#На изящном: мифы в искусстве. Современный взгляд на древнегреческие мифы - Мария Аборонова

Арнольд Беклин. Одиссей и Калипсо. 1882. Базельский художественный музей, Базель

Выглядело не особо привлекательно, хоть Калипсо ничего не имела против мужской эмоциональности. Она много об этом читала в блогах по психологии. В то же время она понимала, что вряд ли подобное поведение можно считать свидетельством большого семейного счастья.

Спустя несколько лет Афина решила проверить, как там ее любимчик Одиссей поживает после Троянской войны. Обнаружив, в какую неприятную ситуацию тот попал, она пошла на совет богов с докладом. Представляете, насколько силен был запрет Зевса никак больше не ввязываться в события Троянской войны, что даже после ее окончания Афина не рискнула помогать Одиссею без одобрения Зевса?

На докладе Афина описала, какие невыносимые страдания испытывает Одиссей, удерживаемый красивой пленительной нимфой на полном пансионе в уютной пещере на берегу моря.

Зевс долго не мог понять, в чем проблема.

– Калипсо хочет с ним стабильных регулярных интимных отношений, так? Проблема Одиссея в слове «стабильных» или «регулярных»? В каком смысле в слове «интимных»? Он не в себе?

– Вот представь, – продолжала объяснять Афина, – что ты хочешь вернуться к Гере, а тебя не отпускают злые недоброжелатели.

Зевс попытался представить. Получалось со скрипом. Обводя глазами присутствующих в поиске поддержки, он поймал хмурый взгляд Геры.

– О… да, ты права, Афина! Кошмар! Я бы не смог и дня прожить без Геры. Да что там дня, даже секунды без моей драгоценной жены – это вечность и мучение, которое, как я надеюсь, сейчас испытывает мой отец Кронос в Тартаре со своими приспешниками титанами. Такого допускать нельзя! Гермес, иди скажи Калипсо, что я потребовал Одиссея отпустить. Кстати, пусть он по дороге домой заедет на остров Корфу, чтобы живущие там феаки выдали ему сокровищ. Ветеран войны как-никак, не с пустыми же руками возвращаться.

Гермес тотчас отправился к Калипсо. Та с порога узнала вестника Зевса, обрадовалась, мол, какими судьбами вы в нашей скромной пещере? Предложила хлеб-соль, свежую газету, теплое полотенце на лицо. А Гермес ей в ответ на гостеприимство: так и так, Зевс требует, чтобы ты немедленно освободила Одиссея, он страдает и ему пора домой к жене.

Калипсо, конечно, возмутила эта вопиющая несправедливость. Она Одиссея, значит, спасла, кормила, поила, согревала холодными ночами, и она теперь, значит, главное зло в этой истории?

– Ничего не поделаешь, – ответил Гермес, – если не отпустишь, на тебя обрушится гнев Зевса.

Калипсо изобразила смирение.

– Что ж, раз боги так решили, вот тебе, дорогой Одиссей, плот, бутыль вина, чтобы было в шторм плыть веселее, в добрый путь.

– Подожди-подожди, какой плот? Боги там ничего разве не передавали про корабль? Или хотя бы про лодку с веслами? Как я поплыву на плоту? Это же верная смерть!

– Ничего не знаю, мое дело – тебя отпустить, Посейдон тебе в помощь.

Гермес, ожидавший, когда Одиссей сядет на плот, чтобы доложить Зевсу об успешном завершении миссии, с нетерпением уточнил, когда уже тот собирается покинуть остров.

– Уже отплываю, – ответил Одиссей, – буквально одна последняя ночь с этой неприятной нимфой – и домой!

Проведя ночь с Калипсо, Одиссей в очередной раз утер слезы, забрался на плот и отправился к предпоследнему месту назначения до возвращения домой.

* * *

В это время к отбивавшемуся от женихов матери Телемаху прилетела Афина.

– По секрету хочу тебе сообщить, что отец твой еще жив. Ты бы сгонял в Спарту к Менелаю и проверил да расспросил, что там и как.

Сальватор Роза. Одиссей и Навсикая (Улисс и Навзикая). 1663–1664 гг. Эрмитаж, Санкт-Петербург

Воодушевленный новостями, Телемах добрался до Менелая, чтобы узнать, что Одиссей действительно жив, но все это время находился в плену у Калипсо[287], а теперь вроде как отправился домой.

Радостный Телемах поспешил обратно на Итаку, с помощью Афины избежав засады, устроенной женихами его матери, и стал ждать отца.

Тем временем плот Одиссея, как и наказывал Зевс, прибило к острову Корфу. Где-то по дороге он потерял всю свою одежду. Это факт, а не фантазия художников. Тот редкий случай, когда пришлось для баланса изобразить женщину на картине одетой.

Голого Одиссея обнаружила Навсикая, дочь Алкиноя, царя феаков. Грязный и ободранный Одиссей выглядел безобидно, поэтому она прониклась к нему сочувствием, вручила накидку, чтобы прикрыться, и отвела во дворец.

Царь Алкиной с интересом прослушал рассказ обо всех приключениях Одиссея и даже по какой-то причине поверил на слово. Как вы можете догадаться, у того не было с собой никаких доказательств его увлекательной истории, так что либо на нем были памятные татуировки, либо Зевс успел отправить Гермеса с предупредительной запиской. Так или иначе, Алкиной организовал ему трансфер на Итаку.

* * *

Прибывшего домой Одиссея встретила Афина и описала положение дел: толпы женихов засели в его дворце, поедают запасы еды, употребляют не рекомендованное Минздравом количество алкоголя, ведут себя нагло и непатриотично.

Но сразу врываться туда с мечом нельзя, нужно проявить сдержанность, поэтому Афина придала Одиссею облик старика и запретила говорить, кто он.

Одиссея узнал только его сын Телемах, который провел его во дворец и, не раскрывая личности, сообщил Пенелопе, что муж жив и скоро вернется домой.

Удивительно, конечно, что Телемах, бывший еще младенцем, когда Одиссей уходил на Троянскую войну, отца узнал, а супруга – нет.

Вооруженная знанием о скором возвращении мужа домой, Пенелопа устроила среди женихов конкурс, чтобы потянуть время. Соревнование было относительно простым: выпустить из лука Одиссея стрелу так, чтобы она прошла через двенадцать колец. Никто из женихов не смог совладать с луком, он слушался только Одиссея. Непростой был лук, волшебный. Насколько ж Одиссей не хотел тогда идти на войну, что не взял с собой такое полезное оружие!

В состязание вступил Одиссей, который, напомню, был заколдован Афиной под старика, но силы в нем сохранялись все те же, плюс это было его оружие, хоть и пролежавшее все время на полке у жены. Одиссей выпустил стрелу, и она прошла через все кольца. Вспомнив, какой удобный у него, оказывается, был лук, Одиссей перестрелял на пару с сыном всех женихов, а потом за компанию почему-то еще и служанок, с которыми в ожидании решения Пенелопы женихи вступали в сексуальную связь. Видимо, Одиссей не мог уже остановиться, такое с Гераклом часто случалось: убиваешь одного, потом другого, и вот ты уже перебил полдеревни.

Простите, никак не могу с этим смириться: почему он оставил лук дома,