Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд Свами Криянанда (Крийананда)

Один из монахов, молодой человек с невероятным именем Даниэль Бун, оказался дружелюбным и разговорчивым и охотно делился со мной не только знаниями, полученными от Мастера, но и всем прочим, что он накопил за годы чтения метафизической литературы. Фактически, он страдал тем, что Мастер называл «метафизическим несварением». Я был слишком неопытен на этом пути, чтобы понять, что кажущаяся сила Буна в действительности была его величайшей слабостью. Но чем больше я обдумывал его ответы, тем больше во мне росло сомнение.

— Это говорил Мастер? — пытался выяснить я у него. Только если он отвечал «да», я принимал безоговорочно то, что он мне рассказывал.

Более надежную, хотя и менее эрудированную помощь оказывал мне Норманн. Будучи истинным гигантом, Норманн обладал почти столь же огромным сердцем, как и его тело. Сила его любви к Богу внушала мне вдохновение. Совершенно не интересуясь теоретическими аспектами пути, он понимал все на языке преданной любви. Бог для него был просто-напросто Божественным Другом. Ему не требовалось интеллектуальных объяснений, чтобы уточнить, как он воспринимает любовь Бога к себе и свою любовь к Богу.

— Я ничего не знаю об этих вещах! — обычно восклицал он с легкой улыбкой, когда я поднимал какие-нибудь сложные философские вопросы. — Я только знаю, что люблю Бога. — Как я завидовал ему в его детской преданности! (Даже Мастер был тронут ею.) И как мне хотелось успокоить свой собственный сомневающийся ум, который привычно требовал ответов, давно известных ему и не приносящих той мудрости, которой он жаждал. Ибо я знал, что ответом является любовь, а не знание. Любовь — это высшая мудрость. Я прилагал все больше и больше усилий для продвижения по благоухающему пути преданной любви.

Еще одним моим помощником в те дни был пожилой человек по имени Жан Гаупт. Верный своему германскому происхождению, Жан обладал чрезвычайной силой воли. Он твердо решил найти Бога за максимально короткое время. Если он не работал, то медитировал. Однажды в выходные его медитация продолжалась сорок часов без перерыва. «Это было больше похоже на сорок минут», — рассказывал он мне с тихой улыбкой.

Я работал на участке с Жаном и Норманном, обрабатывая сад, штукатуря и выполняя всякую случайную работу, какая потребуется. Хотя Жану было пятьдесят пять лет и ростом он был чуть выше половины роста Норманна, он мог выполнять больше работы, чем мы с Норманном вместе взятые. Если Норманн слишком долго бился над какой-то тяжелой работой, Жан обычно нетерпеливо бормотал: «Дай-ка я!» Через несколько секунд работа была сделана. Я был глубоко поражен его силой воли и так же стремился подражать ей, как и преданной любви Норманна.

Самой привлекательной особенностью моего нового жилища был небольшой подвал, в который вели узкие ступени в дальнем конце комнаты. Когда-то там помещался мотор, тянувший фуникулеры вверх по крутому склону горы. Эта комната казалась идеальной для медитации. Я вынес груды щебня, накопившиеся за десятки лет забвения, соорудил захлопывающуюся дверь, чтобы обеспечить относительную тишину, и вскоре посвящал все свободное время медитации в этой «Гималайской пещере», как я ее мысленно называл. В течение следующих месяцев я привел в порядок потолок, покрасил комнату в мягкий синий цвет и обрел в ней все, что только может пожелать начинающий йог на пути молчания, удаления от суетных ежедневных потребностей и божественного спокойствия.

В мой первый вечер в Маунт-Вашингтоне ко мне в комнату пришел Преподобный Бернард. «Мастер просил меня дать тебе наставления по искусству медитации», — сказал он. Он обучил меня древней йоговской технике концентрации и дал несколько общих советов.

— Когда ты не практикуешь эту технику концентрации, постарайся удерживать ум сосредоточенным в точке между бровями. Мы называем ее Центром Христа, потому что при достижении Сознания Христа это место становится центром осознания.

— Будет ли полезно, — спросил я его, — если я буду держать свой ум сосредоточенным в этой точке в течение всего дня?

— Даже очень! Когда Мастер жил в ашраме своего гуру, он практиковал фиксацию ума в этой точке все время.

— И еще, — добавил Бернард, — это также место духовного глаза. Чем глубже ты сконцентрируешь свой пристальный взгляд в этой точке, тем лучше будешь видеть формирующийся там круг света: синее поле с ярким золотым кольцом вокруг него и серебряно-белую пятиконечную звезду в центре.

— Разве это не субъективный опыт? — с сомнением спросил я. — Это видит каждый?

— Каждый, достигший достаточного спокойствия ума, — заверил он меня. — Эта реальность универсальна, подобно мозгу, который есть у всех нас. В действительности духовный глаз — это астральное отражение продолговатого мозга (medulla oblongata), расположенного в основании мозга. Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз.

А пока достаточно сказать, что через продолговатый мозг входит в тело энергия и что путем чуткого применения воли можно существенно увеличить этот приток энергии. Центр Христа — место силы воли, а также концентрации в теле. Обрати внимание, что каждый раз, когда ты глубоко сосредоточиваешься или очень хочешь, чтобы что-нибудь произошло, твой ум автоматически притягивается в эту точку. Ты можешь даже слегка нахмурить брови, не замечая этого. При концентрации на Центре Христа усиливается воля. Следовательно, повышается и приток энергии через продолговатый мозг. С увеличением ее притока, во лбу естественным путем формируется духовный глаз.

Путем концентрации на духовном глазе сознание постепенно настраивается на тонкую частоту вибраций этого света. В конце концов сознание человека также приобретает качество света. Это то, что имел в виду Христос, когда говорил: «Если око твое будет едино, то все тело будет светло» [Матфей 6: 22. «If thine eye be single, the whole body shall be full of light». Современные переводчики, не понимая скрытого значения этого отрывка, изменили слово «едино» (single), которое мы читаем в версии Библии Короля Якова, на «исправно» (sound) или «чисто» (clear). (В синоидальном переводе: «Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло». — Прим. перев.) «Новая Английская Библия» даже заменяет «око» на «очи»: «Если очи твои будут исправны». Хотелось бы знать, сколь часто в Святое Писание вторгались ученые мужи, которые, несмотря на свои интеллектуальные познания, погрязли в духовном невежестве?]. Именно в этом очищенном состоянии сознания наступает экстаз.

Когда Бернард покинул меня, я некоторое время сидел и старался выполнить изученные техники. Потом я вышел и вновь остановился у теннисных кортов. На этот раз я взирал на обширный ковер мерцающих огней. Как прелестно выглядел в ночи этот громадный, суетный город! Я размышлял о том, что эти мириады огней есть проявления того же божественного света, который и мне когда-нибудь дано будет узреть в самом себе, в глубокой медитации. Но электричество, сказал я себе, освещает только пути этого мира. Божественное сияние освещает пути в Беспредельность.

— Господи, — молился я, — сколько бы я ни делал ошибок, я никогда не перестану искать Тебя. Веди мои стопы отныне и навсегда к Твоему беспредельному свету!

ГЛАВА 19

ПЕРВЫЕ ДНИ НЕОФИТА

РАСПОРЯДОК ДНЯ в Маунт-Вашингтоне был довольно индивидуальным. Как и в большинстве индийских ашрамов, нам предоставлялась свобода для личной духовной практики. Мы регулярно встречались для работы и еды, иногда после групповых медитаций у нас проходили занятия по отпечатанным урокам Общества Самоосознания. Парамахансаджи выразил желание, чтобы мы почаще медитировали вместе. Однако нам не хватало лидера, а групповая инициатива, не имея определенного направления, редко продвигается по прямой линии. Преподобный Бернард, на которого Мастер возложил ответственность за нашу повседневную деятельность, не считал себя ответственным за нашу духовную жизнь, считая, что это исключительная прерогатива Мастера.