Труфальдино (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Местные опера, «крышующие» криминальное СТО, следовали правилу бритвы Оккама "Не стоит преумножать сущности сверх необходимости'.

Чувствуя себя в абсолютной безопасности они просто катались на «тачках», числящихся в угоне, не заморачиваясь сменой номеров или другими ухищрениями. Одна машина передвигалась по городу с государственными номерами, закрепленными за «Запорожцем», а участковый инспектор Панов скромно пользовался «москвичом-2140», что ревел двигателем не тише трактора «Беларусь». Хозяином «Москвича» был гражданин, находящийся в федеральном официальном розыске. Почему от отдела спешно уехали еще три машины, я так и не понял, по базам ГАИ с ними все было в порядке.

Так как меня руководство не трогало, правильно считая, что я готовлюсь к операции «Угонщик», я пару часов провел недалеко от места отстоя интересующих меня автомобилей, пополнив свою фотоколлекцию еще несколькими снимками.

На следующий день.

— Так где стояла ваша машина? — я вертел головой, стараясь заметить хоть какую-то зацепку.

— Да вот, следы еще остались! — хозяйка угнанной вчера со двора дома «Тойоты», крашенная брюнетка с короткой стрижкой и светло- серыми глазами, в отчаянье заламывала руки.

— На газоне? — я сделал строгое лицо: — Вообще-то, за это штраф полагается, две тысячи рублей.

— Вы шутите так? — девушка смотрела на меня как на конченного придурка: — Вы мне машину найдите, я вам три штрафа заплачу.

— Так зачем вы на газон заехали? Он же высокий? — я пнул по высокому поребрику.

— Тут места не было, сосед свою «Волгу» поставил, поэтому я сюда заскочила… Что-то хрустнуло, но я смотреть не стала, уже темно было и снег мокрый за шиворот летел…- девушка передернула плечами, вспоминая последний вечер владения автомобилем: — Я соседа попросила аккумулятор мой дотащить до квартиры…

— У вас что, машина без аккумулятора стояла? — я начал листать материалы по угону, нигде это важное обстоятельство своего отражения не нашло.

— Ну да, как стало холодно, он у меня утром перестал машину заводить, я его теперь каждый вечер домой ношу, на зарядку.

— А вы, машину то, закрыли, прежде чем аккумулятор снимать?

— Ой, а я не помню…- барышня, которую по протоколу звали Ольгой Борисовной Шмелевой прикрыла рот ладошкой: — Наверное нет… Мне сосед, как раз, во дворе попался, я так поторопилась, чтобы он мне помог на второй этаж этот ящик поднять, что я не помню. А утром вышла с аккумулятором во двор, а машины нет…

Девушка заплакала с такой досадой, очевидно, к утере машины прибавилось обида, что ей пришлось в то злосчастное утро таскать аккумулятор вниз и вверх по лестнице.

— Вообще тогда непонятно…- я помотал головой: — Где точно машина стояла?

— Да вот же, прямо здесь! — палец с перламутровым ноготком уперся в подмерзшую землю, покрытую желтыми и коричневыми листочками, облетевшими с ближайших берез.

— Так…- я присел и стал внимательно рассматривать продавленную землю. Позавчера было еще тепло, и колеса автомобиля в наполненной влагой земле следы оставили. А вчера был уже хороший минус, и земля застыла. А также застыл след двух угольников, глубоко ушедших в грунт.

— Скажите, а милиция, когда приезжала, она здесь что-то фотографировала?

— Да нет, конечно. Приезжал мальчик участковый, младший лейтенант, мальчик молодой…- последние слова из популярной песенки девушка пропела, довольно мелодично, и захихикала: — Две бумажки написал и уехал через десять минут…

— Понятно. Тогда идите в дом и приведите мне двух понятых, любых, хоть пенсионерок…- я открыл салон «Нивы» и достал свою папку с протоколами.

Судя по всему, маленькую двух дверную «Тойоту-Селику», девчачьего красного цвета, нехорошие люди закатили в грузовик по сброшенным с кузова доскам, после чего покинули гостеприимный двор.

Я составил повторный протокол осмотра, зафиксировав, в том числе и на фотокамеру «Смена» следы досок в мерзлом грунте с приложением криминалистической линейки, после чего поблагодарив, приглашенных в качестве понятых, двух пенсионерок, что на протяжении всего осмотра, громко и фальшиво сочувствовали девушке, после чего поднялся к потерпевшей в квартиру, осмотреть оставленный в целости аккумулятор. Грязно-белый бокс с выступающими пробками по верху, с выдавленной на боку надписью «Панасоник» и потертой наклейкой «Тойота», грустно стоял в углу прихожей, рядом с коробкой зарядного устройства.

— Так. — я приподнял аккумулятор и покачал его: — Скажите, а дистиллированная вода у вас есть?

— Это что? — Ольга Борисовна наморщила гладкий лобик.

— Ну, вода такая, только надпись на ней «дистиллированная» есть. В бутылках продаются.

— Пойдемте со мной. Только тапочки наденьте. — девушка провела меня в небольшую кладовку, где на стеллаже хранился неплохой набор инструментов. Нужная мне вода там тоже присутствовала, во всяком случае, надпись от руки на этикетке из-под шампанского, меня в этом уверяла.

— Это чье? — я помахал рукой в сторону полок с мужскими железками.

— Это после моего молодого человека осталось. — девушка смущенно покраснела: — Но у меня с ним все закончилось…

— Я вообще о другом спрашиваю — он тут написал, что в бутылке дистиллированная вода. Этой надписи можно доверять?

— А! — девушка закивала головой: — Да, он серьезный, только бабник. Если написал, то так и есть.

Электролит в аккумуляторе плескался где-то в районе дна. Естественно, что имевшегося количества дистиллированной воды на заполнение всех банок источника питания не хватила. Объяснив хозяйке, куда, сколько и чего надо заливать, я откланялся, попытавшись обрадовать девушку, что аккумулятор после заполнения будет держать зарядку, но, похоже, это ее не обрадовало.

Матеря в глубине души участкового, который не удосужился сделать поквартирный обход, я на автомате жал на кнопки электрических звонков и подносил к дверным глазкам служебное удостоверение. Так я постепенно, спускаясь с пятого этажа до первого, опять попал в Ольгину квартиру.

— Я прошу прощения, Ольга, забыл вас спросить, а в ночь угона вы во дворе ничего не слышали?

— Вы знаете, Павел, около двенадцати ночи во дворе под моим окном шумел какой-то грузовик, я решила, что это «мусорка» отходы вывозит. Но, у нас в ту ночь батареи не топили, а я только под одеялом согрелась, поэтому я вставать, чтобы посмотреть, не стала, а потом и уснула почти сразу. А что, это важно?

Я не стал расстраивать девушку, что для расследования ее машинки рассмотреть грузовик под окнами было офигительно, как важно, поэтому быстро попрощался и ушел, на этот раз окончательно.

— Здравствуйте. — я подошел в высокой женщине лет тридцати пяти, с обесцвеченной косой, спускавшейся на грудь, обтянутую белым халатом, на которую мне указали, как на заведующую небольшого магазина «Молоко», расположенного на первом этаже Ольгиного дома: — Милиция, уголовный розыск, старший лейтенант Громов. Могу я с вами переговорить.

— Зачем милиция? У нас все в порядке…- дама, как-то разом, побледнела.

— Может быть зайдем к вам в кабинет?

— Извините, но мне некогда…- заведующая попыталась меня покинуть, решительно шагнув мимо меня, но в эту игру можно играть и вдвоем, поэтому я не менее решительно преградил ей путь.

— Давайте не будем поднимать скандал. Или мы идем к вам в кабинет, или я увожу вас в отдел милиции, машина у меня во дворе. Если будете упираться — применю силу.

Даме очень хотелось поднять скандал, крик, устроить ругань, но по моей окаменевшей физиономии она поняла, что я ее в любом случае доставлю в милицию, не обращая внимания на женские штучки, поэтому она, тяжело вздохнув, пригласила меня следовать за собой.

В тесном закутке, заваленном картонными коробками и бумагами, меня усадили за стол, после чего положили на стол передо мной три тысячи рублей.

— Это что? — я убрал руки под стол, чтобы, не дай Бог, не коснутся странного подношения.

— Не хватит? — женщина заметно огорчилась: — И сколько вам надо?