Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия) - Геннадий Марченко

Ого, это было бы вообще идеально! Меня охватила такая тяга к творчеству, что захотелось прямо сейчас бежать домой и начать ваять свежую повесть. Или роман? Ну, неважно, что получится – то и получится. Тем более, за это еще и заплатить обещали.

– Кстати, вот о чем я вас хотел попросить, Сергей Андреевич… Начинается учебный год, может быть, проедетесь по учебным заведениям города, расскажете школьникам и студентам о своей книге? Тут у меня люди даже график успели оставить, когда и где можно организовать встречу с подрастающим поколением.

– Так у меня всего один выходной, в воскресенье. А в воскресенье и учебные заведения не работают, если я ничего не путаю.

– Ничего страшного, пару дней отпуска мы вам устроим. Да, Иван Степанович, устроим? Ну вот видите, ваш начальник не против. Слышали, даже подмену вам обещал найти на это время… А мы даже можем обкомовскую «Волгу» вам по такому случаю выделить, с водителем.

– Ну, если так – то я, конечно, согласен. Когда начнем объезжать школы?

– Сегодня у нас какое число? Двадцать восьмое? А первое сентября – понедельник. Давайте тогда через недельку и отправитесь, числа четвертого. Как раз четверг и пятницу посвятите детям. Успеете подготовиться? Ну и отлично!

В итоге я ближайшие три дня потратил на составление обращения к молодежной аудитории. Понятно, что подрастающему поколению по барабану краеведение, они возьмутся читать книгу, если там будет захватывающая история, как тех же «Трех мушкетерах» или «Айвенго». Исходя из таких мыслей, что моими читателями должны стать не только краеведы, но и простые обыватели, включая молодежь, я и начинал писать «Крепость на Суре». То есть разбавил документальное повествование, облаченное в художественную форму, экшн-вставками, не скупясь на описание батальных сцен. Вот и в составление сценария встреч со школьниками и студентами я внес обязательное упоминание эпизодов со стрельбой и рукопашными схватками. Глядишь, заинтересуются, прочитают книгу в школьной или институтской библиотеке – и получат представление об истории родного города. Мне как учителю истории будет приятно.

Четвертого сентября Валя попробовала отправить меня в турне по учебным заведениям в том самом костюме от Якова Самуиловича. Но тут я решительно воспротивился. Поэтому одел джинсы из прошлой жизни, свежую рубашку, но на предложение нацепить галстук я также отреагировал категорическим отказом. Никогда не любил эти «ошейники», да и вообще старался избегать свитеров, пуловеров и прочих элементов одежды с тугими и высокими воротниками. Меня ту же начинало душить, и постоянно дергался, оттягивая то узел галстука, то воротник. Так и сел в подогнанную на глазах изумленных соседей к дому черную «Волгу» без галстука, с расстегнутой верхней пуговицей на рубашке. Погода стояла еще летняя, и потеть не хотелось.

В автомобиле помимо водителя находился помощник Георга Васильевича, представившийся Артуром Вазгеновичем Багдасаряном. Несмотря на свои явно не славянские корни, по-русски он разговаривал чисто, чем меня приятно удивил. Попросил у меня поглядеть вариант моей вступительной речи, покивал и вернул со словами:

– Что ж, неплохо, неплохо… Только, если вы не против, вот в этой фразе заменим «поганые половцы» на «дикие половцы». Не против? Хорошо… Михалыч, давай трогай понемногу, едем в 1-ю школу.

В первый из двух дней мы объехали три школы, техникум, два училища и пединститут, где я выступал перед первокурсниками. Домой вернулся под вечер совершенно измочаленным, кое-как перекусил и свалился в кровать. Кто там говорил, что п…ть – не мешки ворочать? Ничего подобного! Да я лучше машину картошки разгружу в одиночку, чем выступлю перед малолетними оболтусами. И ладно бы я отбывал номер, но ведь серьезно отнеся к своему заданию, и где-то меньше, а где-то больше, но сумел заинтересовать молодежь. Хоть это радовало. Ничего, завтра последний день. Наверное, Хома Брут так не радовался последнему дню дежурства у гроба мертвой панночки. Правда, до утра ему все равно дожить не привелось. Ну уж я-то постараюсь!

В пятницу за мной снова заехал Багдасарян на той же «Волге», и мы отправились в заключительное турне. Последним пунктом в нем стояло посещение педагогического училища, выступление перед первокурсниками. При упоминании об этом учебном заведении в моей памяти что-то было шевельнулось, но тут же улеглось, оставив легкий осадок недосказанности. Хм, к чему бы это?

Парней и девушек число около тридцати собрали в актовом зале. Причем девушки явно преобладали. На сцене сбоку от приготовленных для меня стола и стула стоял стенд, на котором как-то забавно смотрелась моя книга в единственном экземпляре. Сверху еще прикрепили кусок ватмана, отрезанный в длину, с надписью: «Не зная прошлого – не построишь будущего!».

Практически не заглядывая в бумажку, начал:

– Ребята, все вы, конечно, знаете, что наш город был основан в 1663 году. Именно это время и описывается в моей повести «Крепость на Суре». Замечу, что на самом деле острог стоял на реке Пенза, но тут я поменял название из чисто эстетических соображений. Тем более что Сура действительно протекала в паре сотне метров от крепостного вала, так что если я и погрешил против истины, то не очень сильно…

Когда с 10-минутным вступлением было покончено, Артур Вазгенович по традиции предложил задавать вопросы.

-Только одна просьба! Тот, кто спрашивает – обязательно представляется. А то вы знаете, как зовут автора, а он будет общаться с незнакомцем.

Первым поднял руку парень в очках с изрытым оспинами лицом, которого интересовала дальнейшая судьба Юрия Котранского. Затем вполне себе фигуристая девица, вполне тянущая на третьекурсницу и выше, поинтересовалась, не планируется ли восстановить крепостной вал, произвести, так сказать, историческую реконструкцию. Тут слово взял Багдасарян. Оказалось, что он был в курсе относительно планов властей как раз восстановить часть вала на улице Кирова, и мне подумалось, что тут наверняка имеются подсадные студенты с заранее согласованными вопросами.

Третьей подняла руку худенькая, скромно одетая девушка, однако при этом по-своему симпатичная.

– Ольга Козлова, студентка первого курса, – представилась она. – Сергей Андреевич, расскажите, пожалуйста, как рождалось произведение. Что вас натолкнуло на создание повести и как долго вы ее писали?

Я, глядя на нее, так и замер с полуоткрытым ртом. Ольга Козлова… Блин, неудивительно, что уже при названии педучилища во мне что-то торкнулось. Ведь моя мать в этом году именно поступила на первый курс этого учебного заведения, а ее девичья фамилия как раз Козлова. И звали ее Ольга Вячеславовна. Тут же из глубин памяти всплыло воспоминание, как мама показывала мне семейный альбом.

– А вот я, – говорила она, уткнув палец в старое фото, – здесь я студентка первого курса. Ничего была, да? Симпатичная. Вот считай в такую твой папка и влюбился после армии.

– Ты и сейчас у меня вполне симпатичная, – сказал я тогда матери, а она обняла меня, 10-летнего, прижав мою голову к своей груди.

– Андрей Сергеевич, что с вами? Может, водички?

Я сглотнул ком, возвращаясь в реальность. Почему я почти полгода гнал от себя мысли, что нужно если и не встретиться со своими будущими родителями, то хотя бы поглядеть на них издалека? Чего боялся? Не знаю, но предпочитал делать вид, что этой проблемы не существует, что у них своя история, а у меня своя. Это только главному герою в фильме «Назад в будущее» все давалось играючи, а тут реально колбасило при одной мысли о встрече с совсем молодыми предками. Но судьба привела-таки меня к моей матери.

Черт, нужно как-то выкручиваться, а то вон Багдасарян уже готов произнести фразу Жоржа Милославского: «Ты не молчи, как пень, я ж не могу один работать».

– А, хм, гм… Да, что-то в горле пересохло. Спасибо…

Я вернул пустой стакан, откашлялся и начал рассказывать, как писал книгу. А у самого мысли неслись в совсем другом направлении. И когда наконец встреча закончилась, я возблагодарил бога, что на сегодня больше никаких «автограф-сессий» не предвидится. Слишком уж тяжело мне далось знакомство с мамой, которая пока еще совсем и не мама.

– Сережа, на тебе лица совсем нет, – произнесла Валя, вернувшись с работы. – Ты не заболел?

– Да нет, все нормально, – выжал я из себя улыбку. – Просто нелегко общаться с подрастающим поколением. Не завидую я учителям… Слушай, а давай я тебя покормлю. Ты отдыхай, а я щас что-нибудь приготовлю по-быстрому.

– Нет уж, кухня – женская прерогатива. У меня живот еще не настолько большой, чтобы я не могла справиться со своими обязанностями. Тем более твой футбол уже начинается, включай телевизор. А я пока как раз ужин приготовлю. Тебе картошку пожарить или отварить сардельки с макаронами?