Приговоренный - Михаил Еремович Погосов

– Нет, нет, Мария, оставайся на месте! Пока ты неподвижна, ему сложно отыскать тебя в темном лесу!

Тишину большого кабинета оперативного штаба вновь нарушил звонок мобильного. Но теперь на экране высветилась надпись «Старыгин». Майор мог не отвечать – это был звонок его друга, а не начальника. Ведь начальник знал, что Симонов сейчас на дежурстве.

Но ответить стоило…

Майор протянул руку к мобильнику.

– Даст бог, он не пойдет за тобой, девочка! Мне надо ответить на звонок, но я слышу тебя!

Зажав микрофон на трубке телефона, по которому он говорил с Марией, Михаил нажал кнопку ответа на своем мобильнике.

– Да! – Майор постарался максимально скорректировать интонации своего голоса, чтобы не раздражать звонившего.

– Симонов, что происходит?! – Полковник буквально шипел в трубку.

«Наверное, жена рядом», – подумал Михаил.

– …Ты там совсем ох…л?! Твоя работа – отвечать на звонки, а не расследовать дела и вершить правосудие! Ты куда Арутюнова послал?! Он, бл… приказы мои не выполняет! Что ты молчишь?! Отвечай! – Старыгин продолжал шипеть, но предпочел бы орать.

– Сергей, эта девочка… она на параллельном звонке. Она испугана! – Его голос, помимо воли майора, звучал глухо и угрожающе.

– Михаил, ты хоть…

– Я обещал ей, – Симонов перебил полковника, повышая голос, – обещал спасти и вернуть домой! К маме и папе! Сейчас она рядом с тем мостом… Дрожит от страха и ужаса. Ты понимаешь, Сергей, что значит для меня вернуть Машу домой?! Ты это понимаешь?! Понимаешь, что это значит?!

Последние вопросы Симонов почти прокричал, сделав упор на обращение к другу. Ответа не последовало. Выждав секунду, майор продолжил, не снижая накала:

– За ней гонится убийца! Кажется, он зарезал ее парня двадцать минут назад! Рядом никого нет! Пока идет дождь, туда никто не проедет! Разве только Арутюнов на своем вездеходе! Счет идет на минуты, и помощи ей ждать неоткуда! Мой голос в телефоне – это единственное, что связывает ее с этой жизнью! Ты понимаешь, полковник?! Ты это понимаешь?!

Михаил замолчал. Его не сильно, но вполне ощутимо трясло. Он выплеснул из себя весь кошмар последних пятидесяти минут. Или целых восьми лет…

Старыгин не произнес в ответ ни слова. Казалось, он боялся что-то говорить. Или очень тщательно подбирал слова. Так прошло несколько секунд.

– Миша, не ошибись! – Теперь в голосе полковника совсем не было агрессии. Скорее, скорбь и участие. – Сохрани… себя, свое имя. И если хочешь сделать что-то… не так, как можно… помни, что разговоры пишутся. И все твои приказы сохранятся. Помни, Миша!

Полковник дал отбой, не дождавшись ответа друга.

Михаил замер, оценивая слова Старыгина. Зачем он это сказал? Чего хотел? И что Симонов делает такого, чего ему надо опасаться?!

Майор поднял голову и посмотрел на потолок в углу. Там, над большой картой Российской Федерации, в тусклом освещении поблескивало холодное стекло небольшой круговой камеры.

«И что с того, что ты все пишешь?»

Симонову показалось, что есть во всем этом что-то неправильное. Так не должно быть. И в то же время появилось ощущение конца… Да, скоро все должно завершиться. Закончиться, чтобы он, наконец-то, смог вздохнуть свободно. Это надо было сделать давно… Но почему сейчас?! В тот момент, когда там может погибнуть эта маленькая, замерзающая от холода девочка?

Нет! Он должен продержаться… Еще немного! Ей надо помочь выбраться! Ведь он обещал!

Рой мыслей в голове майора моментально разлетелся от одной короткой реплики Марии:

– Он на мосту!

Наполненное ужасом всхлипывание и прекратившееся вслед за этим дыхание девушки быстро вернули Михаила к реальности.

Михаил принял решение… Очень спокойно и уверенно он начал отдавать приказы.

– Так, Мария! Слушай меня и четко выполняй все, что я скажу. Тогда ты останешься в живых. Понятно? – Майор говорил спокойно и уверенно.

– Да!

– В ста пятидесяти метрах по прямой от этого моста есть маленький деревянный дом без крыши. У него заколочены окна и есть дверь. Тебе надо забежать в домик и закрыться изнутри. Ты услышала меня?

– Да, да! Я уже бегу!

– Быстрее! Кажется, он неплохо знает местность. Тебе надо опередить его на несколько минут. Тогда появится шанс!

Симонов слышал, как Мария неслась по мокрой земле к домику в центре острова. И одновременно слушал звонки своего мобильника – тот снова дребезжал где-то под его левой рукой. Наверное, Старыгин хотел сказать что-то еще. Не глядя на экран телефона, майор нажал на зеленую кнопку сотового телефона.

– Что еще, Сергей?

– Это Арсен! – Недовольный голос таксиста был явно возмущен. – Ты что трубки не берешь, когда я звоню?!

Досадная ошибка! Не стоило отвечать! Раздражению Симонова не было предела.

– Говори быстрее!

– Э! Злой ты стал! Я к тебе со всей душой, а ты… Мент, одним словом.

– Я вешаю трубку, Арсен!

– Нет, нет! Подожди ты! Скажи, что случилось? Что твой начальник, Старыгин, в следственном комитете ночью делает?

– Старыгин дома.

– Он, может, и дома, а машина его с водителем тут, на Кирова, стоит. Может, арестовать его хотят, а? Что скажешь?

– Арсен, хватит болтать!

Михаил швырнул мобильник на край стола. Он так и не услышал, как возмущенный Арсен прокричал ему вдогонку:

– Вот неблагодарный! Я же помочь хочу!

Арсен в бешенстве повернул с улицы Кирова в боковой переулок.

«Зачем я тебе звонил?! Э-э, Миша, что с тобой стало?! Вообще разговаривать невозможно!»

– Как зовут человека, которому вы звонили? – Женщина с пассажирского сиденья заговорила совсем другим, командным и угрожающим голосом.

Арсен посмотрел в глаза той, которую вспомнил несколько минут назад…

– Ты все правильно поняла, Оля Бессонова. Ему!

– Вы… – Ольга поняла, что ее и здесь рассекретили, – мы… что, знакомы?

– Мы, может, и нет, а вот я тебя знаю, девочка!

– Откуда? Ну! Говорите! – Психолог готова была наброситься на наглого таксиста.

– Ты знаешь… ты на меня не кричи тут! Я не для того тебя двадцать лет назад в больницу вез, чтобы ты на меня сейчас кричала!

Ольга недоуменно уставилась на Арсена.

– Что смотришь?! – Арсен умело объехал очередную лужу и выехал за гаражи, чтобы окольной дорогой миновать пост на кольце. – Думаешь, кто за рулем машины сидел, когда Миша тебя с овцефермы в больницу вез? Из чьей аптечки был бинт, которым твои раны на всем теле прикрывали?!

Ольга вжалась в кресло. Страшные воспоминания вновь нахлынули и чуть не утопили ее разум. Неужели ей вновь суждено все это пережить?!

– …а теперь ты вернулась к нам, чтобы сделать ему плохо?