Круче, чем скорость (СИ) - Гетта Юлия

На несколько мгновений я теряю дар речи. Он предлагает мне жить у него. С ним. Господи, это серьезно. Это ведь так серьезно! Я ведь даже не могла предположить, что он сходу возьмет и заявит мне подобное. Выходит, он тоже испытывает ко мне что-то, ведь просто так такими предложениями не разбрасываются? Или разбрасываются? Мне все еще кажется, что он слишком легко относится к таким вещам. И я никак не могу понять, что движет им сейчас, когда он предлагает мне жить вместе.

— Тимур… Кажется, я возражаю.

На его лице не дрогнул ни один мускул, но взгляд словно остекленел.

— Почему? — вопрос прозвучал сухо, а ладони на моей талии стали словно каменными.

— Ты очень сильно нравишься мне, — негромко произношу я, глядя ему в глаза. — Ты даже не представляешь насколько.

— Я знаю. И это взаимно, Аня, — так же тихо отвечает он с непроницаемым лицом. — Но тогда почему ты отказываешься?

— Просто… — тяжело вздыхаю я, пытаясь подобрать правильные слова. — Понимаешь, у меня уже был печальный опыт совместного проживания с парнем.

— У меня тоже. И что? — холодно спрашивает он.

— И я боюсь. Второго печального опыта я не вынесу, понимаешь?

— Не понимаю, Ань. Ты решила в принципе больше не пробовать, или дело конкретно во мне? Я не вызываю у тебя доверия?

Я нервно облизываю губы, высвобождаясь из его рук, и делаю шаг назад.

— У нас с тобой все происходит слишком быстро, и я не могу знать, насколько серьезно ты относишься к этому всему…

— Эй, — Тимур берет меня за руку, притягивает обратно к себе, разворачивает, и в следующее мгновение прижимает попой к своей машине, закрыв собой все пути к отступлению. — Не надо бояться, сладкая. У нас все будет хорошо, поняла меня?

Его рука легла мне на подбородок, не позволяя отвернуться, когда губы накрыли мои властным поцелуем.

— Тим… — попыталась воспротивиться я, но он не позволил, продолжая целовать, глубоко проникая в мой рот языком. — Тим! Мы ведь не договорили…

— Я тебя услышал, Аня, — он отпустил меня, и серьезно посмотрел в глаза. — Ты боишься связываться с таким раздолбаем, как я. Это вполне разумно. Я бы и сам на твоем месте боялся.

— Ты совсем не раздолбай! — горячо возразила я, но тут же осеклась, потому что он скептически усмехнулся.

— Да ты что? Ну ладно. Давай договорим. Что ты хотела еще мне сказать?

— Я хотела сказать, что… — и снова осеклась, в первое мгновение не представляя, какими словами ему объяснить то, что так сильно беспокоит меня. Но потом решила, что нужно говорить начистоту, все как есть. — В общем, я не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо. Хотя, после таких заявлений большинство парней на твоем месте просто сбежали бы от меня, но… думаю, так будет честно.

— Говори, Ань.

Я посмотрела ему в глаза и вздохнула. Говорить о таком нелегко. Но я должна.

— Мне уже давно не девятнадцать лет, Тим, и я очень хочу семью… Черт, ты первый человек, кому я в этом признаюсь. Я даже самой себе в этом не признавалась ни разу, представляешь? Наверное, на зло моей маме, которая ну просто уже одолела меня своими бесконечными разговорами о замужестве и детях… Но как бы мне не хотелось спорить с ней до потери пульса по этому поводу, доля истины в её словах все равно есть. Мне это нужно. Я устала быть одна. Работа, карьера — это все хорошо, когда есть с кем разделить радость от своих побед. Когда есть, для кого стараться. Я хочу ребенка, Тимур. Не завтра, конечно, но в ближайшие годы. И я сейчас говорю тебе все это, потому что если в твои планы семья не входит, то нам не по пути с тобой. Ты очень сильно нравишься мне… Нет, не так. Я просто с ума по тебе схожу, Тим! И я очень хотела бы, чтобы именно ты стал для меня тем самым мужчиной, но я не уверена, что ты хочешь того же.

По мере того, как я говорила, брови Тимура поднимались все выше, а лицо становилось все более обескураженным.

— Обалдеть, Аня… — в итоге выдохнул он. — Ты хоть понимаешь, что, по сути, предложение руки и сердца мне только что сделала?

— Я? — растерянно переспросила я, округлив глаза. — Да ты что, я не могла. Мужчина должен делать предложение даме, а не наоборот, это ведь дурной тон!

Последнюю фразу я уже произнесла со смешливой интонацией, поспешно пытаясь перевести все в шутку, потому что в состоянии аффекта не сразу поняла, что несу. А сейчас до меня резко стало доходить, и внутри все вспыхнуло от жгучей неловкости.

Тимур рассмеялся, и я неестественно рассмеялась вслед за ним, мечтая, чтобы он не заметил, в каком нервном состоянии на самом деле я сейчас нахожусь.

— Ох, Аня, Аня… — осуждающе покачал он головой, переставая смеяться и серьезно взглянув мне в глаза. — Значит, хочешь сразу по-взрослому? Кольцо на палец, штамп в паспорт, ляльку в коляску?

— Нет, не сразу, — покрутила я головой. — Конечно, не сразу. Я в принципе говорю, что хочу этого в ближайшем будущем. Может, и не получится у нас с тобой ничего, но это не страшно. Мне страшно, что изначально у нас с тобой цели разные будут. Понимаешь?

— Понимаю, — уверенно кивнул он. — Еще как понимаю, сладкая. Я не стал бы тебя звать к себе, если бы относился несерьезно. Я подонок, конечно, но не настолько, Аня.

Я прикрыла на мгновение глаза, наслаждаясь невероятным теплом, разлившимся по всему телу от его слов, а потом снова обняла и прижалась к нему изо всех сил.

Тимур

— Вы можете человеческим языком объяснить, что значит «вероятность родства ноль целых пятьдесят три сотых процента»? Получается, не исключено, что мы все-таки можем быть братом и сестрой?!

Я пытал девушку в белом медицинском халате уже почти четверть часа, но она никак не могла дать внятный ответ, который бы окончательно успокоил мои многострадальные нервы.

— Молодой человек, я же вам уже сказала, что доказанным родством считается результат от восьмидесяти процентов и выше, — с тяжелым вздохом в очередной раз завела она свою песню. — У вас вероятность ничтожно мала…

— Но все же она есть?! — снова перебил её, теряя терпение.

— Господи, да не родственники вы! — еще одна девушка, что сидела за стойкой рядом с первой, не выдержала, и эмоционально вклинилась в наш диалог. — Даже с результатом свыше пятидесяти процентов остается вероятность, что люди могут быть никем друг другу, и проводятся дополнительные исследования с участием других близких родственников. А у вас вообще полпроцета, как вы не понимаете? Никто вы друг другу, никто!

— Это точно? Ошибки быть не может? — деловито осведомился я у нее. Наконец, хоть один нормальный человек, который не боится общаться на доступном языке.

— Это совершенно точно. В нашей лаборатории экспертизу проводят сразу две независимых друг от друга экспертных группы, чтобы свести к минимуму вероятность ошибки.

— Значит, мы точно не родственники? — подытожил я.

— Совершенно точно, — горячо заверила меня сотрудница центра, положив ладонь к себе на грудь.

Мои губы сами собой растянулись в довольной улыбке, а внутри все ликовало от чувства, напоминающего самый настоящий триумф.

— Дамы, покорнейше благодарю! — отвесил им игривый поклон и, наконец, отправился на улицу, где возле машины меня ждала Аня со стаканчиком кофе в руках.

— Ты чего так долго? — напряженно спросила она. — Я уже собиралась идти внутрь, разыскивать тебя с собаками.

— С какими такими собаками? — усмехнулся я.

— Ну… С поисковыми, — пожала плечами моя принцесса.

Я улыбнулся и протянул ей заключение, в которое она тут же углубилась, сунув мне свой стаканчик с кофе. Через несколько секунд снова подняла на меня взгляд и со сведенными бровями поинтересовалась:

— И что значит «вероятность родства ноль целых пятьдесят три, три, три, три хрен знает каких там процентов»?

— Тебе надо было идти со мной, — ухмыльнулся я, кивнув головой на вход в клинику. — Меня там клятвенно заверили, что такой показатель полностью исключает наше с тобой родство.