Игры викингов - Александр Мазин

Желудок Санька немедленно напомнил о себе. Потерпи, велел ему хозяин.

Ага. Погода явно улучшилась. Санёк вспрыгнул на борт и помочился в синюю убегающую воду. Потом поплевал на ладони и полез на мачту: глянуть, не показалась ли земля. Не показалась. Ну ладно, хоть размялся.

– Иди сюда! – окликнул Санька Дахи, протягивая ему лепешку и кусок рыбины.

– Чего орешь? – рыкнул на Дахи Грейпюр. – Разбудил меня, пес словенский!

Дахи не обратил на возглас внимания, а вот Санёк не удержался:

– Сам ты пес, Крикун!

– Что сказал?! – Грейпюр вскочил с невероятной быстротой, навис над Саньком: – Я – пес?!

– Крикун, уймись! – гаркнул Кетильфаст. – Мы в море, не забыл?

– Не забыл, – успокаиваясь, проворчал Грейпюр. И негромко, только для Санька, процедил злобно: – Но мы не всегда будем в море, словенский щенок, возомнивший себя ульфхеднаром! И я отучу тебя от дерзости. Навсегда отучу!

– Рискни здоровьем! – усмехнулся Санёк, сам удивляясь собственной отваге.

– Зря ты его так, – огорченно проговорил Дахи по-русски. – Он не забудет. И было б с чего ругаться. У нашего рода пес – зверь уважаемый.

– Да пес с этим Крикуном, – беспечно отозвался Санёк. – Не боюсь я его! – и впился зубами в вяленую рыбину.

Приврал, конечно. Опасался он Грейпюра. Очень. Крикун мог разделать Санька, как Бог – черепаху. И, учитывая палаческие наклонности – именно разделать. На части. Но, как говорил покойный Сергей: будем решать проблемы по мере из возникновения. И нынешняя задача – добраться до суши. А там – разберемся.

Они добрались. И более того, Кетильфаст вел судно почти идеально. Здоровенный кусок срезали. И всех проблемных мест избежали.

Но всё равно нарвались. Считай, у самого дома.

Глава 21

Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Харальд-конунг

Четыре больших драккара. У самого мелкого на десяток румов больше, чем на «Слейпнире». Появились из-за мыса и двинулись прямо к ним. – Харальд-конунг! – мгновенно опознал корабли ярл. – Беда!

Санёк не понял, почему – беда. Насколько он знал, конунг – это, типа, «закон и порядок».

– Что он здесь делает? – заорал Грейпюр. – Это не его земля!

– Скоро ты у него самого спросишь, – ехидно отозвался Лысина.

– А я и так могу сказать, что он тут делает: нас ждет! – заявил Келль. – Зря мы страндхуг на его землях брали.

– А зачем он на нас своих волкоголовых натравил? – возмутился Грейпюр.

– Что будем делать, ярл? – спросил Кетильфаст. – Ложимся в дрейф и ждем своей судьбы?

– Лично я ждать не буду! – крикнул Грейпюр. – Я буду драться!

– Думаешь, он нас убьет, ярл? – спросил Келль.

– Если он решил нас ограбить, то в живых точно не оставит, – спокойно произнес Хрогнир. – Подумай сам: если ярлы узнают, что конунг меня ограбил, да за такую малость, как страндхуг, а перед этим еще и наслал на меня волков Одина, то что они сделают?

– Не спустят, – кивнул Келль. – Этак он всех ярлов поодиночке загубит. Все это понимают.

– Ярл, что делать? – напомнил о себе Кетильфаст.

– К берегу, кормчий. Поворачивай к берегу.

– Там сплошные скалы, – возразил Кетильфаст. – Сам посмотри. И прибой сильный. Разобьем корабль!

– Пусть так, – очень спокойно произнес Хрогнир. – Я не отдам «Слейпнир» Харальду. Правь к берегу, кормчий!

– Уверен?

– А что мы еще можем?

– Мы можем драться, ярл! – закричали одновременно Грейпюр и Медвежья Лапа.

– Нет! – жестко произнес Хрогнир. – Драться мы не можем. У конунга – четыре больших драккара и на каждом – полная сотня воинов. Нас шестнадцать против четырехсот. Мы не сможем драться. Мы можем только умереть!

– С каких пор ты боишься смерти, Хрогнир-ярл? – закричал Грейпюр.

– Я – не боюсь. Но не хочу умирать глупо. А это будет глупая смерть, если все, что мы добыли железом и кровью, достанется Харальду. Этому не бывать! К берегу, Кетильфаст! И мы узнаем, любят ли нас боги! Я решил! Поворачивай к берегу!

– Ты – ярл. Ты приказываешь, – неохотно проговорил Кетильфаст, перекладывая руль. – Правый борт! Загребай! – гаркнул он, и драккар начал разворот.– Ты – ярл, я клялся тебе в верности, – совсем тихо произнес кормчий. – Но Тор свидетель: я предпочел бы умереть в бою, а не расшибить голову о прибрежные камни.

– Ты ее сохранишь, Кетильфаст! – крикнул Хрогнир. – Я верю в твое умение, верю в «Слейпнир» и… Один, услышь меня! Я верю, что время нашей славы еще впереди!

«Да будет так, – подумал Санёк, изо всех сил навалившись на тяжелое весло. – Время нашей славы еще впереди!»

Это хорошо, что Хрогнир не поддался обычному бесстрашию викинга и не бросился в безнадежный бой. Теперь у них есть шанс… Крохотный, но есть.

В крайнем случае Санёк может воспользоваться эвакуатором. Солнце стоит высоко. Вполне можно успеть, даже если они сядут на скалы.

Когда драккар пару раз приподняло на бурунах, а потом несильно приложило о камни, Санёк понял: берег совсем близко. Намного ближе, чем четыре корабля Харальда-конунга. Санёк отлично видел их все. И напряженное лицо Кетильфаста, который в одиночку – ярл занял свое место на среднем руме левого борта – удерживал драккар, уводя от подводных и надводных камней.

– Правый борт! Втянуть весла! – закричал Кетильфаст.

Санёк, быстро перебирая руками, втянул весло через кожаный рукав, и успел вовремя: здоровенная скала прошла в полутора метрах от борта драккара.

– Мель впереди! – заорал дренг на носу.

– Правый загребай!

Санёк услышал, как киль со скрипом прошелся по дну, но корабль не сел, а, развернувшись градусов на тридцать, с хрустом впечатался скулой в камень. Обшивка выдержала, но драккар занесло и приложило еще раз, другим бортом, ближе к корме. Санёк оглянулся и увидел, как Медвежья Лапа изо всех сил упирается веслом в здоровенную скалу, весло опасно гнется…

– Правый загребай! Сандар! Не спать!

Санёк всадил весло в воду, потянул – аж спина затрещала…

– Левый, табань! – Волна разворачивала драккар боком, несла на острые камни. Остановить вращение не было ни малейшей надежды…

– Левый – загребай, правый табань! – закричал Кетильфаст.

Драккар развернуло, корма разошлась с камнем буквально в полуметре, волна ударила в борт, Санька обдало с ног до головы. Пока он отплевывался, корабль снова развернуло. Палуба ухнула вниз – украшенный драконом нос глубоко зарылся в воду, тут же задрался вверх. Удар под кормой, от которого корабль содрогнулся и застонал. Ноги Санька промокли: воды – по щиколотку. Хотелось надеяться, что не пробоина…

Берег приближался. «Слейпнир» подбрасывало на волнах, закручивало, швыряло то в одну, то в другую сторону, но Кетильфаст правил мастерски, каждый раз успевая увести корабль от опасности. Если драккар и прикладывался о камни, то вскользь, легонько. Впрочем, и этого «легонько» было достаточно, чтобы доски обшивки кое-где разошлись. Морская вода уже вовсю сочилась сквозь щели, делая корабль тяжелым и неповоротливым.