Сладкий яд - Миа Эшер

— Выживет, — дерзко роняет Элли, и я невесело хмыкаю.

Элли отпивает вина, а потом крутит жидкость в бокале — по-видимому, взвешивая свое следующее заявление.

— Блэр… Я не думаю, что он разлюбил тебя.

— Не говорит так, — шепчу я, но мое сердце начинает колотиться так громко, что я едва слышу сквозь его стук свои мысли.

Перед глазами вспыхивает картинка: Ронан и Рэйчел стоят у огня, его рука — вокруг ее талии, ее — спрятана в задний карман его джинсов. Они смеются, общаются с Элли и Алессандро и с остальными гостями. У меня могло быть все это, не будь я такой идиоткой, но Ронан теперь с Рэйчел, и я ничего не могу с этим поделать.

— Ты ошибаешься, Элли. — Я кладу нож на стол и становлюсь к ней лицом. — Он меня ненавидит.

— Я бы не была так уверена. Блэр, он лжет себе. Я это чувствую. Когда он думает, будто никто не смотрит, то следит за каждым твоим движением. Он не может оторвать от тебя глаз.

— Элли, хватит, — умоляю я, начиная сердиться. Хватит меня обнадеживать. — Он привез с собой Рэйчел. Он с ней.

— То, что они трахаются, еще не значит, что они влюблены. — Элли пожевывает свою нижнюю губу. — Но должна признаться, я не представляю, что с ней и делать.

— Ничего!

Она поднимает руку.

— Она ему симпатична, тут можно не сомневаться, но он не смотрит на нее такими глазами, как на тебя.

— И какими же глазами он на меня смотрит? — спрашиваю я тихо.

— Блэр, ну в самом деле. Неужели ты настолько слепа? Он смотрит на тебя, будто ты центр Вселенной. Он, конечно, дико рассержен, но…

— Элли, давай больше не будем об этом, — прошу я. — Некоторые вещи исправить нельзя.

Она надувает губы.

— Я думала, ты покончила с ложью.

— Покончила. Но отрицание, — я беру у нее бокал и, сделав большой глоток, возвращаю, — это единственное, что позволяет мне хоть как-то держаться с тех пор, как он прибыл. Ну все, давай готовить.

Я отправляю Элли накрывать на стол, а сама заканчиваю с готовкой. Не уверена, насколько вкусно это получится, но разве сложно сделать мясной соус и сварить спагетти? Как только выключается таймер, я сливаю воду и перекладываю пасту на блюдо. Начав искать оливковое масло, я внезапно чувствую у себя за спиной его. И застываю на месте в момент, когда мы соприкасаемся.

— А где Лоренс?

Я вздрагиваю, чувствуя, как в меня вжимается его крупное тело. Сглатываю и трясу головой. Я боюсь быть с ним наедине, боюсь, что кто-нибудь зайдет и застукает нас, боюсь своей головокружительной тяги к нему. Опершись обеими руками о стойку, я выдыхаю:

— Мы… мы больше не вместе.

Медленно положив обе ладони поверх моих, он заключает меня в ловушку между своими руками.

— Что, уже надоела ему? — тянет он.

— Нет… — Я знаю, что должна развернуться и выйти, но не могу. Невозможно. Даже спустя столько времени чары Ронана по-прежнему воздействуют на меня. — Все не так. Я просто больше не могла продолжать. Я люб…

— Тихо. — Он толкает меня к столу, и его край впивается мне в живот. — Я не могу думать, когда я рядом с тобой, — шипит он.

— Мне столько всего нужно тебе объяснить…

— Что тебе от меня надо? — шепчет он хрипло мне в ухо. — Почему каждый раз, когда мне кажется, что я забыл тебя и все теперь хорошо, ты возвращаешься в мою жизнь и заново рушишь ее? Зачем ты напоминаешь о том, что мне недоступно?

Ругнувшись, он прижимается к моему горлу губами, ведет ими по шее, отчего по всему моему телу начинают бежать мурашки. Страх смешивается с возбуждением. Страсть с реальностью. Желание с острой потребностью.

Он проталкивается пальцами за пояс моих джинсов, за кромку белья. Находит меня.

— Но мне теперь наплевать. — Своими прикосновениями он начинает штурмовать все мои чувства, заставляя меня постанывать от удовольствия. — Всегда такая восприимчивая. На него ты реагируешь так же?

Безэмоциональность и холодность его голоса разрушает то гипнотическое воздействие, которое он оказывает на меня. Физически Ронан рядом со мной, ласкает, наказывает меня, в то время как его сердце во всем этом участия не принимает. Оттолкнувшись от стойки, я разворачиваюсь, и вот мы глядим друг на друга.

— Да что с тобой? — Чтобы остановить дрожь, я обнимаю себя за живот. Я чувствую себя такой грязной. — И что, черт побери, со мной?

Он хмыкает.

— Раньше ты не был настолько жесток, — плáчу я.

Смех сходит с его лица, сменяется тихой яростью, горящей в глазах. Он наклоняется так близко ко мне, что наше дыхание смешивается.

— Ты. Вот, что со мной. — Он поднимает руку. Хочет коснуться меня, но отдергивает обратно и сжимает в кулак. — Я хочу понять, как жить без тебя, — сердито бормочет с бурей в карих глазах. — Но, черт, никак не могу.

Я делаю шаг вперед и уже тянусь к нему…

— Ронан…

— Кажется, я видела, как он заходит на кухню… — очень громко говорит Элли, предупреждая нас о своем появлении.

Мы с Ронаном расходимся в разные стороны и в следующее мгновение видим, как на кухню заходят Элли и Рэйчел. Не в силах смотреть на них, я прошу себя извинить и, не оглядываясь, в спешке убегаю из комнаты.

— Такая красивая ночь.

Обернувшись, я вижу у дверного косяка Рэйчел, столь совершенную в кашемировой водолазке и кремовых брюках. Глядя на ее прекрасное лицо, я приказываю своему проклятому сердцу почувствовать хоть что-нибудь, но оно, как всегда оставаясь спокойным, молчит и не бьется.

— Да. — Я тушу сигарету и прислоняюсь к деревянным перилам. — Иди сюда, красавица.

— В доме так тихо. — Ступив на крыльцо, она приходит прямо в мои объятья и обхватывает руками мой торс. — Похоже, только мы с тобой не пошли после ужина в бар.

Я провожу рукой по ее спине. Она немного дрожит под моей лаской.

— Ты тоже хочешь пойти? Мы, наверное, еще успеем догнать их.

Покачав головой, Рэйчел трется щекой о мою грудь.

— От тебя так приятно пахнет.

Я целую ее в макушку и приказываю себе перестать думать о Блэр. Пошло оно к черту. Рэйчел заслуживает лучшего отношения.

После паузы Рэйчел произносит негромко:

— Нам было хорошо вместе, правда ведь?

Догадываясь, что она имеет в виду, я покрепче заворачиваю ее в объятья.

— Я думала, ты забыл ее, но ошиблась. Я не люблю тебя, Ронан, однако чувствую, что начинаю влюбляться. И потому ухожу. — Она мягко целует меня в щеку. — Я больше так не могу. Только не после развода.

— Рэйчел, прости.

— Не извиняйся. — Ее голос срывается. — Иначе это будет значит, что все, что у нас было, являлось ошибкой, а это не так. Это было прекрасно. — Она отпускает меня и, распрямив плечи, гладит меня по груди. — Как прекрасен ты сам.