Разрушительница проклятий - Одри Грей

После возвращения Хейвен то приходила в сознание, то вновь отключалась. Во время кратких мгновений бодрствования перед очередным погружением в сон ее лихорадило и все вокруг казалось неправильным, словно душа восставала против ограничений плоти.

И, словно в наказание за попытку его покинуть, все тело Хейвен болело: кости ломило, а кожа казалась распухшей и натянутой. Она горела от жара, при этом пронизывающий до костей холод никуда не исчез.

В промежутках между вспышками тьмы Хейвен слышала строгий голос Ашерона, когда тот командовал остальными.

Сурай порылась в поклаже каждого из Солисов в поисках одеял, чтобы накрыть ими Хейвен. Ткань была колючей и пахла лошадьми и грязью, но помогала согреться.

Бьорн наколдовал хворост и сухие листья, чтобы развести волшебный огонь. К счастью, в толще гор над их головами были трещины, ведущие на поверхность, иначе путники бы задохнулись от дыма – на что указала Рук, прежде чем Ашерон заставил ее замолчать, приказав собрать травы для целебного чая.

Все еще пытаясь привыкнуть к плотному, заключившему ее душу телу, Хейвен страстно желала оказаться снаружи, на свежем воздухе. В редкие моменты просветления она искала взглядом лучи лунного света, проникавшие в пещеру и держалась за них, как тонущий пловец – за веревку.

Когда Хейвен наконец очнулась, то обнаружила возле себя Ашерона. Уже дважды извинившись за то, что позволил фее подобраться так близко, теперь он по очереди то хмурился, то заискивал перед Хейвен, поправлял на ней одеяла и пристально вглядывался в тени.

Рук уже как-то совершила ошибку, приблизившись слишком быстро, и Хейвен подумала, что Ашерон пронзит Солнечную Королеву своим мечом.

Слава Богине, он вовремя опомнился и остановился, и Рук удалось передать Хейвен чай из ивовой коры, не оставшись при этом без руки.

Но его поведение все равно не шло ни в какие рамки.

Высвободив руку из жаркого гнезда одеял, Хейвен медленно приняла сидячее положение, борясь с очередным приступом – в глазах потемнело. Все вокруг поплыло. Тени хищно кружили вокруг…

Хейвен зажмурилась, когда желчь подступила к горлу. Тень Монстра Теней, она не чувствовала себя так плохо с тех самых пор, как вместе с Беллом стащила бочонок вина из бузины из королевских подвалов!

Восхитительно теплые руки обвили Хейвен, и Ашерон усадил ее к себе на колени, прижав спиной к груди и устроив ее голову у себя на плече.

– Я могу…

– Нет, – перебил он. По чувствительному животу Хейвен прокатилась дрожь, когда рука Ашерона в защитном жесте обвилась вокруг ее талии. – Ничего ты не можешь. Твоя душа недавно вышла из тела и блуждала где-то целых полчаса. Если хочешь посидеть, тогда я буду придерживать тебя, чтобы ты снова не потеряла сознание и не раскроила при падении свой хрупкий смертный череп.

Он был прав. Даже когда Хейвен закрывала глаза, темнота под веками циркулировала головокружительными кругами.

Она застонала.

– Ты можешь сделать так, чтобы мир перестал вращаться?

– Тебя сейчас вырвет? – спросил Ашерон, и в его небрежном тоне Хейвен уловила панику.

– Нет, – ответила она, надеясь, что не солгала, и съежилась от звука собственного голоса, который эхом раздался в черепе. – Думаю, существует правило, запрещающее блевать на кого-то дважды.

Ашерон усмехнулся.

– Я удивлена, что ты не убил меня тогда, – добавила Хейвен. Несмотря на дискомфорт, воспоминание о том, как ее вырвало на Ашерона после того, что случилось с джинном, вызвало улыбку. – Ты был так зол.

– Ты умеешь вывести из себя, – пробормотал в ответ он.

– Это особый дар.

Он снова усмехнулся.

– Как бы ты меня ни злила, я никогда не причиню тебе вреда, Хейвен.

– Означает ли это, что ты не разобьешь мне сердце?

Хейвен спиной ощутила, как Ашерон напрягся, и резко открыла глаза, желая увидеть его лицо. От костра уже остались только тлеющие угли, но даже такого слабого света хватило, чтобы заметить, какой мучительной болью вспыхнуло его лицо.

Хейвен застонала.

Его губы скользнули по изгибу ее уха.

– Если тебе нужно прочистить желудок, Хейвен, то не стесняйся. Я не буду злиться.

Дыхание перехватило оттого, что большой, угрюмый Ашерон обращался с ней с такой… добротой. И защищал ее. И просто держался скромно.

– Думаю, что обойдусь без этого.

Усилием воли Хейвен задержала взгляд на расположенной вдалеке темной расщелине, пока стены не перестали вращаться. Размеренно подышав несколько минут, она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы осмотреться.

Остальные Солисы находились примерно в тридцати шагах от них. Бьорн отдыхал в расслабленной позе, сидя с открытыми глазами и положив руки на колени. Сурай свернулась калачиком у тлеющего костра.

Терзающая Хейвен вина слегка отступила, когда она поняла, что ее друзья спят… возможно, им тоже требовался отдых.

По крайней мере, большинству из них.

Краем глаза Хейвен заметила, как что-то мелькнуло, и вгляделась в туннели, где Рук в образе большой кошки преследовала грызунов: она зарычала и внезапно атаковала, а затем гордо взмахнула хвостом, подняв добычу зубами за длинный чешуйчатый хвост.

– Должно быть, трудно уснуть, когда ведешь ночной образ жизни, – заметила Хейвен, усмехнувшись, когда Рук сделала выпад и что-то пискнуло. – Итак… Как много вам, Солисам, требуется спать?

– Не так уж и много. – Хейвен почувствовала, как Ашерон пожал плечами. – Мы могли бы идти без остановок, если бы…

Он умолк, а Хейвен пронзил очередной приступ вины.

– Еще несколько минут отдохну, – пообещала она, – и мы можем идти дальше.

– Идти? Ты с ума сошла?! Сейчас середина ночи, а ты ранена… и все еще смертная, если ты забыла.

– Я в порядке, – простонала она. – И я помню о том, что смертная. Не нужно постоянно напоминать мне об этом.

– Очевидно, все-таки нужно. Ты ошеломительно хрупкая.

Закатив глаза, Хейвен попыталась встать, но Ашерон прижал ее к себе. Оттого, что она начала извиваться и брыкаться, ему пришлось удвоить усилия, и в результате Хейвен превратилась в сплошной клубок напряженных мышц.

– Ненавижу это, – прорычала она.

– Когда о тебе заботятся?

– О, так вот как ты это называешь?

Хватка Ашерона слегка ослабла, но он все равно не выпустил ее из рук.

– Я всего лишь пытаюсь защитить тебя – тебе это настолько ненавистно, Хейвен? То, что рядом с тобой есть кто-то сильнее тебя и он настолько заботится о тебе, что обнимает тебя, когда ты ведешь себя неразумно?

Хейвен выдохнула, и резкие слова, которые пришли ей на ум, так и не сорвались с языка.

– Я ненавижу быть бесполезной. Каждый раз, когда ты нянчишься со мной, я чувствую себя обузой. Как будто