Путь к моей судьбе - Александра Серебрякова

Меня, пожалуй, удерживали ребята. Я не могла просто взять и все бросить, не попрощавшись с ребятами. Меня удерживало чувство долга — я знала, что никто, кроме нас не будет сражаться против тварей. Меня удерживала совесть и благодарность — все же именно благодаря мессу Росвелу и своей группе я до сих пор не только осталась в живых, но и обрела силу, знания и веру в себя.

Вот только ребят нет со мной, более того, они сейчас в опасности и это мой долг — спасти их. Возможно, это не правильно, но я чувствовала, что спася их, я отплачу им за все то время, что они оберегали меня.

А месс Росвел… Я найду способ, как отблагодарить его за данный мне шанс на новую жизнь.

Выйдя из палатки, я глубоко вздохнула, раздумывая над тем, как лучше сейчас мне поступить.

Вещи, определенно, придется оставить. Будь со мной сумка с пространственным расширением, было бы проще, но у нас все, что как-то фонит магией, изъяли еще по прибытии.

Я, не останавливаясь, быстро иду вперед, пока не подхожу к палатке, которую нам с ребятами выделили. Вздох, и я захожу внутрь, стараясь не смотреть на вещи, что принадлежат парням.

Слишком больно. Слишком страшно оттого, что эти вещи могут остаться без хозяев. Нужно поспешить.

Что я могу взять? Что мне может пригодиться?

Кинжал. Теплый плащ, но я накину его на плечи. Фляга с водой.

Пожалуй, на этом все. Я бы, может, взяла что-нибудь с собой еще, да вот только никто не должен заподозрить меня раньше времени. А это будет проблематично, если я выйду с сумками.

Все? Кажется, да. На мгновение сажусь на колени, проводя кончиками пальцев по сумке, что принадлежит Айсену. Он обычно хранит в них запасы трав, из которых делает отвары для нас. Забавно, обычно это свойственно эльфам — заниматься травами.

Перевожу взгляд на неубранную ребятами постель и замечаю торчащий из-под подушки кожаный шнурок.

Счастливый амулет Хомдена… Он обычно никогда его не снимал — считал, что пока он носит его, с ним ничего плохого не случится. Почему же он его снял?

Ответ, оказывается, прост — Хомден, вероятнее всего, не снимал его — шнурок оказался порван. Кажется, у меня где-то в сумке находился похожий.

Отыскав шнурок, надеваю на него амулет и, немного подумав, вешаю амулет себе на шею. Сейчас мне не помешает немного удачи, а когда встречу Хомдена — верну ему.

Смысла оттягивать нет — стоит поспешить.

Спокойно выхожу из палатки и иду к стойлам, где стоят хемилинги.

— Привет, Ройни, — говорю я смутно знакомому пареньку. Нам представили его еще в первый день, когда мы привели к нему уставших после дороги хемилингов. Пареньку было лет пятнадцать и он, вместе с несколькими парнями, в лагере отвечал за уход за хемилингами.

— О, мирсэ Андр, здравствуйте. Вы к Хейлу? Он скучал по вас, — радостно говорит парень. Даже стыдно его обманывать, ведь наверняка с него тоже спросят за мой побег. Вот только другого пути нет — мне во что бы то ни стало нужно было найти парней, и как можно скорее. Надеюсь, Ройни поймет, когда узнает причину моего побега. А еще оставалась надежда на то, что все забудут про Ройни, когда пропавшие парни вернутся.

— Да, решил его навестить. Думаю, немного пройдусь с ним — и ему хорошо, и мне нужно немного побыть в одиночестве.

— О, да, я слышал, — печально произносит парень, — мне очень жаль.

— Мне тоже, Ройни, мне тоже, — говорю я, и иду к Хейлу. Надеюсь, эта строптивая «коняшка» не будет сильно упрямиться.

Мред, хоть бы все получилось. Ничего и никогда мне еще не хотелось так сильно, как того, чтобы все получилось. Чтобы мои надежды оправдались. Чтобы парни были живы и дождались меня.

Сила, до этого дремавшая во мне, словно почувствовала приближение опасности и теперь бурлила во мне, грозясь вырваться бушующим потоком, смывающим все на своем пути. Я наконец-то почувствовала это — то, из-за чего мир на меня возложил такую надежду.

Я почувствовала эту мощь, что пробуждалась во мне. Эту связь с миром, эту особую магию.

И я была готова принять ее, готова идти вперед и отвоевывать своих ребят у кого угодно, хоть у людей, хоть у твари, хоть у самой смерти.

Я была готова.

Хомден Тэнэбрис

Я знал, что рано или поздно это случится. Чувствовал, что однажды мы просто окажемся в безвыходной ситуации, и мне придется это сделать. Придется выпустить свою силу. Придется выпустить тьму.

Сейчас мне не было страшно, нет. Я даже почувствовал некоторое облегчение, отпуская себя. Быть может, я просто устал бояться? Ведь нельзя вечно чего-то бояться — рано или поздно ты устанешь это делать.

Кажется, мне было десять. Да, точно, именно в этом возрасте моя тьма впервые показала себя. Хорошо, что лишь моя мать была свидетелем этого. Она, конечно, немного испугалась, но больше в ней было разочарование. Она до последнего надеялась, что во мне не пробудится сила моих предков с ее стороны.

Она никогда мне не рассказывала о том, кто ее родители. Она никогда не говорила о своей семье. Но я знал, что во мне, как и в моей матери, бежит особая кровь.

Именно с десяти лет мне пришлось скрывать себя, свою силу. Открываться было не просто опасно — узнай другие, какой силой я обладаю и меня бы тут же убили.

Потому что моя сила отличалась от всего, что я когда-либо видел. Я знал, чувствовал, что я единственный в этом мире, кто обладает тьмой.

И я небезосновательно подозревал, что моя тьма — она не родная для этого мира. И, если бы я не знал, что такое невозможно, я бы подумал, что моя мать пришла оттуда, откуда появляются твари.

Но