Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Василий Головачев

Джессика первая пришла в себя и снова заулыбалась:

– Никак не привыкну к вашей скорости! Простите.

Она взяла бутылку и несколько секунд ее рассматривала, потом ласково постучала Павлика по голове подушечками пальцев:

– Открой глазки! Мы будем пить BLACK SPACE!

Павлик прозрел, взял бутылку и стал разглядывать гравировку.

– Пойдемте в дом! – сказала Джессика. – У меня уже все готово.

В центре маленькой комнаты стоял все тот же походный пластиковый стол, который Павел выносил в огород закатными вечерами. Ничего основательнее он так и не сколотил.

Стулья тоже были раскладными.

– У вас праздник какой-то? Почему вы такие радостные? – спросил я.

– Мы первый раз гостей принимаем! – просияла Джессика. – К нам же никто не ходил с самого приезда!

– Почему?

– Это долгая история. Вы присаживайтесь. Я сейчас принесу соте и все вам расскажу. А пока можете открыть виски.

– Точно! – подорвался Павлик. – Вы пока открывайте виски, а я пойду принесу стаканы!

Но Джессика усадила его обратно:

– Любимый, у нас же нет стаканов – только чашки и одна кружка. Сиди, я все принесу сама. Нехорошо заставлять гостя скучать в одиночестве.

Павлик обреченно упал на стул. Это конец, говорили его глаза, я погиб, и нет надежды на спасение!

– Симпатичный у вас домик! – сказал я, когда мы остались вдвоем.

– А! – вздрогнул Павлик. – Что? Домик? А, домик! Да, точно, жить можно. Если недолго.

– А долго сейчас и не живут, не переживай. Ха-ха. И жена у тебя красавица. Повезло!

Он опустил взгляд, поджал губы и покраснел до самых ушей.

Ну а сейчас что не так? Похоже, разговор не заладился. Ладно, мы пока бутылочку откроем. Пойло грамотное. Полковник расщедрился.

– О, какой приятный запах! Даже здесь чувствуется! – Джессика стояла в дверях и улыбалась. В одной руке она держала сковородку, в другой – три чашки.

– Качество оригинального продукта! Плохого не держим!

– А почему Павел такой грустный? – Она принялась раскладывать соте по тарелкам и посмотрела на меня. Пришлось поднять лапки кверху и покачать головой. Разбирайтесь, мол, сами, я не при делах.

– Павлуша, ты чего?

Молчание.

– Кажется, он меня боится.

– Я тоже вас боюсь, но это же не помешает нам поужинать? Вы же не собираетесь убить нас прямо сейчас?

– Я вообще не собираюсь вас убивать.

– Вот и хорошо! Слышал, Павлик? Сегодня нас никто не убьет. Если, конечно, пришельцы не заявятся на ночь глядя.

– Не волнуйтесь, я об этом позаботился. (Перед выходом увеличил охраняемый периметр, чтобы и соседей прикрыть.) Нас никто не побеспокоит. Здесь имеет смысл бояться только меня, а со мной вы уже все выяснили.

Павлик заплакал.

– Послушайте, Джессика, мне лучше снова исчезнуть. Вы замечательная хозяйка, все было здорово, но человек напуган до полусмерти и продолжает ускоряться. Вам надо остаться вдвоем.

Джессика подбежала к двери, прижалась к ней спиной.

Соблазнительное зрелище. Спокойно, боец. Мысли – это заточенные клинки. Отвернись, или они окончательно выйдут из строя.

– Не уходите, – прошептала Джессика. – Дайте мне минутку. Хорошо?

– Попробуйте.

Она подошла к Павлику, взяла его под локоток и утащила за собой на кухню. Дверь прикрыли. Я вернулся за стол и сделал пару глотков прямо из бутылки. Полковник бы этого не одобрил.

На кухне раздались возмущенные крики обеих сторон. Продолжалось это дело минуты две и неожиданно закончилось после слов Джессики: «Мы и так живем последние деньки, хотя бы умри достойно и не порти праздник!» Еще полминуты они тихонько шушукались, а потом появились на пороге – довольные и счастливые.

Етить! – как сказала бы Марья Андреевна.

– Присаживайтесь, чего стоите? – Пришлось взять на себя роль управляющего.

Они молча расселись. Я в упор посмотрел на Павлика:

– Ты успокоился?

Он испуганно кивнул.

– Тогда я наливаю?

– Я не пью! – вздрогнул Павлик и закрыл рукой свою чашку.

– Джессика?

– Он пьет, но немножко. Налейте всем по пятьдесят грамм.

Павлик убрал руку, и я наполнил чашки на одну четверть.

– Первый тост за хозяйку. Джессика, будь здорова и оставайся такой же красавицей! (Хотя это чертовски напрягает!)

Мы чокнулись, я встал и сделал пару глотков. Может, надо было и говорить стоя? Жаль, полковник не уточнил. Павлик тоже поднялся.

– Приятный напиток, – сказал он. – Ядреный и мягкий одновременно!

– Замечательный виски! – похвалила Джессика.

Я опустился на стул, зачерпнул полную ложку соте и замер. Закралась каверзная мыслишка.

– Что-то не так? – забеспокоилась Джессика.

– Не отравлено?

Вместо ответа она взяла наши с ней тарелки и сделала небольшую рокировочку.

– Еще что-нибудь смущает?

– Простите. У каждого свои глюки.

– Ложками будем меняться?

– Не стоит.

Вот об этом казусе полковник не узнает. Кстати, что он еще велел сказать? А, вспомнил!

– Джессика, вы очень вкусно готовите!

– Спасибо. Но вы еще не попробовали…

Минуту ели молча. Потом я не выдержал:

– Так что там за долгая история? Время есть. Можно и рассказать.

Она улыбнулась:

– Я была совсем дурочка! Увидела вашу Обитель, то есть ваш теремок, – он стоял такой беленький, аккуратненький, – и попросила перевозчиков собрать наш домик рядышком. Павлик не возражал.

А потом выяснилось, что это прóклятое место. Но было поздно. Поэтому к нам никто и не ходил. Хотя принимали охотно. Сочувствовали.

– Чем же их так напугал мой теремок?

– Чертовщиной всякой. Никого нет, а трава всегда аккуратно подстрижена. Семья Тушинских привезла с собой попугая. Он выпорхнул из клетки и полетел к вашему теремку.

– Не повезло пернатому.

– Да уж, – вздохнула Джессика. – Десятки людей видели, как он исчез. Яркая вспышка – и нет больше попугайчика.

Она замолчала на секунду.

– Люди боялись даже подходить к вашей Обители…

– Теремку, – поправил Павлик.

– И правильно делали, – сказал я.

– …а заодно и к нашему дому, – закончила Джессика.

– Мне жаль.

– Такая вот история. Поэтому мы очень рады, что вы пришли. Я рада.

– Я тоже. Чего уж там!

– Павлик!

– Что?

– Веди себя прилично!

– Я устал притворяться. Все мы знаем, зачем он пришел!

– Павлик, не начинай…

– Подождите, Джессика, это уже интересно. Так зачем я пришел?

– Вы хотите забрать ее у меня. Видите, что я не могу ее защитить, и решили, что она достойна лучшего? Я знаю, что она вам понравилась. Вы можете меня убить, но я никогда не соглашусь ее отдать, понятно? И знайте, что вам не будет счастья!