Этюды черни - Ольга Анатолиевна Ускова

И уже было открыл рот отвечать, но Президент его остановил:

– Не стоит, Иппа! Не трать на это электричество. Не гоняй байты. Я просто хочу сказать господам из головного офиса M&M’s, что в данном случае это с нашей стороны не совсем предложение. Это скорее ультимативное немедленное решение, которое нам придется принять сегодня и, я больше скажу, ратифицировать немедленно. В противном случае сию же минуту по всему миру разлетятся прямые обращения от каждого из ваших зиц-глав государств, которые расскажут в лицах, что произошло шесть месяцев назад на саммите в Женеве. Кого и с какими анкетами вы поставили руководить этими странами и откуда и в чьих целях осуществляется мониторинг. Так что, как выражаются некоторые мои товарищи сегодня: азохен вей, и танки наши быстры! Правильно я говорю, друзья? – обратился Президент к столу.

Те дружно закивали и замахали руками в объективы.

Американец закончил кивать головой, потом таким же индифферентным тоном сказал:

– Мы все поняли! Готовы продолжать сотрудничество.

В этот момент открылись все двери, в комнату внесли папки с документами о подписании создания нового Мирового Координационного Аналитического Центра Управления Государствами – Лидерами Мировой Экономики с коротким странным названием IPG7. Тут же утвердили коммюнике для мировой прессы, где слово «управление» заменили на беззубое «Консультирование Государств – Лидеров Мировой Экономики».

А Динку и Андрея Семен тихонько и незаметно вывел через маленькие боковые двери зала для совещаний прямо на залитую дождем старинную брусчатку перед главным подъездом:

– Все, ребята! На сегодня все! Все отработали на отлично. За бандарлогов вам, Дина, персональная благодарность от Начальника. Отдыхайте. У вас неделя отпуска. Заслуженного. Впереди у нас с вами огромная работа. – он обнял ребят, еще совершенно оглушенных недавними событиями. А потом медленно и как бы только что решившись сказал: – Дина Алексеевна, ты прости меня, царедворца хренова. Не сказал сразу. Но и не хочу, чтобы вы с Андреем из газет узнали. Не совсем же я скотина бесчувственная. Вот… – И он протянул Дине лист бумажки. На ней шрифтом новостного агентства «ТАСС» было напечатано: «Подвиг Валерия Мальцева. Валерий Мальцев, боец с позывным “Казак”, в одиночку взял опорный пункт националистов под К-ной. Уничтожил всю артиллерийскую группу противника в количестве семи человек. А вчера утром пал смертью храбрых, прикрывая отход своей группы».

Дина приняла бумажку, совершенно ничего не ощущая, как под наркозом. Потом прижалась к Андрею, и вдруг земля под ее ногами накренилась и уплыла куда-то вправо, а перед глазами заплясали оранжевые колобки, и внутри стало легко и просто, сердце отказалось реагировать на все происходящее вокруг…

Глава 4. Я иду к тебе!

…Потрясенная мать, оцепенев, наблюдала, как он идет. Трясущейся рукой набрала телефон Курдюкова. Услышав его голос, закричала: «Приезжай! Он идет! К тебе!»…

Из интервью В. Курдюкова

Душе нужно было лечиться. В настоящем целебных новостей не находилось, а вот из всего прошлого Динкина душа выбрала тот самый день восемь месяцев назад…

В конце переполненного печалью лета Дина собралась и уехала в Старооскольский лагерь для детей с ДЦП, организованный Белгородской и Старооскольской митрополией. Она работала с группой над системой Искусственного Эмоционального Интеллекта «Пуговка 1.0» для программы «Ипполит 1.0», и апробирование методик в лагере с малышами было очень важной частью проекта. К тому же на южном направлении большое количество комбайнов и тракторов в этом сезоне уже работало в роботизированном режиме на полях с Искусственными Мозгами от Cognitive Pilot, и Дина планировала в конце командировки проехаться по крупнейшим агрохозяйствам, поговорить с владельцами, собрать замечания и предложения.

Лагерь располагался в очень красивом месте с небольшой чистой веселой речкой и невероятной, сказочной какой-то дубравкой. Но каждое утро ясное голубое небо над дощатыми домиками, разрисованными мультяшными звериками и цветами, прочерчивали звенья российских истребителей, уходящих на юго-запад. К этому моменту весь взрослый персонал лагеря, родители и даже некоторые из малышей, кто мог свободно и самостоятельно передвигаться, собирались на открытой поляне перед столовым корпусом. Они махали руками самолетам, крестили их в воздухе на дорожку и победу и тайком пересчитывали, чтобы через пару часов, когда наши будут возвращаться с задания, проверить, что все целы. И если вдруг обратно недосчитывались одного самолета, то уверяли друг друга, что все хорошо, что этот пилот просто на сложном задании задержался и вернулся другим воздушным коридором. Динка еще нигде и никогда не встречала такой железобетонной веры в жизнь и в победу, как в этом сообществе таких хлебнувших личного горя, искалеченных семей с несправедливо обделенными судьбой маленькими страдальцами.

В лагере собрались детки от пяти до пятнадцати лет с разной степенью поражения нервной системы. У кого-то были поражены в основном двигательный аппарат и речевые центры, у кого-то неправильно работали те или иные органы чувств. Были и совсем тяжелые, и довольно легкие и самостоятельные. Дети все были разными. Одинаковыми были их родители с застывшей болью в глазах и с вечной надеждой на чудо, которое должно произойти с их малышом, потому что он ведь ничего плохого еще на земле не сделал и за что же ему, крошечному и беззащитному, такие страдания. Бог, а Бог? За что? Но сверху никогда не отвечают на риторические вопросы граждан. И поэтому родители были здесь со своими малышами, в этом солнечном, благословенном лагере, где хотя бы на месяц они могли забыться, отойти от бытовых страданий и любопытствующих глаз здоровых соседей.

Динка, кроме нейронных программистов и нейропсихологов, проводящих тренировки и обучение малышей с Ипполитом, привезла с собой еще Володю Курдюкова, известного российского художника, который очень попросился волонтером в этот лагерь.

Динка дружила с ним. Ценила его творчество. Держала у себя в арт-коллекции большое количество его работ. Но с собой к малышам она его взяла не столько за талант художника, сколько за его личную историю…

Три года назад Андрей заказал Динин портрет у лучшего, по его мнению, художника России, Владимира Курдюкова. Это был его подарок на день рождения жены.

Дину Кускову очень тяжело рисовать. Ее тяжело даже фотографировать. Она не умеет сидеть на месте и «не держит лица», а через пять минут вынужденной неподвижности звереет, что тут же и проявляется. Про все это художнику сообщили в первые десять секунд знакомства.

Володя посмотрел на модель очень внимательно и немедленно затребовал рюмку коньяка. После этого сообщил, что Динка может делать что хочет, только не уходить из