Отряд-2 - Алексей Евтушенко

– Действительно, Распорядитель, – мягко сказал Дитц. – Вы предлагаете нам влезть не просто в смертельно опасное (таким нас не удивишь) дело, а в дело, чреватое концом, как вы говорите, всего сущего. На что мы можем рассчитывать в случае успеха?

– И на что в случае неудачи? – добавил Велга.

– Вы говорите о награде?

– Именно о ней, – подтвердил Дитц. – А почему бы нам не поговорить о награде? Вы сами сказали, что все о нас знаете. Если это так… Аня, кстати, наш друг все это время говорил правду?

– Да. Он не врет.

– Хорошо. Значит можно смело выкладывать карты на стол. Так вот. До сегодняшнего дня мы действовали более или менее добровольно. Но теперь, как мне кажется, ситуация несколько изменилась. Вы нас нанимаете, чтобы мы сделали работу, которая вам не под силу. А раз нанимаете, то мы вправе оговорить плату.

– Ну… можно посмотреть и с такой стороны. Хотя вы, по-моему, тоже должны быть заинтересованы в деле самым непосредственным образом.

– Мы и заинтересованы. Но давайте глянем на вещи реально. Жизнь и смерть всего сущего – понятия для нас, поверьте, настолько абстрактные и далекие, что.… в общем, наплевать нам по большому счету на это все.

– Ага, – добавил Стихарь. – С высокой колокольни.

– Именно, – жестко усмехнулся Хельмут. – А вот на нашу реальность, нашу Землю и нашу жизнь нам отнюдь не наплевать. Наоборот. Это нас очень интересует. «Воронка Реальностей», вселенная, хаос, катастрофа, конец света – эти слова ничего мне, Хельмуту Дитцу, девятнадцатого года рождения, обер-лейтенанту вермахта, не говорят. Наши солдаты правильно сказали. Мы хотим домой. На нашу Землю и в наше время. И, чтобы все остались живы. Это вы можете нам обеспечить?

– Знаете, – сказал Распорядитель, подбрасывая веток в костер, – нечто подобное я как раз и хотел вам предложить. Но немного в другом варианте.

– В каком? – спросил Дитц. – Выкладывайте.

– Поторгуемся, – подмигнул Стихарь.

– Там, куда вы отправитесь, я не смогу вам оказать никакой поддержки. Просто потому, что у меня туда нет доступа. И я не знаю, что вас ждет. Я знаю, что вам нужно сделать, чтобы остановить образование «Воронки», но с чем вам придется при выполнении задачи столкнуться, мне, повторяю, не известно. Возможно, некоторые из вас погибнут. Да. Я могу вернуть вас обратно. Но только тех, кто останется жив. Мертвые попадут в другой мир. В том случае, конечно, если удастся остановить «Воронку». Если нет, то все для всех закончится. И для живых, и для мертвых. Но. Если у вас получится, то я обещаю, что живые окончат вашу войну на Земле живыми. И впоследствии умрут естественной смертью.

– Это как? – спросил Малышев. – От старости в своей постели?

– В постели не обещаю, но от старости.

– Лихо! – восхитился Валерка. – Это что же, вы нам по ангелу-хранителю предоставите?

– Ангелы-хранители у вас и так есть. Нет. Я просто их проконтролирую. Самолично, так сказать, прослежу.

– Эх, – шумно вздохнул Майер, – раз в жизни довелось встретить всемогущее существо, да и то оказалось, что не все оно может! Мертвых, значит, вернуть нельзя?

– Нет, – отрицательно качнул головой Координатор. – У тех, кто перешел грань, своя дорога. Она, поверьте, ничем не хуже дороги живых. Но своя. Это невозможно объяснить. Сами когда-нибудь поймете.

– Поймем, когда помрем, – пробормотал Курт Шнайдер. – Что ж, предложение довольно заманчивое, а?

– Жрать охота, – сообщил Майер. – Не знаю, как у вас, а у меня серьезные решения на голодный желудок не принимаются.

– Так в чем же дело? – улыбнулся Распорядитель. – Давайте поедим. Я угощаю.

Глава двадцать четвертая

– Чем это вы собрались нас угощать? – подозрительно осведомился Майер и еще раз оглядел площадку. – Или где-то снаряжение и продукты спрятали?

– Нет, все мое – со мной, – добродушно рассмеялся Распорядитель. – Просто, если уж я не способен быть всемогущим, то на маленькое чудо в виде ужина для хороших людей меня должно хватить.

Он поднялся на ноги и снял свой длинный зеленоватый плащ, под которым оказались короткие – до колен – светло-серые штаны и такого же цвета рубаха с широким открытым воротом.

Раз!

И костер по высокой дуге плавно перелетел в другое место, за спины солдат.

Два!

И между ними скатертью разлегся плащ Координатора.

Три!

И на плаще прямо из воздуха появились яства.

Да какие!

Был здесь цельный, запеченный до румяной лакомой корочки молочный поросенок и жареные куры. Отварная картошечка в сливочном масле на фарфоровом блюде здесь была, горячие да пахучие ломти ржаного и пшеничного хлеба, блюдо тушеной капусты, блюдо же толстых и красивых, только что из кипятка, сосисок, свежие огурцы с помидорами, соль, перец, укроп, зеленый лук, чеснок и петрушка большими свежевымытыми пучками. Четыре старинные пыльные бутылки с темным вином, три больших кувшина с пивом и две запотевшие бутылки чистейшей московской довоенной водки. А также тарелки, стаканы, вилки и салфетки в достаточном количестве.

Да. Если хотел Координатор удивить и поразить отряд, то это ему удалось. Когда на твоих глазах рушится вселенная, к этому относишься бесстрастно (где ты, и где вселенная?). А вот когда на твоих же глазах появляется из ниоткуда бутылка (да не одна!) с отменной выпивкой и к ней не менее отменная закуска…. Вот это – настоящее чудо, достойное всяческого удивления и восхищения.

Много ли солдату нужно для счастья? Не стреляют – уже хорошо. И будут ли стрелять завтра – неизвестно, а тут, прямо сейчас, – вкусный и обильный стол, живые товарищи рядом и теплый летний вечер у моря. Эх, однова живем! Веселись, друг, а завтрашний день пусть позаботится о себе сам.

Прекрасны и чисты крымские летние вечера, благоухан и прозрачен их воздух. Огонь заката гасит синева, насыщается ночной мглой, темнеет, обзаводится яркими лохматыми звездами, превращается в ночь. Тихо на море, на земле и в душе человека.

Но есть в крымских летних вечерах и привкус горечи. Отчего кажется зыбким обретенный в эти минуты покой, и нельзя безжалостно изгнать назойливую мысль о неизбежной и скорой разлуке?

Вот и ночь у порога, подумал Велга, следя за стремительно гаснущей зеленой полоской заката и баюкая в руке тяжелый стакан с густым красным вином. Ну, не у порога, так у костра. Какая разница? Порог там, где дом. А наш дом на сегодня – эта вершина безымянной горы.

– А скажи, кудесник, – прервал его размышления Валерка Стихарь, вытирая бумажной салфеткой руки, и закуривая, – любимец богов…

– Что сбудется в жизни с тобою? – продолжил Распорядитель.

– К-кхе… – поперхнулся дымом Валерка. – Ну да. За всех не спрашиваю, а про себя узнать охота. Известно тебе?

– Может, известно. Может, нет. В любом случае говорить об этом не стоит. Пользы никакой, а только одно беспокойство.

– Ну, не стоит, так не стоит, – неожиданно легко согласился Валерка. – Расскажи тогда хоть про этот свой Замок побольше, если сам с нами идти не можешь. Самое время.

И так это прозвучало в устах Валерки естественно, словно они вместе давно и окончательно все решили, и теперь осталось только получить подробные инструкции и сведения, проверить оружие и снаряжение, как следует выспаться и с утра отправиться в неведомое.

Распорядитель вопросительно посмотрел на Велгу и Дитца, и его третий, расположенный посреди широкого лба глаз, тревожно полыхнул алым, поймав отблеск костра.

– Рассказывайте, чего уж там… – вздохнул Велга и допил вино. Он уже понял, что время блаженного покоя кончилось.

– Хорошо, – кивнул Распорядитель. – Замок – это название весьма условное. Я зову его так, потому что вижу его всегда именно как замок. То есть, мощное оборонительное сооружение с башнями стенами, рвом, хозяйственными и жилыми постройками и всем прочим, что положено замку. А вот Координатор, например, видит его иначе. Для него это, скорее, научно-исследовательская станция. Но это совершенно неважно – кто как видит данное сооружение. Суть его от этого не меняется. А суть состоит в том, что Замок расположен в месте пересечения. Пересечения дорог, времен, реальностей и судеб. Судеб мира. Там, если знать, как и куда смотреть, то можно увидеть все события, которые когда-либо происходили в нашем мироздании. От рождения придорожной былинки до смерти звезды или галактики. Оттуда можно попасть в любое время, в любую реальность и в любое конкретное место этой реальности. Когда я говорил, что могу вас вернуть на вашу Землю и в ваше время, то как раз имел в виду Замок. То есть, лично я вас никуда возвращать не буду. Вы сами попадете, куда надо, если, конечно, у вас хватит сил и решимости до Замка добраться.

– Ну, сил-то и решимости хватит, – пробасил Малышев. – А как туда добраться? Есть какая-нибудь дорога или что?

– Погоди, – остановил его Стихарь. – Получается, что этот Замок – нечто вроде Центра или штаба, откуда идет управление всей небесной механикой и прочими делами. Так?