Черноморские казаки (сборник) - Прокопий Короленко

От таких добровольных выходцев из Турции строевой состав войска «верных» казаков значительно увеличился: на театре военных действий их было до 2829 человек конницы и 9681 человека пехоты. Они сражались на суше и на море против врагов христианской веры и России [88].

Участие войска «верных» казаков в военных действиях против турок. — Смерть кошевого Белого. — Новый кошевой Захарий Чепега. — Подвиг войскового судьи Головатого. — Наименование войска «верных» казаков «Черноморским войском»

Князь Потемкин, предоставив «верным» казакам все способы к борьбе с турками, снабдил войско мореходными лодками, достаточной артиллерией, дал боевое оружие, огнестрельные припасы, назначил жалованье и провиант; словом, обеспечил войско всем и во всем, и только тогда потребовал мужественной их службы на пользу России [89].

В то время, как войска екатеринославской армии, предназначавшиеся, по соображениям военных действий, для взятия Очакова, медленно двигались вниз по р. Бугу [90], секунд-майор Чепега был отряжен, с частью «верных» казаков, на Ингул, где генерал Голенищев-Кутузов предписал ему 21 апреля захватывать приближавшихся к нашему берегу неприятелей; сам же кошевой, Сидор Белый, находился в войсковом коше и зорко наблюдал за движениями турок.

20 мая, во втором часу пополудни, три фрегата, пять ботов и пять малых судов, из числа турецкого флота Гассана капудан-паши, сильно преследовали правой стороной днепровского лимана русский бот и другое небольшое судно, стараясь их захватить, что, однако, не удалось. Минуя устье р. Буга, один неприятельский бот взлетел на воздух, как можно полагать от оборонительных выстрелов с удалявшихся русских судов. После такой потери неприятельская эскадра отступила вниз по лиману, от устья Буга. Часть судов этой эскадры отправилась далее по лиману к видневшимся вдали другим неприятельским судам, а семь судов бросили на ночь якорь в самом устье р. Буга.

Утром 21 мая, по случаю воскресного дня, кошевой атаман Белый, войсковой судья Головатый и есаул Кобиняк с прочими старшинами войска находились на утренней молитве в кошевой часовне. В это время, часа за полтора до восхода солнца, начальник кошевых передовых постов донес Сидору Игнатьевичу, что неприятель подходит судами, насупротив коша, к Константиновскому и Малому редутам. Кошевой, приняв доклад во время богослужения, тотчас сделал распоряжение об обороне своего воинского стана от врагов. Немедленно под командой Головатого и Кобиняка все наличное войско стало под ружье, береговые казачьи лодки мигом наполнились отважными казаками и гребная их флотилия меткими своими пушками готова была встретить и угостить незваных гостей по-казацки. Турки, видя приготовление к отпору со стороны казаков, не решились подходить близко к берегам, но, окруживши кош с лимана, открыли по нем сильную канонаду. Выстрелы с турецких судов летели в кош с 4 до 11 часов дня, однако по причине далекого расстояния не причинили никакого вреда. Казачьи лодки, находясь вне действия неприятельского огня, не отвечали. Видя напрасную трату времени и пороха, турки прекратили пушечную пальбу; к тому же один их фрегат сел на мель и, освободившись, бежал в Очаков. Вышедшие из крепости конные турки, до 300 человек, остановясь над крутым берегом лимана, смотрели на казацкий кош; пехота же их расположилась лагерем на своем берегу, противу Константиновского редута. Не замечая с нашей стороны никаких движений, турки ограничились наблюдением над казацким кошем; остававшаяся же в устье Буга турецкая эскадра, в ночь на 22 мая, ушла из виду коша [91].

Суворов, находившийся в Кинбурне в день блокады коша, потребовал к себе три казацких лодки с «добрыми молодцами», как писал герой Рымника, а 22 мая приказал послать к командовавшему гребным флотом принцу Нассау-Зигену еще 15 таких же лодок. Кошевой атаман отправил 23-го числа на лодках к Суворову войскового полковника Савву Белого с 120 казаками, к принцу же Нассау командировал двух войсковых полковников, армии секунд-майоров Ивана Сухину и Левка Малого, с 684 казаками. Вслед за тем, 28 мая, по требованию принца Нассау-Зигена, отправился к нему в устье Буга и сам кошевой, со всей казачьей флотилией и находившимся при коше войском «верных» казаков. Принц расположил флотилию у кинбурнских берегов.

1 июня появился в лимане Гассан-паша и напал на казачьи лодки, надеясь уничтожить горсть храбрецов; но казаки смело вступили в бой с сильным неприятелем и нанесли туркам немало вреда. В этом деле со стороны казаков был убит куренный атаман, казаков убито и ранено 8 человек и повреждены четыре лодки [92].

3 июня казачья гребная флотилия, присоединившись к флоту принца Нассау, стоявшему тогда в глубокой пристани около 50 верст от Очакова, выстроилась в первой линии, и с того же дня казаки стали на своих лодках делать разъезды для наблюдения за действиями неприятеля.

7 июня происходило жаркое дело между турецким флотом и русской гребной флотилией. Храбрый принц Нассау восторжествовал и заставил Гассана отступить. В деле этом «верные» казаки оказали чудеса храбрости и в награду получили от главнокомандующего, князя Потемкина, лестный рескрипт, писанный на имя кошевого атамана, старшин и всего общества. В рескрипте князь Тавриды писал: «Всякий опыт ревностного вашего к службе Ее Императорского Величества усердия, всякий подвиг, означающий вашу неустрашимость, производят во мне истинное удовольствие. И так, теперь чувствуя оное в полной мере, услышав о храбрых ваших деяниях во вчерашнем с флотом турецким сражении, сего я ожидал от вас, и вы совершенно оправдали мои заключения о людях верою православною и любовью к отечеству привязанных. Я объявляю всем вам мою благодарность и не премину о заслугах ваших засвидетельствовать пред монаршим престолом» [93].

Гассан-паша, раздраженный своим поражением, решился еще раз попытать счастья. Преодолев все препятствия при движении больших судов между мелями лимана, он 16 июня поднял весь свой флот от Очакова с тем, чтобы истребить нашу флотилию [94], и подойдя к ней на пушечный выстрел, бросил якорь. На рассвете турецкие корабли и фрегаты выстроились в передовую линию и двинулись против нашей эскадры. С презрением смотрели османы на наши гребные суда и, надеясь на превосходство своих сил, были уверены в победе. Каково же было изумление турок, когда лодки «верных» казаков бросились штурмовать трехпалубные корабли, посаженные принцем Нассау на мель! Жестокий бой загорелся по всей линии. Турки оборонялись отчаянно; картечные и ружейные выстрелы сыпались градом на штурмовавших, но неустрашимые казаки, сцепившись с турецкими великанами, жестоко поражали неприятелей, приведенных в ужас беспримерной отвагой «верного» войска. Зажженные нашими брандскугелями и калеными ядрами турецкие корабли пылали страшным огнем и взлетали на воздух; несколько мелких судов были затоплены и захвачены. Разбитый наголову Гассан-паша отступил… На другой день гребной наш флот преследовал турецкие корабли, попавшие ночью, при отступлении, под убийственный огонь кинбурнской батареи [95].

Дорого, однако, стоила «верному» войску эта победа: оно лишилось своего любимого храброго кошевого атамана, армии подполковника Сидора Белого, одного полкового есаула и 14 казаков. Кроме того, турки захватили в плен 235 человек и сильно повредили одну лодку [96].

Принц Нассау-Зиген, преследуя Гассана, докончил поражение турецкого флота под Очаковым 1 июля [97]. В этом бою, как и в первом, «верные» казаки, мстя за смерть своего атамана, дрались отчаянно и потеряли убитыми одного куренного атамана и пять казаков, да ранеными шесть казаков. Четыре лодки их были сильно повреждены турками [98].

За такие молодецкие дела «верные» казаки получили, в числе прочих войск, благодарность главнокомандующего.

По желанию войска «верных» казаков, на место смертельно раненого кошевого Сидора Игнатьевича Белого был назначен испытанный в боях армии майор Захарий Алексеевич Чепега, которому фельдмаршал Потемкин, в знак уважения и признательности, подарил дорогую саблю [99].

Потемкин, двигаясь к Очакову с войсками обоими берегами Буга, 21 июля потребовал к себе половину казачьей флотилии. Чепега, отрядив 18 лодок с войсковым судьей Головатым, вручил этому вождю «верных» казаков войсковые знаки достоинства, пернач и прапор; к оставшейся же под начальством принца Нассау казачьей флотилии был, за болезнью полковника Сухины, назначен войсковой полковник Мокий Гулик, при котором также находился один войсковой прапор.

Еще до этих распоряжений кошевой атаман Чепега двинулся со всем сухопутным «верным» войском к селению Коренихе, оттуда перешел к реке Аджигулу, а затем отправился на Еселки, для соединения с передовым корпусом армии, прибывшей к Очакову.