Волки ночью воют - Алекс Данте

— И ты дал им всем имена?

Парень облокотился на спинку кресла и его лицо укрыла темнота:

— А как ты думаешь, Эби?

Она и так знала ответ.

Это была его особенность, точно такая же, как у Табаки с ванной и кровавыми руками, как у Ви с обгоревшими плечами и гаданием, как у Рагнара со стеной, полной вырезками несчастных случаев с Тенями.

Принц называл птиц именами тех, кого убивал. Ухаживая за ними и относясь к ним нежнее и внимательнее, чем к кому-либо другому. Царство крыльев, где он спасался от сурового мира и своих деяний.

Неожиданно Эби задала еще один вопрос:

— Здесь есть голубь с именем вашего погибшего… друга?

Зак резко поменялся в лице и выпрямил спину, спугнув несколько птиц, примостившихся рядом:

— Он не умер. Я это чувствую. Я говорил, что нужно продолжить поиски, но Рагнар не хотел больше… Он не умер!

— Хорошо, — Эби подняла ладонь, призывая его успокоиться. — Значит, так и есть. Я верю тебе, хорошо?

Принц шумно выдохнул и прикрыл глаза рукой:

— Кристофер.

— Что, прости?

— Его зовут Кристофер, — произнес Закари и расслабился, словно все это время держал этот груз в себе. Эби увидела, что он дрожит и поднялась, но так и осталась стоять, не в силах подойти ближе.

Парень открыл глаза и прикусил костяшку своего пальца, может, для того, чтобы не начать при девушке плакать:

— Это первый раз с того времени… когда я сказал его имя вслух.

А потом он отвернулся, давая понять Эби, что ему больше не интересно ее общество. Она словно растворилась в его зрении, превратившись в незначительный объект наравне со стеной. Закари обитал в своем отдельном, придуманном им мире, где птицы считали его королем.

Девушка обернулась и прошла до дверцы, откуда они поднялись на чердак. Затем подняла взгляд и сделала полный оборот вокруг лестницы, все так же смотря наверх. Ее заинтересовал крюк, вбитый в крышу. Манящий, особенный.

Эби принесла табуретку и поставила ее прямо под крюком, потом встала на стул и дернула за крюк, открыв дверцу, выходившую на крышу. Подуло свежим воздухом и на пол стал падать снег. Эби прикинула — если подтянуться, то вполне можно туда забраться.

— Зак, можно я залезу на крышу?

Принц на секунду вырвался из своего мирка:

— Только, если обещаешь не прыгать оттуда.

— Обещаю.

— Тогда делай, что хочешь.

Девушка хмыкнула и оттолкнувшись как следует от табуретки, ухватилась руками за бортики, затем немного раскачалась, подтянулась на локтях и закинула ноги на крышу. Табуретка свалилась, а дверца захлопнулась. Эби оказалась на улице, при этом все еще находясь дома. Странные ощущения.

С темно-серого неба хлопьями падал снег. Эби все еще лежала на спине, не желая подниматься. Снежинки завораживающе танцевали, приземляясь вокруг нее. Тогда девушка открыла рот, показывая, куда им следует падать.

Рядом кто-то рассмеялся. Эби нахмурилась и осторожно повернула голову, нервно осознавая, что забыла пристегнуть свой пистолет обратно.

На крыше сидел Кай. Все еще в своей серой толстовке, но на этот раз в шапке:

— Так вот ты где.

— Я там, где мне и полагается быть, — произнес Кай и стал снова смотреть на город. Он сидел, по-турецки скрестив ноги, руками упираясь на крышу. — А где ты?

— Не знаю, — поднявшись, Эби устроилась рядом с парнем, осторожно облокотившись на его плечо. — Ты как сюда забрался вообще?

— У моего окна в наружной стене некоторые кирпичи выдолблены, так что по ним очень удобно забираться. — Кай улыбнулся. — Я частенько сюда прихожу.

— И ни разу меня не пригласил.

— Рыцари приглашают принцесс только на танец.

На целую вечность над ними распростерлась тишина. Такая, что и говорить ничего не хотелось. Эби вспомнила снайперскую винтовку, которую совсем недавно держала в руках. Как нажала на курок, расправляясь с чьей-то жизнью. Представила, как закрывается красный занавес театра, и актеры больше не выходят на поклон, а зрители начинают торопиться на выход, чтобы приехать пораньше домой.

Неожиданно по щеке потекло что-то теплое. Девушка смахнула слезу и какое-то время смотрела на свою мокрую ладонь, пока на нее не упали снежинки.

— Все еще переживаешь? — Спросил Кай.

— Да, я просто… Не знаю, как и реагировать на все это. Чувства слиплись в один большой комок и зудят, не прекращая. Вроде все и по-старому, да изменилось.

Он погладил ее по волосам и притянул ближе, так, что она стала слышать биение его сердца. Ровное, гулкое:

— Ох, Эби… Не думаю, что будет как раньше.

Девушка шмыгнула носом:

— Да уж. Там Табаки снова принял и ему башку снесло. Рагнар свалил к Бобровским. Закари дает имена своих жертв голубям и не обращает на меня внимание. В общем, полный отстой.

— А ты как думала? Тебе подарят торт, и ты задуешь первую свечу?

— Фу. Это выглядело бы слишком ужасно.

Из Кая вырвался смешок вместе с хрипом и Эби показалось, что она почувствовала всю глубину его легких, как если бы вместо них находилась дыра, а она кину туда камень, ожидая, когда тот соприкоснется с дном.

Вдруг Кай выпрямил спину, и голова девушки скатилась вниз:

— Тебе нужно как-то сбросить напряжение. Изгнать из себя все негативное.

— Ага, Табаки уже предлагал мне напиться и накуриться, я бы и не против, но потом отгребу от Дерека.

— Мой способ поэтичнее.

— В каком это смысле поэтичнее?

— Показывает твою настоящую природу.

Эби скептично покосилась на Кая и нахмурилась. В ответ он улыбнулся и произнес:

— Не хмурь бровей из-за ударов рока, упавший духом гибнет раньше срока, ни ты, ни я не властны над судьбой.

Парень встал и потянулся, затем махнул рукой в мою сторону:

— Давай, поднимайся. Сейчас покажу свой способ изгнать внутреннего демона.

Эби пожала плечами и отряхнула со штанов прилипший снег. Ей было интересно, что именно придумал Кай. Он не отличался бесконечным выбросом идей, как Табаки и не имел так много опыта, как Афродита.

Его серая толстовка мешком лежала на худом теле, предоставляя голую шею ветру. Ей в голову закралась идиотская мысль — а не отдать ли ему шарф Дерека?

— Повторяй за мной, — произнес Кай. — Ноги на ширине плеч, чуть согнутые, словно ты сейчас стартуешь на лыжной гонке. Выпрями спину, а то что как…

— …псина сутулая?

— Табаки бы так и сказал, — парень улыбнулся и продолжил. — Теперь самое главное, делаешь руки рупором… и воешь.

— И… что?

Эби прищурилась, поставив руки