Император (ЛП) - "РуНикс"

         Амара была так искушена, так искушена.

         — Просто пообещай, что ты подумаешь об этом, — умоляла ее мать. — Он... он изменился с тех пор, как вернулся, Муму. Он стал темнее. Я не могу этого объяснить. Я беспокоюсь за него.

         Ее сердце начало колотиться, рука сжимала телефон, когда потребность найти его, утешить его, позволить ему поделиться с ней своими демонами захлестнула ее. Она утрамбовала это.

         — Обещаю, я подумаю об этом, — сказала Амара своей матери.

         Они поболтали ещё несколько минут о других вещах, прежде чем Амара прервала звонок и уставилась на Лулу, которая ела.

         — Ты тоже думаешь, что я должна рассказать ему, не так ли?

         Лулу посмотрела на нее и продолжила есть.

         — Конечно, ты так думаешь. Ты любишь его, маленькая предательница.

         Ням ням ням.

         — Но он действительно вел себя как мудак, знаешь ли.

         Хруст.

         — Ты, я и малыш будем счастливы здесь, Лулу.

         Недоверчивый взгляд.

         — Не показывай мне такое лицо. Я не так сильно злюсь на него. Это к лучшему.

         Лулу проигнорировала ее.

         Амара вздохнула и начала готовить ужин.

                                             ***

         Он устроился между ее ног. Боже, она любила, когда он это делал. Она извивалась возле него, чувствуя, как его плечи раздвигают ее бедра, а его рот опускается на ее холмик. Он покрывал нежными поцелуями ее кожу, его щетина царапала ее чувствительную плоть.

         Подождите, почему у него щетина?

         — Я так чертовски зол на тебя, грязная девочка, — прорычал он, все еще целуя ее бугорок, не двигаясь туда, где ей были нужны его губы.

         Почему он злился на нее? Это она злилась на него.

         — Эта киска узнает меня даже во сне, так ведь, малышка?

         О, да. Она так промокла, ожидая удовольствия, которое, как она знала, он ей принесет. Она сомкнула бедра, пытаясь заставить его поторопиться. Ах, она скучала по нему, скучала по его прикосновениям, скучала по этому грязному рту. И ей очень нравился этот сон.

         Пальцем он провел по ее складкам, и она почувствовала, как ее бедра отрываются от кровати. Это было так реально.

         — Ты поедешь со мной домой, малышка, — сказал он ей.

         Ей бы это понравилось. Она скучала по территории, по лесу, по холмам, по людям. Она так давно его не видела. Она хотела домой.

         — Проснись, Амара, — приказал он ей.

         Нет, если она проснется, то потеряет его. Она не хотела просыпаться, не сейчас.

         Его язык облизал ее складки. Боже, это так хорошо. Слишком хорошо.

         Амара моргнула и открыла глаза, глядя на вентилятор в потолке, работающий на полной скорости, чувствуя, как ветерок ласкает ее твердые, обнаженные соски, чувствуя себя влажной между обнаженными бедрами. Ей потребовалась секунда, чтобы осмыслить все: черную гладкую игрушку, которую она брала в постель, отброшенную в сторону, Лулу, дремавшую на полу у двери, темную комнату, из-за того, что уличный свет проникал в ее окно, и очень сердитый, великолепно голый, слегка бородатый Данте Марони между ее ног.

         Какого черта?

         С учащенным сердцебиением она внезапно схватилась за простыни и попыталась отскочить назад, но ее остановило его сильная хватка вокруг ее бедер.

         — Что ты.. ох дерьмо.

         Ее слова закончились стоном, когда он потянул ее вперед, раздвинул ее бедра и погрузился между ее ног.

         Амара вцепилась в его волосы одной рукой, другая касалась простыней рядом, она слишком быстро выдыхала, когда его язык входил в нее. Дорогие боги куннилингуса благословили этого мужчину ртом, которым он так хорошо умел пользоваться.

         Она закусила губу, притянув его голову ближе, бессмысленно, почувствовав, как волна удовольствия накатывает на нее.

         — Да, — выдохнула она. — Боже, Данте, пожалуйста.

         Он поднимал ее все выше и выше, его большой палец медленно поглаживал ее клитор, ох, как медленно, доводя ее до самого края, прежде чем внезапно остановился.

         — Клянусь богом, Д...

         Его рука внезапно зажала ее рот, успокаивая ее, и он покачал головой. С колотящимся сердцем Амара широко раскрытыми глазами наблюдала, как он неподвижно стоял над ней, склонив голову набок, а вена на шее пульсировала, когда он слушал.

         Амара ничего не слышала, но посмотрела на дверь и увидела, что Лулу тоже оживилась, ее уши подергивались.

         В доме тикали часы. Где-то снаружи лаяла собака. Существа говорили в своем ночном ритуале. Но все это обычные звуки, ничего не тревожившие ни кошку, ни мужчину.

         Лулу вышла за дверь, чтобы посмотреть, и Данте отошел от нее, приложив пальцы к губам, предупреждая ее молчать, и бросил ей свою синюю рубашку. Амара кивнула, быстро застегивая рубашку, снова обрадовавшись из-за роста Данте, потому что рубашка доходила почти до колен, и схватила выброшенные трусики, натянув их.

         Она увидела, как Данте наклонился, чтобы подобрать пиджак, вытащив пистолет.

         Лулу мяукнула снаружи. Данте подошел к двери, его тело истощало спокойствие, пока он ждал, настороженно, почти не двигаясь. Амара наблюдала, тишина душила, узел беспокойства сжимался в ее животе. Она прижала ладонь к животику, желая, чтобы ее сердцебиение успокоилось, и она могла нормально дышать. Сейчас не время для паники.

         Сглотнув, она на цыпочках подошла к краю кровати, вытащив электрошокер, который хранила в ящике, и почувствовала себя лучше, вооружившись. Хотя у нее мог быть пистолет, Амаре они не нравились. Ей не нравилась смерть, такая же необходимая, как в их мире, и она не хотела лишать жизни. Но, вероятно, ей стоит подумать об этом, вооружившись, теперь, когда она стала более уязвимой.

         Ее глаза проследили за своим мужчиной, две татуировки на его спине изгибались, когда он двигался. Он всегда очаровывал ее, его татуировки, большой черный дракон, занимающий всю левую сторону его позвоночника, его хвост закручен, голова повернута назад, и он смотрел, как стая воронов вылетала из его крыльев и улетала по диагонали вправо. Зная его и его артистизм, Амара понимала, что это имело для него какое-то значение, но он никогда не говорил ей.

         Она увидела, как он вышел в темную гостиную, услышала выстрел, услышала бой и мужское ворчание. Кровь приливала к ушам, Амара пыталась сдержать дыхание и держать руку наготове для любого, кто войдет в дверь.

         Они зашли через окно, и прежде чем она успела издать звук, все потемнело.

Глава 16

Амара

         Она пришла в себя от звука собственного имени.

         Моргнув, она покачала головой, чтобы избавиться от сонливости, не в силах пошевелиться. Посмотрев вниз, она поняла почему. Ее руки были привязаны к подлокотникам стула, веревка приковывала ее запястья к дереву прямо над шрамами.

         Ее желудок сжался.

         Нет.

         Нет.

         Она начала изо всех сил пытаться освободиться, натирая запястья о веревку, ее дыхание участилось. Это не могло снова произойти. Она не могла снова пережить это.

         Боже, пожалуйста. Нет.

         — Амара!

         Громкий мужской голос, звавший ее по имени, заставил ее поднять взгляд.

         Данте.

         Он был рядом, напротив нее, привязанный к стулу веревками, перекинутыми через его грудь, руки и ноги. Он все еще был без рубашки. Почему он был без рубашки?

         Амара прижала язык к небу, давняя привычка, которая как-то всегда немного успокаивала ее. Глубоко вдохнув, все еще чувствуя, как жирные черные пальцы ласкают ее разум, Амара оглядела комнату, пытаясь отвлечься.