Вызываю огонь на себя - Александр Тамоников

– Проблемы с перемещением.

– Почему не выходил на связь?

– Шли по «кромке». Слева «духи», справа «духи». Они были даже там, где их не должно было быть. Чудом каким-то прошли. Я не мог воспользоваться связью, никто не мог, соблюдали режим молчания, тем более в эфире.

– Но все же вышли в заданный район?

– Только что, представляешь, сколько убили времени!

– Где находитесь сейчас?

– В пустом доме недалеко от казармы, это частный двухэтажный дом.

– Работать оттуда сможете?

– Да, выслал разведку. Как определимся с подходами к объектам, доложу.

– У тебя не так много времени.

– Успеем.

Жилин отключил радиостанцию, облегченно вздохнул:

– Ну хоть так.

Связист спросил:

– Дошли?

– Дошли. С трудом, но дошли.

В 3.20 прошел доклад от старшего лейтенанта Курко, – авианаводчик Строгин установил «маяк» на стене склада, вернулся на позицию ожидания. К активации готов.

В 3.40 на связь вышел Туренко:

– Первый! Второй!

– На связи!

– «Маяки» на складе и казарме, наводчик работает по скоплению техники.

– Продолжайте!

Жилин переключился на Смирнова:

– Четвертый!

– Да, – ответил старший лейтенант.

– Начинайте работу по технике!

– Принял, работаем.

Получив команду, старший лейтенант Смирнов связался с лейтенантом Опариным:

– Арфа-02, Четвертый!

– На связи!

– Получен приказ на начало работы.

– Приступаем.

Отключив радиостанцию, Опарин поправил амуницию, взглянул на Соболя, продолжавшего внимательно отслеживать обстановку на стоянке «Градов»:

– Что там, Дима?

– Боевикам надоел базар, сидят на бревне у четвертой установки, курят, не исключено, что анашу.

– Анашой бы пахло и здесь. Ее запах распространяется далеко.

– Да, но почувствовать дым «косяка» может только тот, кто курил дрянь. Ты, получается, курил?

Опарин улыбнулся:

– Баловался в университете.

– И как?

– Да ничего хорошего. Я не понял кайфа марихуаны. Что с третьим?

– Тот у себя до сих пор. Почему не меняет позиции, не знаю.

– Боря передал приказ на начало работы. Я спускаюсь на первый этаж. По команде снимай часовых. Выйду к установкам, поставлю «маяк», загляну к третьему «духу». Его оставлять живым нельзя.

– Это верно. Давай, часовые на прицеле.

Прапорщик Соболь направил «Винторез», перевел оптику с одного на другого и обратно, проговорил:

– Порядок. Совсем скоро вы, твари, отправитесь на небеса.

Опарин спустился в квартиру первого этажа, под помещением Соболя. Включил станцию, бросил в эфир:

– Седьмой, работай!

Хлопков старший лейтенант не услышал, лишь какой-то приглушенный шелест. Часовые, пораженные в головы, упали на спины, тела их задергались в предсмертных судорогах.

Опарин, держа пистолет с глушителем наготове, прыгнул из окна во двор. Сблизился с установками, поставил на пусковые контейнеры четвертой машины прибор наведения, подготовил его к применению, затем перепрыгнул через трупы за установкой. Взглянул на проем второго этажа. Увидел силуэт Соболя. Показал рукой, что пошел в противоположный дом.

В подъезде было тихо, справа открытая дверь. Пробивающийся тусклый свет. Опарин прошел в коридор, заглянул в первую комнату – никого, на кухню – пусто, во вторую – тот же результат. И только в гостиной заметил лежащего на топчане боевика. Тот не спал, но ничего не слышал. На груди плеер, в ушах наушники, автомат у ног. Он и наводчика не увидел. Опарин зашел со стороны головы и выстрелил боевику в затылок. Тот дернулся, один наушник вылетел из ушной раковины – послышалась арабская музыка.

– Слушай дальше, – проговорил наводчик и пошел обратно. Спустя двадцать минут он вызвал Соболя на первый этаж. Прапорщик спустился.

Опарин связался со Смирновым:

– Четвертый! Арфа-02.

– Слушаю!

– По установкам – порядок, часовые уничтожены, идем к тебе!

– Принял.

Опарин и Соболь перебежали в дом Смирнова. Поднялись на четвертый этаж.

– Ну что тут? – спросил Опарин.

– Все по-прежнему, если не считать, что только что была проведена смена часовых у здания штаба. По всем правилам, с разводящим.

– Так, я спускаюсь на первый этаж и выхожу к фонтану. Там буду ждать, когда снимите часовых.

– Давай, Леня! Как настроение? Улучшилось?

– Нормально, – отмахнулся лейтенант и ушел в подъезд. Вскоре Смирнов увидел, как он перебежал к фонтану. Его движения остались незамеченными часовыми.

Смирнов вызвал Жилина:

– Первый! Четвертый!

– На связи, – ответил командир боевой группы.

– Мы готовы провести установку «маяка» на штаб.

– Очень хорошо. Все остальные уже сделали свою работу. Наводчики отошли в укрытия. Дело – за малым: отработать задачу Арфе-02.

– Десять минут от силы.

– Работай!

Смирнов, уложив станцию в чехол, взял в руки «Винторез», взглянул на Соболя:

– Готов?

– Что за вопрос, Боря? Конечно, готов.

– Мой тот, что ходит вдоль ближней стены, твой – что с тыла. Стреляем при приближении боевиков друг к другу.

– Принял!

Смирнов и Соболь встали у окна.

Часовые в это время удалялись друг от друга. Дойдя до дальних углов здания, повернулись и пошли обратно. Спецназовцы подняли «Винторезы», каждый захватил свою цель.

Когда боевики вышли к углу, старший лейтенант и прапорщик выстрелили. Выстрелы прозвучали как один хлопок. Часовые рухнули на землю.

Этого не мог видеть Опарин, укрывшийся за высоким бортом чаши фонтана. Поэтому его вызвал Смирнов:

– Арфа-02! Четвертый!

– Да.

– Подход к объекту чист, можешь работать.

– Понял, выполняю!

Опарин поднялся и бросился к зданию. Установил «маяк» на стену, направился к трупам.

Смирнов удивился:

– За каким чертом, Леня?

Опарин хотел убрать трупы, дабы они не привлекали внимания. И потерял время, за которое мог добежать до дома.

Далее все произошло неожиданно. Со стороны проспекта включился прожектор, его мощный луч выхватил из темноты российского авианаводчика. Ослепленный Опарин рванулся в сторону, но луч удержал его. Прогремела пулеметная очередь, совсем рядом с Опариным поднялись фонтаны пыли. Вспыхнул свет на втором этаже, раздались гортанные крики.

– Твою мать! – выругался Смирнов, Соболь сплюнул на пол.

Старший лейтенант включил радиостанцию, вызвал Опарина. Но тот не мог ответить – от входа в штаб в его сторону бежали боевики. Опарин прыгнул в яму, снял со спины «АКС», передернул затворную раму. Одна короткая очередь, вторая – обходившие здание караульные упали на землю. Четверых лейтенант уложил сразу, но прорваться к укрытию уже не мог. Боевики разбежались, оцепив место укрытия лейтенанта. Положение сложилось критическое.

Смирнов вызвал на связь Жилина:

– Первый! Четвертый!

– На связи, слышу очереди, что случилось?

– Спалился Арфа-02! Его засек патруль с проспекта, а возможно, и скрытое наблюдение. Лейтенант вынужденно вступил в бой. «Духи» окружили его, но пока их число не превышает десяти-пятнадцати человек, четверых Арфа-02 приземлил первыми очередями. Прошу разрешения поддержать Арфу огнем, дабы дать ему шанс на прорыв в укрытие!

– Слушай сюда, Четвертый! Приказ: огня не открывать!

– Но это же значит бросить лейтенанта? Ты что, командир?!

– Повторяю: огня не открывать.

И тут Жилин сорвался:

– Ты что, старлей, не понимаешь, что это не мое решение! Или ты считаешь, что, будь моя воля, я бы остался на базе? Нельзя, Боря! Самолеты уже поднялись в воздух. Единственное, что может сделать Арфа, так это не активировать «маяк» на штабе. Черт с ним. А вот когда по позициям «духов» начнет работать авиация, попытайтесь вытащить товарища.

– Я понял вас!

Соболь проговорил:

– Боевиков прибывает, Боря, пока ты говорил с Жилиным, из здания вышло еще рыл десять. И – в кольцо. Теперь и мы не поможем.

– Поможем!

Старший лейтенант повторно вызвал Опарина:

– Арфа-02, ответь Четвертому!

Боевики провели перегруппировку, но в атаку не пошли. Среди них было мало желающих попасть под пули лейтенанта. И они, видимо, имели приказ взять неизвестного живым, аль-Ахдар вряд ли мог догадываться, кем являлся этот неизвестный. Иначе уже рванул бы из поселка на пикапах. Те стояли на месте без водителей и охраны.

– Да! – ответил Опарин.

Смирнов машинально перешел на открытый текст. И не потому, что эфир был защищен, а потому, что эмоции перехлестывали через край. На его глазах погибал боевой товарищ.

– Леня! Слушай меня! Авиация уже в воздухе, минут двадцать – и она будет здесь. Не активируй «маяк» на штабе.

– Что это даст?

– А ты не врубаешься?

– Штаб останется вне удара авиации. Тогда за каким чертом я выходил к нему?

– Ты не понимаешь, что если активируешь этот «маяк», то, по сути, вызовешь огонь на себя!

– Это я, Боря, и собираюсь сделать.

– Не делай этого, Леня. Как начнется налет, «духам» станет не до нас, и мы с Соболем вытащим тебя. Я вызову поддержку из соседнего квартала.