцом. Павлик тоже не подкачал. Особенно в первую ночь хорошо постарался. Только утром Джессика заметила, что у него ладони стерты в кровь.

Кофе получился обалденный.

Следующие два дня я усиленно тренировался. Никаких перерывов.

А потом позвонил полковник:

– Прости, малыш, но, кажется, твой отпуск закончился. Мне очень жаль. Собирайся и беги оттуда побыстрее. Сможешь улететь на катере «Астории»?

– Думаю, да, но недалеко. Что случилось? Опять надо кому-то оторвать голову? Вообще-то я только начал отдыхать…

– Тебе нужно убираться оттуда! Произошло небольшое ЧП, я сам узнал только что. Беглецы с «Астории» – это первые ласточки. У нас бунты во всех тюрьмах Империи одновременно, и никто не собирается их подавлять. Таких массовых побегов еще не было. Урки хорошо организованы. Собрались в один флот и теперь летят прямиком к тебе. Делай ноги, малыш, и поскорее. Они объявятся через пару дней.

– Сколько их?

– Кораблей триста.

– А людей?

– Около восьми тысяч.

– Многовато…

– Я о том же.

– Оружие?

– Все тюремные арсеналы. Как минимум. Возможно, им еще подкинули.

Я присвистнул.

– Почти весь «Тартар» сбежал. Эти ребята тебя не забыли. Ты же у них отличился! Да и остальные тюрьмы – не чета «Астории». Восемь тысяч озлобленных урок, готовых снести все на своем пути, летят прямо к тебе. Публика знатная. На воле стволы из рук не выпускали. Половина – военные, половина – грабители. Целая армия хорошо подготовленных, обстрелянных бойцов.

– Хотите меня напугать?

– Хочу тебя уберечь. Успеешь подготовить катер за один день?

– А как же ангелы? Двое ведь еще живы.

– Боюсь, они обречены. Конечно, можешь забрать их с собой, но это ничего не изменит. Ты ведь не будешь таскать их в чемодане повсюду. А как только они останутся одни… Сам знаешь. Ангелы могут жить только на Блике, – полковник замолчал и тут же поправился: – Могли. Заповедные экземпляры. Мне очень жаль. Ты к ним привязался?

– Я ни к кому не привязываюсь! Просто не хочу оставлять уркам такой подарок!

– Это правильно, малыш. Можешь пристрелить их из чего-то импульсного, чтобы не мучились. Наверное, так будет лучше всего. Они ничего не почувствуют. Чпок – и все, и пустота. Были – и нет. Даже памяти не останется.

Я вспомнил ее выходы в купальнике, вспомнил, как она протянула мне руку и сказала меня зовут Джессика, как она залепила мужу пощечину, вспомнил ее дурацкие извинения и просьбы о невмешательстве в личную жизнь, ее пирог, ее слезы, ее улыбку, ее признания, ее страхи, вспомнил комья мокрой земли в ее кулачках. А Джессика в вечернем платье?

Мысли затупились.

А этот шибздик? Тоже, наверное, жить хочет. Отойди, это не твое! Но тогда знайте: вам не будет счастья! Да кому оно нужно, это гребаное счастье?! Соплежуй умудрился наехать на Императора! Ученый!

Чпок – и все, и пустота. Были – и нет. Даже памяти не останется.