Избранник вечности - Анатолий Гаврилович Ильяхов

Загорелое лицо царя покрылось бледными пятнами — признак наступающего гнева. Эвмен поспешил успокоить:

— Напишу, что он ошибся. Филоксен, наверное, уверен, что подобным даром доставит приятное.

Придворное окружение осведомлено о тесной дружеской связи Александра с Гефестионом. Царь не раз сам говорил друзьям, что вместе они, Ахилл и Патрокл, ценил лестное для себя сравнение с Патроклом. Не проявлял увлечения противоположным полом с юности, он ценил мужскую дружбу сильнее, чем близкие отношения с женщинами. В Дамаске не использовал положение пленницы красавицы-жены Дария, чем удивил друзей, не говоря уже о персах. Не пожелал смотреть на остальных женщин из гарема Дария и его вельмож, хотя выбор красавиц имелся огромный. Один Парменион отважился напомнить его права в отношении привлекательных пленниц, а он ответил:

— Я не осуждаю поведение воинов за их поступки по отношению к женщинам своего врага как неизбежность в войне. Что же касается меня, поясню, что толпы женщин, захваченных нами как добыча, обесценили в моих глазах женскую красоту. Вот почему для меня многое становится непозволительным или нежелательным.

Гефестион ревниво вмешался, выразительно посмотрев на Александра:

— Парменион, пора тебе знать, что для царей существуют иные радости в жизни.

Царь ему улыбнулся. И хотя это выглядело попыткой оправдаться, снисходительно добавил:

— Я могу взглянуть на обнажённую Статиру. Но по причине того, что все вокруг говорят о её невообразимой красоте из всех женщин, как о самой восхитительной. Не из-за похоти, а непритязательного любопытства и ради сравнения собственного ощущения красоты с мнением других. Но боюсь, что возникшее при этом желание обладания женским телом разбудит во мне мужскую плоть, а это для царей есть досадный признак смертной природы. Если бы боги отобрали у меня необходимость общаться с женщинами, да ещё потребность в ежедневном сне, я ценил бы себя гораздо больше, чем сейчас.

Но в его строго налаженную боевую жизнь вмешался Эрос, бог плотской любви и любовных наслаждений, могущество которого не оценил вовремя…

* * *

Среди знатных женщин, сопровождавших царицу-мать Сисигамбис, находилась Барсина, жена Мемнона из Родоса, командовавшего греческими наёмниками царя Дария. Александр увидел её при первой встрече с царицей-матерью. Барсина не укрывала от нескромных взглядов своё сияющее красотой лицо. Через полупрозрачную ткань угадывались правильные черты лица, пытливый и озорной взгляд чёрных глаз.

Ее приветствие на македонском диалекте его удивило. Он спросил, откуда она родом. Женщина не смутилась:

— Великий царь, если ты слышал о сатрапе Фригии Артабазе, он мой отец. По матери, я гречанка. После смерти царя персов Артаксеркса отец отказался служить его сыну, незаконно захватившему престол. Пришлось бежать. Твой отец принял нашу семью в Пелле, где мой отец служил у него советником. Мне исполнилось семь лет, когда ты родился. Я видела тебя на руках царицы Олимпиады и кормилицы Ланики. В Македонии я усвоила ваши обычаи, а от греческих учителей, предоставленных мне твоим отцом, познала и полюбила Элладу.

Удивительное совпадение, Барсина вышла замуж за Мемнона, с кем Александру пришлось сталкиваться в сражениях. Что ещё удивительнее, Дарий не доверял своему лучшему начальнику как наёмнику, отчего обязал оставить Барсину с детьми в почётных заложниках, среди придворных царицы-матери. На день их знакомства в Дамаске Мемнон внезапно умер о простуды.

— Так я осталась вдовой с двумя малышами и пленницей Дария. Теперь я тобой пленённая, — с покорным вздохом завершила свою историю Барсина.

Александр не вспомнил, видел Барсину в Пелле или нет, из-за малого возраста, но естественность молодой женщины, безмятежность, выдержка и очевидная образованность вызвали у него живейший интерес. Его привлекало общение с новыми людьми, особенно с необычными жизненными историями или способностями. Несмотря на занятость, он пообещал, что разделит с ней вечернюю трапезу, чем сильно удивил Гефестиона.

Барсина оказалась восхитительной собеседницей. Осведомлённая о жизни при дворе Дария, она раскрыла немало занятных историй и дворцовых секретов. Как супруга военачальника она становилась невольной свидетельницей разговоров персов с оценками поступков Александра.

— Муж мой всегда восхищался тобой, как ты воюешь. Говорил Дарию, чтобы персидские полководцы перенимали твои действия, чем вызывал недовольство, — откровенничала Барсина. — Однажды муж ударил грека-наёмника, когда услышал его ругань на тебя. Мемнон сказал ему, что Дарий платит не за оскорбления языком, а за победу с оружием в руках.

Барсина обладала приятным грудным голосом. Темы разговоров неинтимные, хотя нежные интонации манили, завлекали в приятный омут. Непринужденно изливавшиеся, казалось, из глубины души, нежные интонации, они пробуждали у Александра глубоко запрятанные неизведанные чувства.

На следующий день его вновь потянуло к ней,

— Барсина, я благодарен тебе за вчерашнюю откровенность, позволившую мне уважать память Мемнона, доблестного воина, — начал он при появлении. — А сегодня хочу узнать больше о тебе.

Кроме того, его интересовали события, происходившие в Персии в разные годы, Александр хотел знать народные обряды и придворные правила. Царь удивлялся самому себе, осознавая, с каким вниманием слушает молодую умную женщину Его поражала разносторонняя её осведомлённость, что не вписывалось в мужское представление о женщине, вынужденной быть лишь тенью мужа и матерью его детей. Заметно, что в Барси не преобладала кровь матери-гречанки, а не перса, отца.

С этого вечера Александр желал видеть её едва ли не каждый день. Гефестиону, Пармениону и остальным приближённым оставалось удивляться и ждать перемены в настроениях, когда он удовлетворит своё любопытство. А чем завершатся странные свидания царя с пленной полукровкой, к чему приведёт его внезапная увлечённость, и насколько опасной окажется вся история для похода, войны, армии, никто не мог предположить…

Встречи участились, вели к логической завязке… Первое время Барсина не видела ничего необычного в поведении Александра, его непраздного любопытства. Как пленнице ей трудно самой вершить свою судьбу, она готовилась к любому повороту событий. Хотя интуитивно понимала, что ей выпадает счастливый случай, и этот случай упускать не хотела. Она умело поддерживала беседу, тонко и ненавязчиво льстила, чем тешила самолюбие Александра. А он, тоже интуитивно, поначалу опасался попасть под унизительное для него женское обаяние, а позже, запутавшись в душевных смятениях, уже не сопротивлялся. Негромкий слегка гортанный голос Барсины обволакивал сознание, приглушал слух, он расслаблялся, мысли путались, и в этот момент он избавлялся от напряжённого состояния, скопившегося за долгий нелёгкий день.

Барсина слышала о равнодушии Александра к женщинам. Но стала замечать, как от случайного прикосновения он менялся в лице и его кожа вибрировала в ответ. Она непроизвольно замирала, в огромных глазах зарождались искорки плотского костра, не замечать которые ему