Инструкция для попаданок (СИ) - Марьяна Брай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 39
Лена обошла свою квартиру: заглянула зачем-то во все шкафы, долго стояла в ванной. Здесь, на корзине для белья валялось ее полотенце. Лена подняла его: оно было сырым. Она всегда утром принимала душ, потом вот так бросала поверх корзины.
— Значит, Маша считает, что я все это время была здесь, а Аню мы искали… то есть… если бы и она вернулась, то обнаружила бы, что все дни, когда мы были там, она жила здесь жизнь, которую и не помнит после возвращения? — шептала Лена.
Вдруг, словно вспомнив что-то, она поторопилась в кухню и в вазе для конфет нашла ключи от Аниной квартиры, потом вызвала такси и вышла на улицу. Садиться за руль самой сейчас было страшно: голова все еще кружилась.
В гостиной громко тикали часы. Эти старинные огромные напольные часы, которые она раньше и не замечала. Вернее, то, как громко они отсчитывают секунды. Не включая свет, она осмотрелась: сапоги в прихожей стояли не так, как Аня обычно их оставляла. Скорее всего, группа, которая работала здесь по поиску, отодвинула их с прохода.
Порядок в гостиной, как всегда. Аня не любила здесь проводить время, когда была одна дома. Это напоминало ей о родителях, о хороших временах, когда в большой зале собиралась за ужином вся семья.
Кровать в ее спальне расправлена. Вот это и было странным — она всегда заправляла постель, прежде чем выйти из дома. В отличие от Лены, которая шутила, что так спальное место проветривается к ее возвращению.
На кресле возле рабочего стола лежал халат. Ночная сорочка в цвет торчала из под одеяла. Лена откинула его и посмотрела на сорочку. Все было не так, как всегда. Она часто оставалась у подруги, и комната родителей теперь была гостевой. Но она хорошо знала привычки Ани.
Она прошла в кухню, включила неяркую подсветку под навесными шкафами и нажала кнопку чайника. Потом открыла один из шкафов и вынула аккуратную, прозрачную, как слеза, банку, в которой Аня хранила чай. Налив себе половину чашки, прошла с ней в спальню и села в кресло. Часы тикали, как в фильме ужасов.
«Я не помню ничего из этой жизни после момента, когда ложилась спать. То есть, если я вернулась, то все каким-то странным образом настраивается, словно я и не пропадала. Получается, я могла вернуться, допустим, лет через десять и обнаружить, что у меня есть муж, дети, собака», — думала Лена.
— Я очнулась в одежде на работе, — прошептала она, чтобы хоть как-то заглушить эту тишину в квартире, разбиваемую лишь чертовым тиканьем.
— А туда мы попали голыми, — уже громче продолжила она монолог с собой. — Вот было бы забавно, если бы я оказалась на рабочем месте голышом, — она даже как-то истерически хохотнула, но продолжать эту мысль не было желания.
— Если ты осталась там… Боже, как, наверное, тебе страшно, Ань… Зря я все это задумала. Надо было остаться с тобой, — Лена отпила из чашки и поставила ее на стол. Казалось, что Аня сейчас выйдет из ванной: как всегда, когда она заезжала за подругой, та была еще не готова. Посмеется, что пришлось мыть голову на два раза, и будет заполошно носиться по квартире, одеваясь.
Стало жарко, и она скинула пуховик, потом вернулась в кухню, допила чай и ополоснула чашку. Аня никогда не ложилась спать, не помыв посуду. В отличие от Лены…
На такси она вернулась к себе и, скинув одежду, легла в постель. Потом взяла телефон и посмотрела на будильник.
— Вот так повезло… завтра суббота, — прошептала она и голова стала тяжелой. Сон навалился, словно тяжелая болезнь. Всю ночь снились кошмары, люди, которых она не знает. Под утро Лена проснулась с криком: ей снилось, что ее держат, а она рвется к огромной, словно двухэтажный дом, куче дров, на вершине которой к толстому столбу привязана Аня.
Во рту пересохло, в голове стучали молотки.
— Боже, это ведь просто сон, — она осмотрелась, вспоминая все, что произошло вчера. Стало еще горше. — Черт бы меня побрал с моими этими предложениями и настойчивостью! Катали бы сейчас эту долбаную лапшу, поражали средневековый люд новыми блюдами, а не вот это все.
За окном было еще темно, но первые трамваи уже звенели на соседней улице. Она встала, открыла настежь окно, чтобы горячее и влажное от пота тело обдало холодом. Сон сразу отступил.
— И что мне делать? — громко спросила она себя. Под окнами зарычала собака.
Она включила свет везде, даже в чулане, переоборудованном под гардеробную. «Ехать к Наташке, старой школьной подруге, которая тоже знала Аню, и рассказать ей обо всем? Та точно скажет, что я сошла с ума. Просто жить дальше? Но как?» — мысли скакали в голове, как кузнечики, и ни одна из них не давала хоть какого-то успокоения.
Лена сварила кофе, села возле окна в кухне и открыла в телефоне галерею. Их последние фото с лыжной прогулки, на которую ее уговорила Аня, потом кафе на спортивной лесной базе, глинтвейн в высоких прозрачных чашках на ножке, потом книжный магазин, где Лена сфотографировала Аню с покупками возле кассы — шесть книг.
— А я ведь даже не знаю, что там были за книги… — прошептала она, приближая часть фото, где были видны корешки. — Какая из них лежала на тумбочке возле ее кровати?
Лена быстро допила кофе, натянула спортивный костюм, пуховик, ноги засунула в дутики, проверила в сумке ключи от машины и ключи от Аниной квартиры и вышла на улицу. На стоянке, где и обычно, стоял ее «гольф».
В квартире Ани также тикали часы. Будто она и не уходила вчера отсюда. Лена, не разуваясь, прошла по паркету, оставляя за собой мокрые следы. В спальне на тумбочке так и лежала книга. Может, она была открыта, когда здесь все проверяли, но сейчас книга лежала задней коркой вверх. Лена села на кровать, взяла книгу и перевернула.
«Рассказ попаданки, или Как я попала в средневековье», — прочитала она шепотом. На обложке была девушка лет тридцати, светловолосая, со вполне себе счастливым выражением лица. Платье далеко не того фасона, какие видела Лена, будучи в замке леди Лесбори, но очень богатое. Замок
